В Новой Третьяковке открылся проект "Да живет иное во мне"
За последнее отвечает интерактивный проект Дани Васильева WannaScry. Его название напоминает о севернокорейском компьютерном вирусе WannaCry, технологии - об антивирусной защите (Лаборатория Касперского тут соучастник проекта). Магический шар, где мерцают лица участников видеочатов, заставит вспомнить о девичьих зеркальцах в "крещенский вечерок" и о "Сталкере" Тарковского. Экран, где выводится и анализируется информация об участниках видеочатов (возраст, пол, эмоции, местоположение и проч.), - об индустрии фейковых персон, использующих вместо "личины" лица реальных людей. Виртуальный двойник, не лишенный шлейфа романтических повестей, в этой работе становится частью, увы, уже не сказочного сюжета о "подмене" героя.
Символом эмпатии ко всему живому становится "облако" дерева в инсталляции немецкой художницы Агнес Мейер-Брандис One Tree ID. Дерево тут настоящее: пушистая "ель обыкновенная" привезена из питомника "Мегасад" и стала необыкновенной участницей арт-эксперимента. Облако аромата ели тоже настоящее. Считается, что с помощью облака запаха, набор характеристик которого у каждого дерева единственный и неповторимый (как, скажем, форма уха у человека), деревья общаются между собой. Индивидуальный аромат - вроде аватара, который представляет дерево в этом общении с друзьями на далеком расстоянии. Кто-то тут вспомнит сны северной сосны о южной пальме в лермонтовском стихотворении "На севере диком стоит одиноко…", кто-то - мысленный разговор с дубом Андрея Болконского в "Войне и мире", а кто-то анекдот в тему: "Дуб, дуб, я береза. Как слышишь? Прием". А вот Агнес Мейер-Брандис вспомнила о парфюмерии. Если можно проанализировать биохимический состав аромата дерева, то можно его и воспроизвести. А значит, стать "своим в доску", общаясь с деревом на его языке. Собственно, проект и предлагает зрителям использовать созданный индивидуальный аромат ели (его расшифровали наши биохимики и реконструировал немецкий парфюмер) и, подойдя поближе к ели, пообщаться с ней тет-а-тет. Компьютер тем временем, благодаря датчикам, анализирует, как меняет облако запаха дерева.
Одна из самых больших неожиданностей выставки - совмещение архаических сюжетных мотивов сказки и мифов и возвращение к ним на новом витке - с искусственным интеллектом вместо волшебного помощника, с биохимическими лабораториями, антивирусными программами. Сказочные герои, которые знали язык птиц и зверей, могли обернуться то серым волком, то сизым голубем, то вовсе шмелем, словно оживают в работах Елены Никоноле ("Язык птиц"), британской группы ученых и художников O(rphan)d(rift) ("Если бы ИИ был осьминогом"), или француженки Марион Лаваль-Жанте. Она, пожалуй, пошла дальше всех в своем радикальном перформансе "Да живет лошадь во мне" (2011), получившем награду на фестивале Ars Electronica в разделе гибридное искусство. Явно решив напомнить миф о кентаврах, она не только создала технологичные "ходули" в виде лошадиных ног с копытами, но и рискнула ввести себе в вену сыворотку лошадиного иммуноглобулина. Разумеется, после специальной подготовки - в духе понтийского царя Митридата VI, который принимал минидозы яда, чтобы подготовиться к возможному отправлению. Маяковский с его "Хорошим отношением к лошадям" ее бы, наверное, понял.
В этом возвращении архаика, будь то античный кентавр, родная царевна-лягушка или Соловей-разбойник, очищается от воспоминаний о своих исторических корнях и жутковатых обрядах инициации и в дистиллированном виде превращается в этакий эликсир, полезный для воспитания экологического сознания.
Единство живого мира, похоже, недоступное непосредственному восприятию человека ХХI века, моделируется как своего рода биоконструктор в работе художницы из Словении Саши Спачаль Earthlink (2018). Если про цепочки питания мы более-менее знаем, то про цепочки дыхания много меньше. Вот Саша Спачаль и визуализирует их наглядно. За кислород, который появляется в процессе фотосинтеза, отвечает симпатичный клевер на гидропонике (чтобы были видны корешки, участвующие, оказывается, в переработке азота из воздуха). За выдыхаемый нами углекислый газ - колба с агар-агаром, который становится питательной основой для колонии плесени. Эфирное масло кипариса тут выступает в роли очистителя вынесенных вовне "легких". За счастье вдоха отвечают колбы, где бурлят бактерии Micobacterium vaccae, которые еще называют "бактериями счастья". Так они, живущие в почве садов, славно действуют - дарят чувство радости.
Еще пару лет назад вся эта сложная экосистема био-конструктора, который управляется компьютером, могла показаться предназначенной для "ботанов". Но сегодня людям, прошедшим через красную зону, не надо объяснять, что такое счастье вдоха. Даже без "бактерий счастья". Мы можем не знать в подробностях, почему дыхание - тот процесс, где все мы в одной связке, но едва ли сегодня кто захочет проверять на себе, что с ним произойдет, если его сосед начнет кашлять без маски, например, в маршрутке. Эта работа - о легких, о земле, бактериях и растениях, благодаря которым мы можем дышать, не задумываясь о своем счастье.
Странность в том, что для того, чтобы ощутить единство с миром, нам нужен компьютер, в идеале - искусственный интеллект (ИИ). В треугольнике "человек - природа - ИИ" именно отношения ИИ с природой могут оказаться самыми непредсказуемыми. Одна из любимых киберпанковских тем, затронутая в романе Филиппа Дика и фильмах Ридли Скотта, в новой работе :vtol: и Александры Гавриловой "Необязательные притяжения" обретает уютное измерение "Городка в табакерке" Владимира Одоевского. Как в городке Динь-динь, тут с молоточками ходят два героя. Их молоточки замеряют проводимость тока на разных частях кристалла магнетита. Данные выводятся в графики, которые оказываются "портретом" минерала. Графики - переводятся в музыку. Как у Одоевского колокольчик из музыкальной шкатулки объясняет ее устройство мальчику Мише, так два "эльфа" с молоточками в работе "Необязательные притяжения" усердно работают, чтобы понять, из какого материала они сами сделаны. Да, из полупроводников, но полупроводники тоже были когда-то брутальным кристаллом магнетита. Перед нами - модель процесса познания и исследования. И в этом смысле - это идеальный поэтический образ волшебного искусства, которое почему-то называют технологическим.
Дарья Пархоменко, куратор выставки "Да живет иное во мне", художественный руководитель Laboratoria Art&Science
Это первая выставка Laboratoria Art&Science на площадке Новой Третьяковки. Каковы условия сотрудничества с Третьяковской галереей?
Дарья Пархоменко: В 2019 Третьяковская галерея пригласила нас стать постоянными резидентами Новой Третьяковки, поэтому на безвозмездной основе занимаем пространство в Западной крыле музея. Laboratoria Art&Science - первая институция в России, которая занимается технологическим искусством с 2008 года. Сотрудничество с Третьяковской галереей для нас важный этап: мы подписали договор в 2019 году, а первую выставку планировали сделать в 2020, но ввиду пандемии сроки реализации проекта сдвинулись. Однако мы невероятно рады открыться сейчас с масштабной выставкой "Да живет иное во мне", объединившей художников из разных стран в столь сложное время. Что касается планов, то в ноябре этого года состоится выставка New Elements про новую материальность и экологию, а в 2022 году будет представлена серия персональных выставок, которую откроет Томас Фойерштайн мировой премьерой METABOLICA. Помимо выставочной деятельности, мы готовим большую образовательную программу конференции к каждой выставке, дискуссии с художниками, учеными и инженерами.
Одна из ключевых работ выставки - перформанс французской художницы Марион Лаваль-Жанте "Да живет лошадь во мне" напоминает об образе кентавра. С другой стороны, образ Иного вызывает в памяти фильм Ридли Скотта "Чужой" с его ужасом неконтролируемого превращения.
Были ли важны для Вас эти отсылки: к античному мифу и современной антиутопии?
Дарья Пархоменко: Конечно, отсылка к мифу о кентавре вполне прозрачна, но образ слияния человека и животного неспроста существует во многих мифах народов мира. Некоторые считают, что этот образ выражает тоску по утраченной неразрывности человека и природы. А вот фильм "Чужой" - это скорее про страх человека перед самим собой, собственным внутренним "чужим", который угрожает прорваться наружу. Так что для меня работа Марион Лаваль-Жанте - это не история об антиутопии. Я вижу в этом размышление о возможностях симбиоза человека и других видов. Она стала во многом моим личным источником вдохновения при подготовке к выставке: ее утверждающий жест радикального симбиотического отношения с другим видом во многом задал тему гибридизации. Сейчас эта работа крайняя симбиотическая точка спектра "наблюдение - диалог - симбиоз" на нашей выставке.
Иначе говоря, речь о единстве человека с миром?
Дарья Пархоменко: Возможно, когда-нибудь мы откажемся даже от самих слов "человек" и "мир", от этого противопоставления, что есть человек, а есть "все остальное". В современном мире человек все больше осознает свою уязвимость вместе с другими видами. Очевидно, что нам нужно искать новые механизмы взаимодействия с природой и планетой, новые способы говорить об этом не только друг с другом, но и с нашими спутниками - животными, растениями, магнитными полями, искусственными нейросетями и так далее. Поэтому поиск новых языков коммуникации очень важен, и именно художники дают нам возможность представить новые пути общения и взаимодействия с нечеловеческими агентами.
В ранней истории все основные культурные механизмы были нацелены на выделение человека из окружающей среды. Чтобы ощутить себя человеком, нужны было понять, чем ты отличаешься от окружающего мира. Сегодня мы говорим об обратном процессе. Не подразумевает ли это размывание границ "человеческого"?
Дарья Пархоменко: Да, именно так это работало, и смотрите, к чему это привело. Деятельность человека все больше способствует изменениям всей планеты. Человек всегда противопоставлял себя "окружающей среде" и поэтому эксплуатировал ее, разрушал, игнорировал. Конечно, это не явление сегодняшнего дня, но сегодня это стало очевидно большему количеству людей. Если наше понимание "человеческого" построено таким образом, что оно приводит к таким последствиям, возможно, нам следует выстроить новое представление о том, что значит быть человеком - на новых основаниях, которые позволят почувствовать себя частью чего-то большего, чем просто человек. Именно это нам и предлагают сделать художники: например, расшифровать язык птиц при помощи современных технологий и постараться разобраться в логике их действий или же, построив систему искусственного интеллекта на основе интеллекта осьминогов, представить, как мыслят моллюски или увидеть сны машины о магнитном поле земли.
И как посредник между человеком и природой?
Дарья Пархоменко: Искусственный интеллект сейчас - скорее один из инструментов, которым пользуются художники технологического искусства с целью увидеть мир по-новому. Но, возможно, в ближайшем будущем он будет не посредником, а одним из партнеров по коммуникации.