Бенефис Розы: как в Петербурге прошел фестиваль "Точка доступа"
"Точка доступа" коммуницировала, казалось, со всеми новыми формами - прежде всего сайт-специфическими. Собственно, это и было поначалу его главной фишкой. А где еще можно найти столь специфический "сайт", если не в городе на Неве. С них фестиваль и начал, вдохновляясь контрастностью городской среды, заманивая публику из центра на колоритные городские окраины. Достигнув эмансипации театральной формы фестиваль эмансипировал и своего зрителя, изобретая все новые и новые способы его вовлечения.
За три года фестиваль превратился в международный, расширил свои границы до всех видов нон-конфессионального театра. К 2019 году, казалось, уже трудно было чем-то удивить, найти что-то новое.
И тут случился карантин. И "Точка доступа" нашла новое пространство для театра. Им оказалась волшебное мерцание компьютера в собственных квартирах. И это было еще одно откровение "Точки доступа" - обнаружить вслед за Николаем Евреиновым новую форму театра - театра для себя. Театр оказался похож на компьютерную игру, или, по крайней мере (как это любит демонстрировать новая звезда европейской сцены Сюзанна Кенеди), неожиданно почувствовал себя вполне естественно в цифровом формате. Вам звонили неведомые голоса, с которыми вы вступали в невиданные откровения, чтобы потом почувствовать себя драматургом, или актером. Вас водили по венецианским улицам, размышляя при этом о социализме и капитализме… Одним словом, театр вновь сумел расширить свои границы до невозможного. Казалось, после столь резкого виража в развоплощенный мир фестиваль должен был бы ринуться к тактильным переживаниям в присутствии настоящего. Но он принял новый, посткарантинный вызов, решив отказаться от всякой логики и прагматики кураторских жестов. И просто смотреть, как отзовется среда.
Скандал не заставил себя долго ждать. Известная актриса Роза Хайрулина (много и ярко игравшая у Константина Богомолова, но ушедшая от него) решила сделать публичным факт своей разочарованности театром и собой в театре. Перформанс "Бенефис Розы Хайрулиной" стал попыткой ответить на этот запрос: как рассказать с помощью театра о своем желании выйти из театра? Сначала Роза сидела шесть дней за стеклом. Это "великое сидение Розы" было столь же комичным, сколь и патетичным. Сострадать Розе в ее желании перестать быть театральной артисткой могли не все.
Вторая часть процессуального перформанса состояла из коммуникации публики с цифровым двойником Розы. Смоделированная не знаю как, ее (хотя совсем не ее, а какого-то неведомого Пиноккио) голова мерцала на экране как мертвая до тех пор, пока кто-то из публики не овладевал ею, сев напротив компьютера и нацепив специальные датчики. И вот тут голова оживала! Только вместо того, чтобы превратиться в голову Хайрулиной, она оборачивается страшным дибуком-чревовещателем.
Крайне эгоцентричный жест Розы и ее "оформителей" (Леон Целебровски, Сережа Чехов, Анастасия Юдина) оказался странной историей не про актрису, но про нас, живущих между воплощением и развоплощением. "Оживляя" "мертвую" голову Розы своими словами, или молчанием, зрители превращались в кого-то другого или третьего. И этот третий и был нашим/Розы цифровым двойником (тройником?), выморочным монстром, бедным големом, алхимическим выкидышем никуда не годной цивилизации, запускающей в нас свои щупальца, отвергающей всякую уникальность. Психоделическая музыка, звучащая непрестанно, настраивает на созерцательный лад - обман, не сразу позволяющий увидеть, что созерцать более нечего. И в этом не Розы вина.
Еще одну ситуацию исчезновения/развоплощения/пересобирания заново предъявила Лаборатория "Вокруг да около" на киностудии "Ленфильм", назвав ее "Билет в кино". Уже знакомый жанр бродилки, сайт-специфического променада по экзотическому, седеющему, дряхлеющему, исчезающему как призрак пространству легендарной киностудии исподволь захватывает вас совсем иными мотивами. Вместо истории великих творцов и их великих побед перед нами разворачиваются (совсем в беньяминовском духе) другие истории - "невидимок", творящих скрытую от всех магию кино, часто называемых "жёнами Тарковского" (то есть верными служительницами любого режиссера-демиурга).
"Мы будем искать в коридорах "Ленфильма" следы кино-кудесниц, переписывая history на herstory", - так афористично определили свой ракурс создательницы проекта. Мы будем блуждать по покинутым студиям и коридорам, монтажным и иным закоулкам знаменитой киностудии, а в наушниках будут звучать голоса тех, кто там недавно собирал реквизит, шил костюмы, создавал шумы и иные субстанции озвучания, одевал, убирал и мыл, таскал механизмы и декорации, светил и красил… Эта невидимая армия творцов иллюзий не упоминалась в титрах почти никогда, и потому в финале мы вновь садимся в просмотровый зал, чтобы увидеть альтернативную титрам карту всех этих имён.
Блуждая по огромной "фабрике иллюзий", мы вдруг слышим чью-то выстраданную мысль, относящуюся на первый взгляд к Ленфильму: "Разрушение началось намного раньше, собственно, еще в 70-е. А в сущности - оно началось в этом городе с самого начала"…
Продолжая тему цифровых двойников, дирекция и кураторы фестиваля (Филипп Вулах, Ольга Аршанская, Юлия Клейман и Алексей Платунов) создали для каждого проекта его цифрового двойника, позволяющего смотреть спектакль в режиме онлайн в какой угодно точке планеты. Отказавшись от идеи иерархий, создатели нынешней программы предложили молодым режиссерам сделать то, чего раньше никогда не делали. Предложили им рискнуть. И рискнули сами. Алексей Платунов нашел для этой новой кураторский затеи прекрасный девиз: Make the world strange again.
В это рискованное путешествие пустились еще несколько художников и режиссеров. "Бегуны" Ильи Мощицкого водили по лесам, куклы учили слушать стариков в проекте Ксении Перетрухиной "Выходные бывают только раз в неделю"; вновь напоминали о школьных днях в проекте "Симулятор школы" Петра Куркина, а у Вани Демидкина и Артема Томилова "Необъяснимо прекрасно" воссоздавали ключевые перформансы XX-XXI веков.