Иванов: Встреча Путина и Байдена оправдала реалистичные ожидания
С одной стороны, она должна была дать представление о дальнейшем векторе развития отношений между двумя крупнейшими ядерными державами, во многом определяющими общее состояние глобальной безопасности. С другой, что не менее важно, встреча должна была стать неким индикатором основных тенденций развития мировой политики в целом. Поэтому итоги встречи и ее возможное значение для международных отношений продолжают оставаться в центре внимания политиков, журналистов и экспертов.
Что касается двусторонних российско-американских отношений, то встреча президентов, как представляется, в целом оправдала те реалистичные ожидания, которые на нее возлагались сторонами. После столь затяжного и столь глубокого обвала рассчитывать на какие-либо серьезные практические договоренности, способные развернуть двусторонние отношения в сторону конструктивного сотрудничества, было бы нереально. Да и времени на подготовку таких договоренностей было явно недостаточно. На подписание развернутых документов, собственно, никто и не рассчитывал. Вместе с тем по итогам переговоров президенты России и США приняли Совместное заявление, где зафиксировали целый ряд принципиальных позиций и задач, реализация которых в перспективе может вывести на конкретные решения и подвижки в области стратегической стабильности.
Президенты подтвердили приверженность принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана. Это, казалось бы, самоочевидное заявление на самом деле несет огромное смысловое содержание. В последние годы вокруг военных доктрин США и России велись бурные споры, было немало спекуляций относительно того, что при определенных обстоятельствах нельзя отказываться от варианта применения ядерного оружия первым. Все эти дискуссии происходили на фоне процесса разрушения договорно-правовой базы контроля над ядерными вооружениями и двустороннего диалога в целом, что существенно повышало риски непреднамеренного конфликта, в том числе с использованием ядерного оружия. Подтвержденная на высшем уровне готовность двух ведущих ядерных держав совместно работать с целью недопущения ядерной катастрофы может стать основой для целого спектра практических мер по снижению риска применения ядерного оружия. Кроме того, эта готовность будет содействовать укреплению режима нераспространения ядерного оружия в целом.
Лидеры России и США признали, что только предсказуемость в стратегической сфере может обеспечить снижение рисков вооруженных конфликтов и угрозы ядерной войны. Так было и в самые напряженные годы "холодной войны". В наши дни, когда вызовы безопасности носят все более комплексный характер, а острота рисков неуклонно возрастает по мере внедрения в военную сферу все новых достижений современных технологий, предсказуемость становится одним из главных факторов снижения рисков и восстановления доверия.
Как можно добиться предсказуемости в нашем фундаментально нестабильном мире? Только путем интенсивных переговоров с участием дипломатов, военных и ученых. Только путем согласования документов, которые позволяли бы сторонам осуществлять эффективный контроль и верификацию в тех областях, где будут достигнуты соответствующие договоренности. После важных политических договоренностей в Женеве на первый план должны выходить профессионалы, которые глубоко разбираются в предмете переговоров и могут дать свои предложения по стабилизации баланса ядерных вооружений. Предсказуемость идет рука об руку с доверием: одно невозможно без другого.
В практическом плане президенты также договорились, не откладывая, запустить комплексный диалог по стратегической стабильности, который должен в дальнейшем заложить основу будущего контроля над вооружениями. Сложность такого диалога и его принципиальное отличие от подобных механизмов в прошлом заключается прежде всего в том, что потребуется параллельно вести переговоры сразу по нескольким направлениям, включая ядерные и неядерные стратегические вооружения, системы противоракетной обороны, кибервооружения и космические системы и многое другое. Насколько известно, российская сторона уже представила свои соображения относительно соответствующих двусторонних рабочих групп; будем надеяться, что в Вашингтоне не будут медлить с ответом на эти соображения.
Вопросы стратегической стабильности не случайно были в центре российско-американского саммита. Без взаимопонимания в этой области практически невозможно будет говорить о каком-либо двустороннем сотрудничестве по конкретным проблемам, будь то глобального или регионального характера. Когда же такое взаимопонимание имеется, появляется возможность достигать компромиссов даже там, где интересы сторон существенно расходятся.
Как это всегда бывает, сейчас в двусторонних отношениях наступает не менее важный период - время имплементации принципиальных договоренностей двух президентов. Бюрократии всего мира имеют одну общую особенность: искусно затягивать реализацию политических инициатив, постоянно перекладывая ответственность за это на другую сторону. Так уже не раз бывало в отношениях между Россией и США. Эта опасность особенно велика сегодня, когда на обеих сторонах очень много пессимистов, не верящих в возможность какого бы то ни было прогресса в отношениях. Поэтому важно, чтобы незамедлительно был определен детальный график реализации договоренностей между Владимиром Путиным и Джо Байденом, организован жесткий персональный контроль над работой соответствующих министерств и ведомств. Только в этом случае к следующей встрече двух президентов, с которой нельзя затягивать, можно будет выйти с пакетом конкретных документов.
Значение российско-американского саммита в Женеве по понятным причинам выходит далеко за рамки двусторонних отношений. Саммит уже стал существенным фактором, позитивно воздействующим на политическую обстановку в международном сообществе в целом.
Во-первых, то внимание, с каким во всем мире следили за саммитом, и реакция на его результаты убедительно продемонстрировали, что, несмотря на происходящие в мире глубокие перемены и непростые процессы внутри самих России и США, наши страны продолжают играть ключевую роль в мировых делах. Без договоренностей между Москвой и Вашингтоном невозможно говорить об обеспечении международной безопасности и стабильности.
Во-вторых, саммит зародил надежды на то, что в случае практической реализации достигнутых между президентами России и США договоренностей может открыться возможность для объединения усилий международного сообщества в интересах восстановления управляемости системы международных отношений. В этой связи новое звучание приобретает инициатива президента России о проведении саммита постоянных членов Совета Безопасности ООН; такой саммит был бы логичным и естественным продолжением разговора, состоявшегося в Женеве.
В-третьих, при всей важности российско-американского взаимодействия в области стратегической стабильности со временем потребуется включение в этот процесс и других государств. Россия и США продемонстрировали, что даже в периоды напряженности они способны добиваться прогресса в реализации совместных целей по снижению рисков военных конфликтов и угрозы ядерной войны. Этому примеру должны последовать и другие страны, демонстрируя таким образом приверженность интересам международной и региональной стабильности.
К сожалению, для некоторых современных политиков конфронтация - это оптимальное состояние мировой политики, при котором можно заявлять о себе, не неся при этом никакой ответственности за последствия. Безответственный популизм и внешнеполитический авантюризм - вещи крайне опасные в современных условиях. Не меньшие опасности связаны и с внешнеполитической пассивностью, готовностью оставить проблемы безопасности на усмотрение своих партнеров и союзников. Особый вызов в этом отношении стоит перед Европой, если она хочет сохранить свой самостоятельный голос на международной арене.
В истории были саммиты, которые оставляли свой глубокий след в истории международных отношений, обозначали наступающую смену циклов в мировой политике, открывали принципиально новые возможности для диалога. Очень бы хотелось, чтобы встреча в Женеве стала именно такой.