Российский ученый открыл новый принцип "здорового старения"
Хотя старение изучается, наверное, столько, сколько существует современный человек, но его причины остаются тайной за семью печатями. Помню, как на одной крупной международной конференции на вопрос, что такое старение, 35 ученых дали разные ответы. Это напоминает ситуацию из знаменитой притчи про мудрецов, которые, изучая слона, по-разному ответили, что же это за животное. А вы сторонник какой гипотезы старения?
Алексей Рязанов: Возможно, вы удивитесь, но никакой. Мой подход к старению в принципе противоречит общепринятым. Как традиционно его изучают? Один ученый говорит, я считаю, что главное - уже ставшие знаменитыми теломеры, давайте изучать их, другой - винит антиоксиданты, третий - сшивки белков и далее по списку. То есть сначала выдвигают гипотезу, предлагают какой-то механизм действия, а затем в лаборатории ищут подтверждение гипотезы. И здесь надо подчеркнуть самое главное: все эти работы в подавляющем большинстве ведутся на клетках, дрожжах, мушках, смотрят, что происходит в генах. Пользуясь вашей аналогией, при таком подходе мы никогда не поймем, что же такое слон. Не разберемся в причинах старения, потому что его надо изучать в целом организме, причем животного во многом очень сходного с человеком. Поэтому я предложил: давайте отбросим все эти бесконечные гипотезы, а проверим на животных всю фармакологию и многие известные соединения. Как они влияют на старение.
Но на мышах такие исследования давно ведутся...
Алексей Рязанов: Да, ведутся, но какой масштаб? Скажем, программа в США Intervention Testing Program с 2004 года проверила на мышах всего 30 веществ. По сути, ничто, ведь одних лекарств несколько тысяч. Так мы не разберемся с "фармакологическим" слоном. Нужен принципиально другой подход. Когда десять лет назад рассказал об этом на научном семинаре, идеей заинтересовался один наш бизнесмен и предложил ее реализовать. Что мы и сделали.
Целых десять лет, чтобы прокачать через мышей фармакологию? Понимаю, что ваш подход был неожиданным, противоречил традиционному, но сама наука в данном случае, мне кажется, не такая уж и мудреная: корми препаратом и смотри, сколько мыши проживут.
Алексей Рязанов: Думаю, не имеет смысла подробно вдаваться во все детали сложных для массового читателя исследований. Напомню лишь пример, который только что приводил: в США с 2004 года проверено 30 веществ, а мы проверили более 1000 в одном эксперименте! Он продолжался почти 4 года, в нем использовали около 20 тысяч специальных долгоживущих мышей. Наше исследование очень дорогое, в него вложено более 10 миллионов долларов.
Каковы результаты? Удалось найти "молодильные яблоки"?
Алексей Рязанов: Исследовано 1033 лекарственных препарата и соединения, включая витамины, пищевые добавки и природные соединения. Мы обнаружили 60 соединений, которые продлевают жизнь на 10% и более, а 5 из них - на 16-20%. Но понадобилось еще несколько лет работы после эксперимента, чтобы на основе полученных данных разгадать два механизма продления жизни.
А конкретно, что это за вещества?
Алексей Рязанов: Они относятся к двум фармакологическим классам. Первый - хелаторы, но - особые, второй - определенные активаторы метаболизма ксенобиотиков. И те и другие отвечают за уборку из организма "мусора", то есть различных токсинов. Работают эти "дворники" по-разному. Хелаторы захватывают мусор, связывают его и выводят, а активаторы стимулируют в организме систему детоксикации, и уже она лучше выводит всевозможные токсины и "мусор". В результате на большой статистике, на больших группах мышей мы увидели, что получавшие эти вещества животные стали долгожителями по сравнению со своими обычными сородичами.
Алексей Георгиевич, в нашей науке вы по-своему историческая личность. Защитили диссертацию в 28 лет и стали самым молодым в СССР доктором биологических наук. Что это было за исследование? Тоже связанное со старением?
Алексей Рязанов: Это отдельная история. Тогда я еще не был даже кандидатом наук, более того, и традиционную докторскую диссертацию я не писал. На защите своей работы сделал научный доклад, который, по сути, был авторефератом в 10 страниц. Речь шла об открытом мною в конце 80-х годов в Институте белка РАН нового фермента - eEF2-киназа. Оказалось, что у него много самых разных свойств, например, он помогает убирать дефектные зародышевые клетки. Его выключение можно использовать при лечении онкологии. Кроме того, этот фермент можно применять для создании препаратов, которые защищают от радиации. Но чтобы в этом разобраться, понять, как он работает, потребовались многие годы. А тогда мы опубликовали в журнале Nature статью о факте самого открытия неизвестного доселе фермента.
Статья в этом журнале - мечта для любого ученого. Считается, если напечатался в Nature, значит, сделал в науке что-то очень достойное. А вы опубликовались, даже не будучи кандидатом наук. А кто же тогда значился первым в списке авторов?
Алексей Рязанов: Было три автора. Первым стояло мое имя. Тогда я был еще аспирантом. И два стажера. А моим научным руководителем был крупнейший российский биолог Александр Сергеевич Спирин. Хотя мы с ним работали в одной комнате, каждый день все обсуждали, но он считал, что этого недостаточно, чтобы стать соавтором. Нужно внести конкретный научный вклад. Это был человек высочайших этических норм. Он оказал на меня огромное влияние. И уже работая много лет в США, я каждый год приезжал в Пущино, встречался с Александром Сергеевичем, мы обсуждали ситуацию в мировой и отечественной науке. К сожалению, он недавно ушел из жизни. Это огромная потеря не только для всего научного сообщества, но и для меня лично.
После той публикации в Nature вас, наверное, завалили предложениями из иностранных научных центров. Ведь тогда вы и покинули Россию. Тем более что для российской науки настали тяжелейшие времена, десятки тысяч наших ученых потянулись на Запад.
Алексей Рязанов: Я никуда не уезжал, до сих пор являюсь гражданином России. И до 2017 года числился ведущим научным сотрудником в Институте белка, считалось, что был в командировке. А уволиться пришлось по условиям мегагранта, но это другая история.
Я поехал в США не потому, что собирался эмигрировать. Дело в том, что наш известный ученый Израиль Моисеевич Гельфанд хотел в Университете Ратгерса организовать биологическую лабораторию и пригласил меня помочь. Так я оказался в США. Два года мы этим занимались, но так ничего не получилось, но мне предложили остаться. Так что с 1991 года живу здесь, но в душе остаюсь сотрудником своего института в Пущино. Очень люблю это место, несколько раз в год сюда приезжаю.
Алексей Георгиевич, а есть у вас хобби помимо науки?
Алексей Рязанов: Конечно, есть. Например, очень увлекаюсь ездой на велосипеде, а еще кемпингом.