Каннский фестиваль показал свой самый провокационный фильм

Рассчитанная на скандал "Бенедетта" Пола Верховена принадлежит к малоуважаемому мной типу "фильмов-сублимаций". Автор берет тему, казалось бы, достойную художественного анализа, но лишь как богатую ниву для игры своего воспаленного воображения, для легального утоления на съемочной площадке уже неосуществимых в реале помыслов. Такой слюнявый вуайеризм, прикинувшийся художественным творчеством.

Верховен обратился к истории монахини XVII века Бенедетты Карлини, которую уличили в лесбийских наклонностях и лишили сана настоятельницы конвента. Она была описана в сенсационной книге "Жизнь монахини-лесбиянки в Италии эпохи Возрождения". Верховен, бесспорно, серьезный мастер, что чувствуется уже с первых кадров этой 150-минутной историко-эротической эпопеи - здесь есть экспрессия, постановочный размах, блистательное чувство композиции и ритма. Но по итоговому ощущению фильм более напоминает "ролевой секс", когда для вящего возбуждения женщину обряжают в школьницу, или стюардессу, или в скромную монахиню. Последнее настолько вошло в кинематографический обиход, что возник даже термин nunsploitation - по аналогии с кино blaxploitation: авторы усердно эксплуатируют коммерчески эффективную тему - в данном случае тему кротких пылких монашенок, где черти водятся.

Со времен "Основного инстинкта" Верховен заявил о своем вполне объяснимом пристрастии к физиологическим подробностям женского тела; в "Шоугерлс" похоть уже оттесняла на второй план художественную образность; в комедийном триллере "Она" царствовали инстинкты садомазо, и только умный талант Изабель Юппер выводил картину на приемлемый для искусства уровень. В "Бенедетте" разбухший с возрастом вуайеризм 82-летнего режиссера достигает апогея, эротическая волна вздымается до софт-порно.

Бенедетту привозят в тосканский монастырь восьмилетней девочкой, она смышлена, храбра и умеет творить чудеса: ей повинуясь, вспорхнувшая птичка обкакивает обидчика. Нас перебрасывают на 18 лет позднее, и героиня принимает облик бельгийской актрисы Вирджинии Эфиры, в свои 44 года вполне способной сыграть 26-летнюю эротически накаленную красотку. Героиню распирают сексуальные грезы, неистовая вера равна неистовой похоти, любовь к Христу принимает плотские формы: сбросив набедренную повязку с распятого на кресте красавца и убедившись в отсутствии признаков пола, она приникает к нему всем телом, и явившиеся наутро кровоточащие стигматы свидетельствуют о ее избранности, она - христова невеста.

Сексуальное напряжение ей поможет сбросить явившаяся в монастырь крестьянская девушка Бартоломея (Дафна Патакия) - здесь режиссер и размещает главные аттракционы фильма, живописуя любовные утехи распаленных женщин со всей доступной ему страстью и всеми подробностями, на которые отважились актрисы. В ход идет даже святая Мария, из которой изобретательная крестьянка строгает нечто вроде искусственного члена. Конечно, все постные мотивы библейских мифов и религиозных убеждений летят в преисподнюю, но это попутно - зал уже завороженно следит за манипуляциями, каких каннский конкурсный экран еще не видел.

Фильм живописен: здесь и древние бандюги на лихих конях, и чумные трупы, и отрубленные головы с хорошей дозой натурализма, и костры инквизиции, и божьи знамения в виде эффектно зависшей над монастырем багровой кометы, и экзальтированная музыка, прерываемая ангельскими распевами молитв, и Шарлотта Рэмплинг, безупречная в роли циничной настоятельницы, которую спихнет с поста пронырливая Бенедетта, и хищный Ламбер Вильсон в роли плотоядного папского нунция - все аксессуары большого, сокрушающего каноны кинематографа налицо. К финалу перекрыты все границы здравого смысла, фантазмы громоздятся, чудеса воображаемые смешиваются с реальным действием, Возрождение - со Средневековьем, драматургия теперь больше пристала опере, чем кино. Но чисто утилитарная природа фильма торчит колом и, сколь пышно ни декорирует ее режиссер, примитивная ролевая эротика никак не уходит с авансцены.

Сторонникам дальнейшего разрушения цивилизационных табу фильм придется по душе, любителям кино как пищи не для ума, а для инстинктов - тоже. Хотя вопрос, как всегда, не в том, что показывают, а в том, как, во имя какой художественной задачи, которая в "Бенедетте" никак не прощупывается. Конечно, фильм будет обиден для прихожан всех церквей мира, но серьезного сатирического смысла в нем нет. Конечно, его можно принять за суровый ответ разгулявшемуся феминизму: женщины в фильме своевольны, непредсказуемы, коварны и вполне готовы обойтись без мужчин. Но буколика финальной сцены, где на холмах Тоскании прекрасной блаженствуют две Евы, и нет ни одного Адама, тоже еще не исход событий: своенравная Бенедетта уходит в неизвестность, оставив любимую куковать в одиночестве. Патетический всхлип музыки, конец фильма.

В России картину обещают выпустить 7 октября под названием "Искушение".