Абдразаков и Бержанская спели в Вене нового "Севильского цирюльника"

Венская государственная опера дала первую премьеру сезона - новую инсценировку "Севильского цирюльника" Джоаккино Россини. Уже при полном зале, без пустых кресел, хоть и с очередями на входе при проверке прививок и тестов, и требованием к зрителям не снимать масок. Ожидания от спектакля были очень высоки - оправдались ли они?

Василиса Бержанская, сыгравшая Розину, блистала в новой постановке "Севильского цирюльника" в Вене. Фото: Wiener StaatSoper/ Michael pöhn

Предыдущая постановка была сделана Гюнтером Реннертом в 1966 году, продержалась на сцене 55 лет и выдержала 434 представления. По словам самих артистов, вдыхать жизнь в нее становилось все труднее. Поэтому появление в репертуаре нового "Севильского цирюльника" казалось обоснованным.

Пригласили немецкого режиссера, актера и медиахудожника Герберта Фритша, известного прежде всего своими драматическими спектаклями плюс "Дон Жуаном" Моцарта в берлинской "Комише опер". Венской публике Фритш приготовил гротескную версию "Севильского цирюльника" фактически без декораций и реквизита (если не считать таковым обыгрываемую артистами суфлерскую будку), с постоянными квазитанцевальными движениями артистов. Художник по костюмам Виктория Бер сочинила вычурные барочные костюмы с блестками и мудреными высокими париками, вдохновленные модой путешествовавших в XVIII веке по Италии британских молодых аристократов - женоподобных "макарони". Общий рисунок спектакля рифмуется и с гротескными персонажами крупного венско-венецианского театрального художника XVII века Людовико Оттавио Бурначини, выставка которого прошла только что в австрийской столице.

Самым непонятным в представлении оказалось непрестанное движение, иногда сообразно музыке, а иногда нет, полупрозрачных кулис и задников химических цветов, напоминающих цветной винил, который использовали для светомузыки на школьной дискотеке 1980-х. Вероятно, отвечавший и за сценографию Фритш проявил себя таким образом как медиахудожник, но какую-то смысловую нагрузку, кроме появления временами цветов итальянского флага, у этого мельтешения выявить было сложно.

К числу удач нового стоит отнести слугу Амброджио, превращенного в мимическую партию в исполнении известной австрийской актрисы театра и кабаре Рут Брауэр-Квам. Прекрасно владеющая телом артистка обрамляет все действие своим ярким пластическим комментарием.

Самым непонятным в представлении оказалось непрестанное движение, иногда сообразно музыке, а иногда нет

Отменное владение своим телом требовалось от всех - и исполнительский состав собрался сильный, но музыкальная сторона спектакля оказалась куда удачнее сценической.

Знаменитый перуанско-австрийский певец Хуан Диего Флорес снова уверенно блистал своим belcanto, приобретя новую мягкость взамен уходящей пронзительности. Рядом с ним в партии Розины оказалась дебютантка Венской оперы, молодая российская меццо-сопрано, выпускница молодежной программы Большого театра и академии россиниевского фестиваля в Пезаро Василиса Бержанская, мировая карьера которой резко пошла в гору в последние годы. Бержанскую можно было услышать в Вене в концерте, организованном Фондом Елены Образцовой, в 2017 году в молодежной программе Зальцбургского фестиваля она появилась в небольшой партии в оперетте Оффенбаха "Орфей в аду". Но партия Розины на сцене Венской оперы - уже сама по себе большой успех для Бержанской. Своим легким и виртуозным пением, не лишенным и красивых нижних нот, она вполне оправдала ожидания зрителей.

Исполнитель партии Фигаро франко-канадский баритон Этьен Дюпюи также пришел в начале сентября на замену Зальцбургскому Дон Жуану минувшего лета Давиде Лучано, первоначально запланированному на партию цирюльника. И совершенно очаровал публику как богатством своего голоса, так и комическими эскападами на сцене. Ощущение того, что на сцене первоклассный ансамбль солистов, довершалось участием таких корифеев россиниевского репертуара, как Паоло Бордонья (Бартоло) и Ильдар Абдразаков (Базилио). Всемирно известный российский бас вернулся в Вену после шестилетнего перерыва.

Музыкальный успех спектакля был бы невозможен без дирижера Микеле Мариотти. Он прекрасно управлялся с бодрыми темпами и хорошо выученными замедлениями, создавая в музыке тот драматизм, которого явно не доставало в малоосмысленном сценическом действии. Недостаток его, как могли, компенсировали своей самоотверженной игрой и превосходные артисты. Но легко предположить, что история длиной в десятилетия, как спектаклю-предшественнику, новому "Севильскому цирюльнику" не светит.