Николай Дупак родился в маленьком поселке в Донецкой области. Николай Лукьянович часто вспоминал курьезный случай. Старший брат Гриша работал электриком в парке культуры имени Постышева в Сталино и взял Николая с собой на спектакль театра Мейерхольда, приехавшего на гастроли из Москвы. "Мы стояли за кулисами, а потом я упустил Гришу из поля зрения, - рассказывал в интервью "РГ" Николай Дупак. - Растерялся на секунду и даже слегка испугался - вокруг ведь темно! Вдруг вижу брата впереди с фонарем в руках. Ну и пошел к нему. Оказалось, что иду через сцену, а вокруг играют артисты! Какой-то мужик схватил меня за ухо и утащил за кулисы: "Ты что здесь делаешь? Кто тебя пустил?" Вот тогда-то Николай и решил связать свою судьбу с театром.
В 1941 году в Киеве Александр Довженко снимал "Тараса Бульбу". Закончить картину помешала война. "Я пошел в Киевский военкомат и попросился на фронт… в кавалерию, мол, месяц снимался в кино и обучен верховой езде…
Была и контузия, я долго не мог говорить, ничего почти не слышал. Лечился в одном из госпиталей Москвы, но слух не возвращался. Врачи разрешали гулять, и я как-то добрел до Красной площади. Вдруг грянула песня: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой..."
И чудо! Я ее услышал, у меня мурашки пошли по коже. Вот так ко мне вернулся слух. Разве это не чудо?"
Театр на Таганке был на плохом счету у зрителей и начальства - вечные склоки, интриги. В 1963 году Дупак сам попросил перевести его туда на должность директора. В то время он служил актером в Театре им. Станиславского. "На собрании труппы честно заявил, что хорошим артистом себя не считаю, а директором буду работать на совесть", - говорит Дупак. На место главного режиссера он уговорил прийти Юрия Любимова". Тот был педагогом Щукинского училища. Его звали в Дубну, обещали там свой театр. Но Дупак вовремя переманил Любимова к себе.
Название "Театр на Таганке" Дупак придумал сам и знаменитая красно-черная эмблема Театра также появилась с его приходом. Дупак стоял у истоков славы Театра. "Добрый человек из Сезуана" - спектакль, выпущенный Любимовым при Дупаке, заставил говорить о Театре на Таганке в ином ключе.
Из монолога Николая Лукьяновича: "Юрий Петрович Любимов категорически не хотел брать на работу Володю Высоцкого. Говорил: "Зачем нам еще один алкоголик нужен?" Мне Высоцкого порекомендовала его однокурсница Тая Додина. Она просила дать ему шанс, говорила, что он очень талантливый человек.
"Тая! - сказал я ей. - Куда ж я его возьму? У нас по штату пятьдесят человек, а фактически - семьдесят пять!" Но она нашла такие слова, которые меня тронули, и я пригласил Высоцкого на прослушивание. Он пришел, показал Челкаша, вроде не очень. Любимов ему сухо так: "Спасибо". Тогда Высоцкий попросил разрешения спеть. Взял гитару и спел три песни. Любимов его спросил: "А чьи это слова?" Володя ответил, что слова его. На этом и расстались. Я убедил Любимова взять его на три месяца по договору. Получится - прекрасно, не получится - не судьба".
Все получилось. И Гамлета Высоцкий сыграл также с подачи директора театра. Хотя Юрий Петрович снова был против. "Я репетировал с Высоцким, Глаголев - с Филатовым, а Любимов - с Золотухиным, - вспоминает Дупак. - Когда стали смотреть, то сразу было понятно, что Володя всех положил на лопатки! Нет, Золотухин мог играть, и Филатов мог, но Высоцкий такую взял высоту! Такую ноту, что его уже никто не переплюнет. Вот так он и сыграл эту бессмертную роль". А еще Николай Лукьянович умел заметить, поддержать и говорить на одном языке с труппой, сглаживать конфликты и лавировать между своими интересами, амбициями актеров и цензурой. Если Любимов открыто шел на конфликт с цензорами, то Дупак умел договариваться. Благодаря Дупаку актеры театра получали квартиры и ездили на гастроли.
Николай Лукьянович не играл в спектаклях родного театра, чтобы не пользоваться служебным положением, зато с удовольствием снимался в кино. "Вечный зов", "Бумбараш", "Жизнь прекрасна", "Баллада о доблестном рыцаре Айвенго". Диапазон его ролей огромен - от простых солдат и матросов до комиссаров полиции, генералов и фельдмаршалов.