Каннский фестиваль - взгляд из карантина

Фестиваль в Каннах начинает разбег, а вынужденный карантин вашего корреспондента близится к финалу, когда можно будет смотреть фильмы. Утром я прошел первый ПЦР-тест, и бдительная медицина должна дать разрешение посещать кинозалы.

Тесты брали в походной лаборатории, разместившейся в цыганском шатре, только белом. Процедура, я бы сказал своеобычная. У этой лаборатории свой метод анализа: здесь не протыкают нос до затылка, а дают пробирку со съемным раструбом и просят в нее хорошенько поплевать. В кабинке, как для голосования, можно почитать инструкцию: нужно не есть полчаса, не кашлять полчаса, не чихать полчаса и вообще постараться не жить полчаса, потом в течение 30 секунд копить во рту слюну. А когда что-нибудь скопится, поделиться ею с пробиркой через выданный раструб. Брезгливо выбросить раструб в желтую урну, заткнуть пробирку красной пробкой и отнести на пункт приема. "Перфект!" - одобрили там мои старания и выпустили на свободу, пообещав через шесть часов прислать приговор по мейлу. Приговор был хорош: тест отрицателен, я для Франции безопасен. Теперь можно заказывать электронные билеты и через денек начать свой Каннский фестиваль. Упущенное наверстаю в его последний день, когда всю программу покажут повторно, - поделюсь впечатлениями от новых картин Леоса Каракса и Франсуа Озона.

А пока - вот то любопытное, что удалось реставрировать по фестивальной прессе, как облик мамонта по его костям. Одним из первых хитов новой программы "Каннские премьеры" оказалась документальная картина Шарлотты Генсбур "Джейн глазами Шарлотты", посвященная ее матери знаменитой актрисе и певице Джейн Биркин. Это режиссерский дебют звезды "Антихриста" и "Меланхолии", и возник он, как объясняет актриса журналу The Hollywood Reporter, только потому, что ей хотелось подольше побыть со своей матерью.

Шарлотта - дитя межнационального брака между англичанкой Биркин, чье имя гордо носят престижные дамские сумочки, и французским шансонье Сержем Генсбуром; их полный эротизма дуэт "Je t`aime… moi non plus" в конце 60-х обошел планету, символизируя сексуальную революцию и вызвав раздражение Ватикана. Но автора фильма меньше всего интересует эта гламурная сторона жизни матери. Звезда предстает в своем приморском доме в Бриттани, она в домашнем платье кулинарит с внучкой и отвечает на неудобные вопросы дочки о ее семейной жизни. Шарлотте Генсбур не нужны кадры старой хроники, где звездная пара еще вместе, ей важно показать мать сегодняшнюю - "это мой личный фильм, снятый для собственного удовольствия. Я не режиссер и вряд ли могла бы снять триллер или другой жанровый фильм - мне нужно любить эту историю, и она должна быть мне близка".

Она начала снимать картину три года назад во время концертного турне матери в Японию, но ее вопросы показались Джейн Биркин чересчур назойливыми ("Ненавижу интервью!"), и работа была остановлена. И только в 2020-м во время концертов в Нью-Йорке Биркин посмотрела отснятый материал и смягчилась - "поняла, что это не интервью, а мое объяснение в любви своей матери". В центре фильма самый трагичный момент жизни Джейн Биркин - когда ее старшая дочь фотограф Кэйт Бэрри - дитя первого брака с композитором Джоном Бэрри - выбросилась из окна, что эхом аукнулось во всей дальнейшей жизни звезды. Родители Шарлотты Генсбур развелись в 1981-м, через десять лет отец умер, у его могилы и теперь всегда много ценителей его таланта, и Джейн Биркин предполагает открыть в его парижском доме музей.

…Всех интригует мюзикл "Аннетт" Леоса Каракса, где диалогов столько же, сколько пения на музыку Sparks. Посмотрю позднее, и своего мнения пока нет, но уже есть оценки фестивальной прессы. Они кисло-сладкие: Каракса или любят, или ненавидят. "Фильм ждали целый год, и он явился на пьедестале, с которого его слишком легко спихнуть" - так многообещающе начинается рецензия в Variety, характеризующая картину как "новейшую дозу странностей от Каракса". Le film francais пока вышел без рецензии, но оценки в рейтинге французских критиков разлетелись по полюсам: кроме серии утешительных троек, три золотые пальмовые ветви, три кола и одна кривая рожица, что означает - хуже некуда. Впрочем, главные панегирики и разносы еще впереди.

Тот же Variety опубликовал интервью с финским режиссером Юхо Куосманеном, автором конкурсного фильма "Купе номер 6", снятого в сотрудничестве с российской кинокомпанией СТБ, причем среди сценаристов значится Любовь Мульменко. Это история о путешествии в поезде Москва - Мурманск двух молодых людей: она финская студентка, приехавшая для изучения древних петроглифов, он - русский шахтер. Группа Куосманена погрузилась во вполне реальный поезд Москва - Мурманск и две недели вела там съемки. Режиссер вдохновлялся, по его словам, опытом классической картины Вольфганга Петерсена "Лодка": все можно было бы снять и в студии, но там не достигнешь такого мощного чувства клаустрофобии. В реальном поезде тесно, в купе не втиснешь всю бригаду, и режиссер мог следить за работой актеров только по монитору.

"Новейшая доза странностей от Каракса", мюзикл "Аннетт" в Каннах вызвал восторги, смешанные с недоумением. Ожидаемого триумфа явно нет

По сравнению с книгой финской писательницы Розы Ликсом героиня актрисы Сейди Хаарла не выглядит такой беззащитной, а герой Юры Борисова таким опасным: режиссер не хотел, чтобы зритель мучился в догадках, изнасилуют в купе хрупкую женщину или нет, - хотел, чтобы силы были равны. Действие книги протекает в 80-е, в картине время неопределенно: герои упоминают о фильме "Титаник", но еще нет смартфонов. "Я не хотел, чтобы она болтала по телефону с бойфрендом и постоянно что-то гуглила", - объясняет режиссер. - Это не лав-стори, это история о коммуникации, когда люди понимают друг друга даже без слов".

"Купе номер 6" пройдет в главном конкурсе 10 июля. Созвучие его названия с повестью Чехова бросается в глаза, но имеет ли какой-нибудь смысл - увидим в фильме.