В чем мораль комедии "Дурочка" в Театре Вахтангова

У сеньора Октавьо есть две дочери на выданье. Ниса слывет умной, но холодной. Финея непосредственна, но глупа. Это не умственная неполноценность, а скорее детская непосредственность и крайнее невежество. В общем, женский вариант Митрофанушки. Но то, что умиляет в детях и слегка удручает в недорослях, в цветущей невесте кажется нестерпимым. Есть такое понятие "испанский стыд", когда нас смущают поступки другого человека. Кажется, к такого рода ситуациям оно и восходит.

Фокус в том, что дурочка Финея - более завидная невеста, чем ее сестра. Сумасбродный дядюшка оставил ей богатое наследство. Между тем Ниса просватана за блестящего хлыща Лауренсьо. Которому если чего не хватает, так это денег. А Финея - за грубого, но бравого Лисео. А он и сам человек не бедный и от женитьбы ждет благопристойного семейного уклада и здорового потомства.

Две пары влюбленных, героическая и комическая, - старая сюжетная схема. Мы привыкли к ней в оперетте, но канонизирована она была в итальянской комедии дель арте, а во времена Лопе де Веги уже сделалась шаблонной. Впрочем, схему эту можно различить в самых неожиданных местах, например, в "Тимуре и его команде" Гайдара. Правда, там любовная интрига развивается на фоне вражды молодежных группировок, как в "Ромео и Джульетте" или "Вестсайдской истории".

В "Дурочке" все устроено иначе. К четверым влюбленным приставлено по слуге или служанке - в качестве кривых зеркал либо комических контрастов хозяевам. Это тоже давний прием, восходящий еще к античным комедиям. Слуги не скованы этикетом, их проделки обыкновенно забавнее похождений главных героев. Вот представьте, что в "Горе от ума" четырем молодым героям (Чацкому, Софье, Молчалину, Лизе) придали бы по слуге. Веселая кутерьма возросла бы на два порядка. Правда, не оставила бы места ни грибоедовскому москвоведению, ни социальной критике. А если скажут, что служанка для служанки Лизы - это несколько избыточно, я отвечу, что избыточность не всегда недостаток. Избыточность - это щедрость. Принцип барокко, Шекспира и Лопе де Веги.

В "Дурочке" эта щедрость достигается простыми удвоениями. Здесь даже комических стариков двое. В пару гневному, но отходчивому благородному отцу Октавьо (Олег Форостенко) придан обходительный резонер Мисено (Рубен Симонов) - то ли нотариус, то ли давний приятель.

Так что же, вся пьеса построена на шаблонах и схемах? Ну разумеется, а как иначе великолепный Лопе смог бы сочинить свои 800 пьес? Этот рецепт работает и в эпосе, например, в русских былинах, составленных из готовых словесных формул и сюжетных ходов. Зато у Лопе де Веги есть другие важные достоинства - хитроумная комбинаторика и афористичность стиха.

Постановщики (режиссер Анатолий Шульев, художник Мариус Яцовскис) уравновесили избыточность пьесы нарочитым лаконизмом. Главная сценическая конструкция - красный дощатый барьер, выгораживающий этакую площадку для корриды. На нем можно балансировать и дефилировать, преодолевать его прыжком или сваливаться мешком, доминировать над окружающими или повисать в изнеможении.

Остроумно сделан световой занавес (художник по свету Руслан Майоров), отодвигающий начальные эпизоды на авансцену. Хороша лирическая интермедия, где Финея танцует с большой надувной рыбой. Думаешь: к чему бы такая рыба? Но вскоре умная Ниса сравнивает сестру, отбившую у нее жениха, со сладкогласною сиреной. И все становится на свои места. Кстати, этот поэтический комплекс - девушка, безумие, вода, луна - невольно приводит на ум шекспировскую Офелию. Или "Сон в летнюю ночь". Ничего удивительного: Шекспир и Лопе были современниками, и опусы их можно сравнивать бесконечно.

Главная претензия к спектаклю - на этой площадке для корриды разыгрываются не испанские страсти, а легкие интрижки. И эмпатии к героине недостает для настоящего испанского стыда. Финея (Екатерина Крамзина) кажется не дурочкой, вдруг поумневшей от любви, а ловкой обманщицей. Ниса (Ксения Кубасова) остра и начитанна, но завистлива и стервозна. Самодовольный дуболом Лисео (Александр Галочкин) и робкий жиголо Лауренсьо (Константин Белошапка) и вовсе приязни не вызывают.

Так что же, вся пьеса построена на шаблонах и схемах? Ну разумеется, а как иначе великолепный Лопе смог бы сочинить свои 800 пьес 

И тут на первый план выходят слуги (Ольга Боровская, Евгения Ивашова, Денис Самойлов, Евгений Пилюгин). Это четыре разных темперамента - дельная Селья, пылкая Клара, увалень Турин и томный Педро. Все четыре роли, даже с краткими сольными номерами, сделаны хорошо. Хвосты здесь не то чтобы откровенно вертят собаками. Но из взаимного притяжения слуг сразу ясно, кто из героев с кем соединится.

Так в чем же мораль - что лучше - быть глупым, но богатым, чем бедным, но завистливым? Что горе всегда от ума, а дуракам - счастье? Да нет, все как-то уравновешивается, каждый получает по золотой рыбке. Достоинства спектакля - чистота линий. Ряд хороших ролей. И возможность уяснить, что такое барокко и как из стандартных кубиков можно построить завораживающее зрелище. Как записал Михаил Пришвин, читая Майн Рида: "Такая динамика в романе, что умный пожилой человек с величайшим вниманием следит за судьбой дураков".