Согласно плану, минимальная ставка единого налога на прибыль составит 15% (а не 21%, как изначально предлагали США), что ниже ставки налога во всех крупнейших экономиках. Таким образом, никто из них ничего не потеряет, по крайней мере на первом этапе, но пострадают низконалоговые юрисдикции вроде Ирландии.
Удивительное единство такого огромного количества стран объясняется просто, говорит руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ "Финам" Ольга Беленькая. Корпорации, основной бизнес которых существовал в США, Европе, Великобритании, предпочитали регистрироваться в низконалоговых юрисдикциях, что позволяло им минимизировать уплату налогов там, где они реально вели свою деятельность. С другой стороны, страны, в которых эти корпорации зарабатывают миллиарды долларов, хотели бы получать часть налогов с этих прибылей. В последние годы ряд европейских стран, не дождавшись, когда будет выработано общее регулирование, в одностороннем порядке стали вводить налог на цифровые услуги (которые распространяются прежде всего на американские IT-компании). Попыткой выработать консенсус стали предложения группы ОЭСР по введению минимального глобального налога на прибыль, предполагалось, что оно охватит почти 140 стран, а минимальная ставка составит 12,5%.
Ситуация усугубилась экономическим кризисом вследствие пандемии COVID-19. США и большинство крупных европейских стран завершило прошлый год с рекордными бюджетными дефицитами и теперь проблема, как увеличить доходную базу, встала еще острее.
Россия от этого решения может выиграть, так как импорт у нас значительный, а склонность транснациональных компаний платить налоги в России минимальна, говорит руководитель департамента корпоративных финансов и корпоративного управления Финансового университета при правительстве РФ Константин Ордов.
Впервые о необходимости ввести подобные меры заявили США, недовольные тем, что крупные американские IT-компании выводят прибыль в страны с более щадящим налогообложением.