Почему Яна Чечота считают первым настоящим белорусским поэтом
Детские годы Чечота были погружены в белорусскую простонародную стихию: его отец получил под Барановичами место эконома в имении графа Тизенгауза на реке Мышанке, отсюда и юношеское прозвище поэта - Ян из Мыши. Впечатлительный мальчик хорошо запомнил песни и обычаи этой местности, принадлежавшей тогда к Новогрудскому уезду, и активно продолжил знакомство с белорусским фольклором уже в самом Новогрудке, где он с 13-летнего возраста одновременно с Мицкевичем учился в школе ордена доминиканцев. В книге "Деревенские песни с Немана и Двины, некоторые пословицы и идиомы на славяно-кривичском языке с учеными над ним наблюдениями", изданной в Вильно в 1846 году, за год до смерти автора Чечот в предисловии особо отметил, что белорусский язык, именуемый им славяно-кривичским, распространен не только среди простого народа. Этим языком "старички-паны, еще живущие в памяти нашей, любили разговаривать, им до сих пор разговаривают паны и экономы с крестьянами, на нем некогда писали у нас официальные документы".
Переехав в 1815 году в Вильно, где тогда интенсивно работал крупнейший во всей Российской империи университет, Ян не забыл родного языка - родного настолько, что его польская речь, наполненная простонародными выражениями и простонародным же акцентом, удивляла друзей и приятелей. Чечот нашел своим познаниям в белорусском фольклоре очень симпатичное применение, принявшись сочинять на его основе и исполнять под гитару веселые и озорные песни, которые надолго врезались в душу его друзей из круга образованной виленской молодежи, входившей в общества филоматов и филаретов, видным членом которых был и наш герой. Мелодии юный романтический сочинитель брал белорусские народные, стихи сочинял сам, в том числе и на белорусском языке.
Исследователи справедливо отмечают, что белорусский язык песен молодого Чечота, сочиненных двести лет назад, не так уж сильно отличается от современного белорусского языка, что лишний раз доказывает древность и аутентичность белорусской народной культуры, которую иной раз обвиняют в том, что она была искусственно придумана в 1920-х годах злыми большевиками. Вполне актуальны и народные мелодии двухвековой давности - сочиненная Яном песня о не понимающих молодежь старцах исполнялась на мотив белорусской народной песни "Чаму дзеўку не любіць, калі дзеўка ладна". Та же история, только другими словами, но с похожим мелодическим рядом, излагается в песне ранних "Песняров" начала 1970-х годов, начинающейся словами "На што бабе агарод, калі баба стара". Стало быть, взявшись с юношеским энтузиазмом за фольклор окружавших его с детства белорусов, Чечот на самом деле прикоснулся к вечности.
А вот личная судьба сочинителя веселых песен оказалась в основе своей печальной: Яна угораздило влюбиться в дочь самого ректора Виленского университета Шимона Малевского. Обладавшая еще и красивым голосом Зося с удовольствием пела, аккомпанируя себе на фортепиано, песни Чечота, но на этом ее симпатия к молодому человеку и заканчивалась. Студентом университета, которым руководил несостоявшийся тесть, Ян пробыл всего год - плату за обучение бедный юноша не потянул. Пришлось устроиться писарем в учрежденную по повелению Александра I комиссию по разбору бумаг несвижских Радзивиллов. По службе Чечоту часто приходилось ездить в Минск, работа давала какой-никакой кусок хлеба, пока все не рухнуло в октябре 1823 года.
Власти вышли на след виленских вольнодумцев и их обществ, арестовав самых активных их участников, среди которых оказался и Чечот. Пытаясь выгородить своих друзей, и в первую голову Мицкевича, Ян брал многие приятельские провинности на себя, за что вместе с Заном удостоился самой суровой кары из всех привлеченных к следствию - десятилетней ссылки в глубь империи. В реальности наказание оказалось менее суровым - в Кизильской крепости на реке Урал, что ныне в Челябинской области, Чечот провел меньше двух лет, после чего был переведен в Уфу, где служил канцеляристом, а с 1830 года перебрался в Тверь, а затем в Торжок.
В 1833-м власти разрешили ему вернуться в родную Беларусь - в Лепеле он служил в дирекции Березинского канала и получил возможность собирать песни и изучать обычаи белорусов, живущих в бассейне Западной Двины. Оказалось, что эти белорусы очень близки к их собратьям с берегов Немана, что и отразилось в шести сборниках Чечота, которые стали с завидной регулярностью выходить из печати.
В 1839 году по высочайшему повелению Николая I бывшему ссыльному разрешено было вернуться в родные новогрудские места, нашлась и привлекательная работа в богатой библиотеке богатого шляхтича Адама Хрептовича в Щорсах. Ссылка серьезно сказалась на здоровье Чечота, скончавшегося в августе 1847 года в возрасте 51 года. Потомкам осталось колоритное литературное и фольклорное наследие человека, которого многие не без оснований считают первым настоящим белорусским поэтом.
