Семья иркутян отреставрировала столетний памятник архитектуры

Пять лет потребовалось, чтобы старинный дом в центре Иркутска - заброшенный, покосившийся, по всем приметам коротающий свои последние дни, - ожил. Появилась над новым срубом красная железная крыша. Заблестели на солнце окна. Зазвучали голоса в комнатах. Запахло кофе по утрам. Это маленькое чудо сделала обычная иркутская семья - Мария и Денис Ершовы.

Не баснословные богачи. Не историки. Не архитекторы. Просто люди, которые исполнили свою детскую мечту - пожить в старинном доме.

Денис Ершов: Точнее, это была моя мечта. Я вырос в Братске - молодом индустриальном городе. Широкие прямые проспекты, новостройки, бетон. И когда приезжал на каникулы в Иркутск и смотрел на эти старые улицы, думал: как было бы здорово пожить в таком узорном домике.

"Страшно было сделать первый шаг"

С чего все началось?

Денис Ершов: Пять лет назад мы задумались о расширении жилья. Дочки подросли - и встал выбор: то ли квартиру купить побольше, то ли сразу построить дом. Идея с домом нравилась, но переезжать за город не хотелось. Мы городские жители, привыкли, что все рядом - школы, детсады, кружки, магазины. Построить коттедж в центре Иркутска почти нереально. И тогда мы решили дом купить - в исторической части ведь много частных построек. На одной из них увидели телефон - оказалось, это Агентство по развитию памятников Иркутска (АРПИ). И оно как раз готовило два дома к аукциону.

Вам была важна история этого дома?

Мария Ершова: Мы знали, что здесь провел детство знаменитый авиаконструктор Николай Камов. Не факт, конечно, что он жил именно у нас, а не по соседству, - усадьба Камовых состоит из трех домов. Какое-то время наш дом был доходным, квартиры в нем сдавались внаем - это типичная история для Иркутска. Но главное для нас тогда было, что он в самом центре Иркутска, старинный и его возможно восстановить. Сейчас, прожив в нем полгода, я понимаю, что выбор был во всех отношениях удачным. Дом стоит не у дороги, а на второй линии. С одной стороны, тихо. С другой, декор проще. Сто лет назад богато украшали только дома первой линии, с фасадом на улицу. Выбери мы такой - пришлось бы восстанавливать все деревянные кружева. Но пять лет назад мы об этом не задумывались.

А какие мысли возникли при первом взгляде на будущий дом? Не было соблазна плюнуть и купить квартиру - проще и дешевле?

Мария Ершова: Был шок. Здесь стоял такой... сарай. Когда-то тут жили восемь семей. Потом их расселили, а дом несколько лет пустовал и разваливался. Откровенно говоря, мы даже не представляли, сколько сил, времени, средств потребуется вложить в его восстановление. Наверное, поэтому и ввязались в эту историю.

Денис Ершов: Нам пришлось еще и побороться за него на аукционе! На самом деле, стоимость квадратного метра в нашем доме в итоге получилась сопоставимая с ценой строительства за городом. Более того, хорошая квартира в Иркутске обошлась бы примерно во столько же. А сейчас - когда цены взлетели - еще и дороже. Но тогда, на старте, страшно было сделать первый шаг. У нас не было опыта в реставрации. Да, мы не остались один на один с архивами и охранными ведомствами: большой плюс работы с АРПИ в том, что всю бумажную работу - вопросы с землей, общение со службой охраны культурного наследия, подключение к городским сетям - они берут на себя. Это сильно упростило задачу. Старинными документами, фотографиями, обмерами, проектом и его утверждением занималась архитектурно-реставрационная мастерская "Арм-10".

Все равно пришлось вникать во множество нюансов - мы теперь знаем, что такое класть бревна в лапу, в чем заключается предмет охраны, где найти правильный лес для сруба и как выбрать бригаду плотников.

Триста кулей мха и рельсы для бревен

Много неожиданностей и сложностей преподнесла реставрация?

Денис Ершов: Самое сложное было - набраться терпения. Проектирование и согласования заняли год. И еще два года - сама стройка. Пришлось отказаться от каких-то первоначальных идей. Например, от нас требовали сохранить как минимум 30 процентов родных бревен. Но когда взялись разбирать старый сруб, стало понятно, что сохранять нечего - все сгнило.

"Откровенно говоря, мы даже не представляли, сколько сил, времени, средств потребуется вложить в восстановление дома"

Еще оказалось, что найти хороший строительный материал даже в таежном краю - непростая задача. Сосну для сруба везли аж из Усть-Удинского района. Я сам ездил на деляны, договаривался, выбирал буквально каждое дерево. Ведь лес должен быть, во-первых, не комлеватым - ровным, одинакового диаметра по всей длине. Во-вторых, толщина бревна должна быть как у родных стен. У нашего дома это 32-34 сантиметра. Наконец, длина. Многие, восстанавливая памятники, берут стандартный шестиметровый лес и стыкуют его. Мы подбирали бревна ровно по длине стены: если стена девять метров - везли 9-метровые, если 10,5 - искали именно такие.

Отесывали их по старинке, вручную - пилами и рубанками. Чтобы стены были ровными, бревна овалили. Это специальный способ обработки. Так строили только в городе - в деревнях стены не выравнивали. C внутренней стороны - лафетили, чтобы придать относительную плоскость. Сруб клали в лапу, без единого гвоздя.На то, чтобы проконопатить стены, ушло 300 кулей мха. Спасибо ребятам из бригады - показали место и помогли нарвать.

Конопатили мхом? Настолько жесткие требования?

Денис Ершов: Предмет охраны - внешний вид и некоторые конструктивные особенности. То есть никто не требовал, чтобы шпингалеты на окнах были аутентичными. По внутренней отделке у нас тоже был карт-бланш. Это логично - мы же не музей.

Но с другой стороны, нас заставили соблюсти этапность строительства. Дело в том, что дом состоит из трех частей - когда-то хозяева поставили только центральную часть. Пожили, стало тесно - срубили пристрой. Спустя несколько лет добавили еще один. Мы возводили все одновременно, но охранные службы настояли, чтобы мы повторили путь столетней давности - сначала центр, потом пристройки. Если присмотреться, снаружи можно увидеть так называемые скользящие соединения - своего рода деревянные рельсы, в которые вставляются бревна. Изначально они были нужны, чтобы дом не перекосило - деревянный сруб со временем осаживается, и если к уже севшему дому просто прирубить свеженький, стены поведет. Но в нашем случае они выполняют, скорее, декоративную роль.

Хотели собаку, а дом завел кошку

Как отнеслись друзья и близкие к вашей затее?

Мария Ершова: Мы долго не афишировали, что восстанавливаем старинный дом. В каком-то смысле это и правда была авантюра. Ведь когда ты реставрируешь дом через АРПИ, то в собственность его получаешь только после сдачи в эксплуатацию. То есть два-три года вкладываешь деньги, не будучи полноправным владельцем. Раскрыли свой секрет мы только после того, как переехали. И... полгода нас не звали в гости - все хотели прийти к нам.

Интерес, конечно, был огромный. За процессом реставрации наблюдали соседи - кто-то даже завел в Facebook страницу, снимал из окна соседней пятиэтажки и выкладывал фотографии того, как рос наш дом. Получилась летопись стройки.

Говорят, что старые дома имеют свой характер. Вы это ощутили?

Мария Ершова: Дом у нас хитрый - не любит суеты. Здесь не получится ничего сделать по-быстрому, наскоком - все размеренно. Даже мы чувствуем, что стали замедляться. Дом выбирает, что ему принять. Лестницу на второй этаж пришлось переделывать - старая железная не прижилась. Еще мы мечтали о собаке - а завели... кошку.

Дом построили. Что дальше?

Денис Ершов: Работы еще не закончились. С приходом тепла будем ставить деревянные ворота - высотой 4 метра, как делали раньше, - и забор. Да и вообще, дом требует постоянного участия - где-то доски заменить, дорожку почистить. К этому тоже надо привыкнуть.

Мария Ершова: Что будет дальше, пока не загадываем, просто живем. Сейчас мы привыкаем к дому, он - к нам. Но то, что у нас в жизни получилось по-настоящему интересное и важное дело, наполняет гордостью. Мы не просто построили дом - мы внесли свой вклад в историю Иркутска, вплели в нее историю нашей семьи. Это дарит особое чувство - сопричастности городу.