Мариинский театр отметил премьерами 50-летие со дня смерти Стравинского
.jpg)
Нынешней весной 28-летний Петров стал сенсацией "Золотой маски", победив в конкурсе хореографов с маленьким камерным балетом "Русские тупики-II", поставленным для Мастерских молодых хореографов в Мариинском театре, где он танцует. Таких балетиков у Петрова уже целая коллекция, благодаря им у него давно прекрасная репутация в узких профессиональных кругах, но ничего более значительного ему до сих пор не доверяли. Вероятно, поразившись, что сквозь его асфальт умудрился прорасти новый лауреат "Золотой маски", Мариинский театр вручил Петрову постановку разножанрового вечера.
Первое отделение отдали "Байке" Стравинского - "веселому представлению с пением и музыкой", как определил ее композитор, и опере "Мавра". Между ними для быстрой перемены оформления втиснулись "Пять пальцев" - "восемь очень легких пьес на пяти нотах для фортепиано" (в исполнении Людмилы Свешниковой). Второе отделение включило редко ставящийся балет "Поцелуй феи". Все эти произведения были написаны между 1915 и 1928 годами, в период интенсивного сотрудничества композитора с Дягилевским балетом. Сам стиль Стравинского был сформирован его представлениями о динамике, ритмике, выразительности сценического движения. Логично, что все три спектакля Петров решил представить как балеты. И даже, в какой-то мере, как единый балет в трех действиях: часть персонажей перетекает из одного спектакля в другой, соединяя их между собой.
Самой прихотливо устроенной оказалась сложнейшая по жанру "Байка". С помощью сценографа Альоны Пикаловой постановщик разбил пространство сцены на четыре сегмента, обыграв излюбленный прием многих современных оперных режиссеров. Действие в них происходит то параллельно, то последовательно. Одно из верхних "окон" обустроено под современную студию, где "записывает" свои партии квартет солистов-вокалистов (Александр Тимченко, Александр Трофимов, Ярослав Петряник, Юрий Власов). В соседнем происходит компьютерная игра: несет Петуха Лиса за синие леса - все, о чем поют вокалисты, воплощается в стиле нарядного русского лубка. Под ним еще один сегмент отдан событиям столетней давности: в петербургском ресторане, атмосферу которого задает танцующая четверка то ли приказчиков, то ли дворников, встречаются Стравинский и Дягилев, то что-то бурно обсуждая, то - в масках Кота да Барана - "исполняя" за роялем фрагменты "Байки". В соседнем нижнем сегменте, расположенном под "студией звукозаписи", работает квартет танцовщиков в голубых спортивных костюмах. Их максимально очищенные от примет конкретного времени абстрактные хореографические формулы, исток которых можно найти в деятельности дягилевских балетмейстеров 1920-х, - концентрат того, что воплощает сегодня хореограф Петров: ясность, интеллект, историческая информированность, энергия.
.JPG)
Пройти с одной попытки все уровни этого действа под силу разве что чемпиону компьютерных игр. Но оно, качаясь на волнах сарказма, нежного юмора, отстраненной хладности, возвращает в ту эпоху, когда музыка Стравинского и эстетика дягилевской антрепризы были шокирующе сложными и эпатажными, как Лиса в шубе, скалкой разгоняющая участников в финале этой "Байки".
Но часть из них благополучно перебирается в "Мавру" - камерную оперу, написанную на сюжет пушкинского "Домика в Коломне". Для нее постановщики тоже придумали двухуровневое пространство, на этот раз небесно-голубое, как цвет костюмов четверки танцовщиков из "Байки", которые в "Мавре" удваиваются четверкой танцовщиц в условных кокошниках, сарафанах и сапожках (в ансамбль постановщиков успешно вписалась художник по костюмам Юлдус Бахтиозина, пришедшая в театр из мира моды и кино). Наверху преимущественно поют (сюжет о гусаре, проникшем в дом под видом кухарки Мавры, стилистически точно разыгрывают Елена Стихина - Параша и Евгений Акимов - Гусар), внизу танцуют. И хореография Петрова здесь, вновь возвращаясь к дягилевским корням постановок, сочетает модернизм и архаизм языка.
Но прекрасно заданный дягилевский вектор растворяется в коварстве "Поцелуя феи" (по сказке Андерсена) с его недооформленными музыкальными идеями. Финальный балет красив - с его белоснежным пространством, люстрами, одиноко подпирающим стену таинственным стариком, недвижимым почти до финальных звуков, четверкой фей, чью свиту составляют танцовщики из "Байки" и "Мавры", и темой космического одиночества человека/художника. Но здесь яркие презентации Екатерины Кондауровой и ее юной дублерши Марии Булановой, Александра Сергеева, Татьяны Ткаченко, Ренаты Шакировой затмевают идеи хореографа. Остается надеяться, что он не успеет замерзнуть вместе с андерсеновским героем до следующего интересного предложения.
Все три объединенных в вечер партитуры - спектакли непростой сценической судьбы. Сто лет назад все они ставились хореографом Брониславой Нижинской, причем два первых - у Дягилева, но в репертуаре не удержались. В Ленинграде "Байку" в 1927 году показал великий хореограф-реформатор Федор Лопухов - она выдержала всего два представления. "Мавру" под управлением Валерия Гергиева недолго исполняли в Мариинском театре десятилетие назад. "Поцелуй феи" был одним из дебютов Алексея Ратманского в Петербурге в 1998-м, но балет быстро исчез со сцены.