Что привело к трагедии с контрафактным алкоголем в Оренбуржье

Яд был у меня во рту. Я ощущал его языком, небом. Водка - она и в Африке водка. Резковатый запах, соответствующий вкус. Явно ничего необычного. И все-таки это был яд. Полстакана такой водки - и можно прощаться с жизнью. Во рту у меня было яда поменьше раза в два, граммов 50. Но и эти граммы я тщательно сплевывал, промывал минут пять рот чистой водой и только потом с облегчением выдохнул. Стоявшие рядом сотрудники одной конторы (назовем их так) мрачно поинтересовались: "Закусить нет желания?"

Отличить метаноловую водку от привычной этаноловой не сможет даже видавший виды дегустатор. Цвет, вкус, запах - все как под копирку. И там, и там спирт. Но если этиловый для веселья, то метиловый точно для горя. А ведь такой простой по формуле, простейший даже, одноатомный, CH3OH. И с водой смешивается, и со всякими жидкостями. В Орске, что в трехстах километрах от Оренбурга, метанол и смешали. Но не в лабораторных колбах - в стеклянных бутылках, на которые приляпали для антуража этикетки "Хортица".

Вот тут-то у местных ритуальщиков и начались горячие деньки.

Без дураков

- У нас мор какой-то... - голос заведующего реанимацией одной из райбольниц на востоке Оренбургской области был явно встревоженным. - Четвертый летальный исход за последние 2 часа. И у всех симптоматика отравления. Отправили тесты в лабораторию.

Можно, конечно, расписать, что в оренбургском минздраве после этого SOS началось экстренное обсуждение разных версий вроде нитратных арбузов или консервов с ботулизмом. Но практически с первых минут стало ясно: паленая водка. Метанол. А значит - это лишь первые цветочки.

Так и оказалось. Вскоре пришло сообщение о смерти жителей в поселке Красночабанский, в поселках Акжарское, Джасай, Комсомольский, селе Никольское. Люди гибли с одними и теми же симптомами: головокружение, рвота и обязательно резко ухудшившееся зрение ("Все расплывается прямо!" - жаловались они тем, кто был рядом).

Причем, и на это обратили внимание медики, умирали не какие-то асоциальные личности вроде запойных алкоголиков и бомжей, а вполне себе приличные граждане, с семьями, достатком. В поселке Акжарском практически одновременно скончались супруги Мурат и Айслу, которые в узком семейном кругу отпраздновали окончание ремонта в доме. У них остались пятеро маленьких детей от годика до трех. В Домбаровском районе впал в кому и не вышел из нее директор местного элеватора, организовавший на работе небольшое застолье в честь Дня сельхозработника. Заслуженный пенсионер, мастера, прокладывающие в деревне кабель, бухгалтер частной фирмы, молодая мама, у которой дочка-отличница (проводила в школу, села обедать, выпила рюмку; дочка пришла из школы - мама мертвая на полу).

- Да вы что! - опешили главы муниципалитетов. - Война, что ли? Фронт рядом?

- Еще не пришли итоговые результаты тестов из лабораторий, а мы уже начали вводить всем отравившимся этиловый спирт, антидот, - рассказывает руководитель медицинского оперативного штаба, вице-губернатор и министр здравоохранения Оренбургской области Татьяна Савинова. - Причем отслеживали всю цепочку гостей, сидевших за столом. Некоторые из них наотрез отказывались от госпитализации, мол, с нами все в порядке, какой яд, да вы что? К одной семье, не поверите, врачи стучались в дверь каждые полчаса-час, проверяли самочувствие. Те ни в какую не соглашались ехать в больницу. А как подступила тошнота, зрение стало садиться - мигом помчались. В клинике выяснилось: у них в крови смертельная концентрация метанола - 4,3 грамма на литр. Жуткие цифры. Но их спасли.

В кабинете Савинову разрывают на части мобильники. Звонки, звонки, доклады, консультации. Выглядит безукоризненно, отмечаю про себя, но глаза не просто уставшие, измученные вконец. Словно угадав мои мысли, Татьяна Леонидовна оправдывается: "Штаб работает практически круглосуточно, без дураков, в 2 часа ночи последнее совещание, в 7 утра первые доклады". И вот это "без дураков" все ставит на свои места: никто не рисуется, не вздыхает театрально в надежде произвести впечатление на заезжего журналиста. "Мы тут четвертые сутки почти не спим, только кофе и спасаемся", - шепчет на ухо помощница Савиновой. Я сочувственно киваю.

Водка или ряженка?

Лишь бы только в городах не начались отравления, молились про себя медики. В деревнях и селах отследить всех, употреблявших суррогат, куда проще, чем в том же Орске с тремястами тысячами жителей или в Новотроицке с его восьмьюдесятью тысячами.

Вечером в пятницу в штаб пришла "молния": в Орске 8 отравлений, в Новотроицке - 7, в Медногорске - 3. "Выпускайте на улицы машины с громкоговорителями! - скомандовали в штабе главам муниципалитетов. - Пусть ездят весь день и предупреждают о ядовитом алкоголе". "Да вы что! - опешили те. - Война, что ли?" Но подчиниться пришлось. Рано утром в субботу, 9 октября, жители этих городов вздрогнули от непривычно громкого голоса за окнами: "Внимание! Слушать всем! В городе происходят смертельные отравления суррогатным алкоголем! Не приобретайте спиртное в ларьках, палатках и с рук. Спасите свою жизнь!"

600 волонтеров, соцработников, педагогов начали методично обходить все квартиры, закутки, подвалы, детские площадки, где могут собраться любители "вздрогнуть". "Захожу в один подвал, а там трое мужичков уже пластиковую "нольпяшку" открывают, - делится со мной Ирина, 22-летняя волонтер из Орска. - Я - стоп, назад! Закрыли немедленно! Они - а че в городе-то происходит? Американцы, что ли, бомбить будут? Так мы заранее - от радиации, по 150... И смех и грех. Я ту бутылку в сумку и в полицию".

Почтальоны на велосипедах начали разъезжать по всем адресам, где проживают пенсионеры. Если не заставали дома, клали под дверь специально отпечатанные листовки с предупреждениями. В оперштабе придумали даже такую фишку: продуктовые наборы в обмен на сданную бутылку "левой" водки. В наборе колбаса, мясные консервы, ряженка, пельмени. При этом желательно сказать, где водка была куплена и кто именно ее продал.

- Да неужели люди начнут сдавать своих "благодетелей", у кого месяцами, а то и годами покупали дешевое пойло? - высказываю свое сомнение Савиновой. Та реагирует мгновенно: "Все равно бутылкой яда меньше" (справедливости ради надо сказать, что к сегодняшнему дню никто пока, ни один житель не воспользовался возможностью обмена бутылки водки без акцизной марки на колбасу и ряженку, хотя точек обмена открыто достаточно: 33 в Орске, 11 в других городках и поселках. - Прим. авт.)

Здравствуйте, я "крыша"!

- Убирайтесь отсюда! Пошли вон! - кричала мне женщина из-за забора. А я всего-то попросил пустить во двор и брякнул, что в голову первое пришло, - угостить чайком. В горле, дескать, пересохло.

Дом был красивый, большой, с ярко-синим забором и такой же крышей. В нем, как рассказали мне следователи, ведущие дело об отравлениях, как раз и скрывался цех по разливу ядовитой водки. Организовал прибыльное дело 29-летний Бабазаде Ширван Сахават оглы. Оперативники забрали уже из дома 3 тысячи бутылок с метанолом, пардон, с водкой, оборудование для производства контрафакта. Хозяин под арестом, в доме остались родственники.

- Вам людей-то отравленных не жалко? - кричу за забор.

- Пошел, урод...

Вот и поговорили.

Неприметное здание из красного кирпича на территории большой торгово-закупочной базы. В соседних павильончиках торгуют одеждой, обувью, сладостями. Торговля идет не бойко, продавцы как-то подозрительно зыркают на меня. Может, мой спортивный костюм и короткая стрижка навевают недобрые воспоминания из 90-х? В здании, по уверениям следователей, хранилось 11 двухсотлитровых бочек с техническим спиртом. Привезенным, кстати, из Уфы с этикеткой "Ингибитор технический". И примечанием: "годен для изготовления антикоррозийного покрытия". Ну кому пришла в голову идиотская идея поить людей этим самым ингибитором?!

- Да много кому, 15 подозреваемых, 8 уже арестовано, - комментируют следователи.

Судя по всему, и "крыша" у отравителей тоже была, и весьма солидная. По данным местного портала Orsk.ru, пользующегося здесь немалым авторитетом, в деле об отравлениях вполне может быть замешан один из работников прокуратуры Октябрьского района города. Его супруга якобы как раз и владела складом с контрафактной жидкостью. Сейчас эту информацию проверяют следователи из ГСУ СК по России.

В этих бочках хранился метанол. Они точно такого же цвета, как и забор с крышей дома их 29-летнего владельца. Фото: Следственный комитет РФ

Смерть должна быть горькой

Злая ирония: магазин в поселке Красночабанский, где 7 октября умерли от суррогата 9 человек, называется "Удача". Местные так и шутят: "Пошли за удачей!" - в смысле за спиртным. Сходили...

- А что вы хотите, если минимальная цена водки в магазинах у официалов 240 рублей? - горячится один из его жителей Николай. - Это ж ни в какие ворота не лезет! Вот у людей и выбор: покупать с рук, из-под полы. Хотя какое там из-под полы - в "Удаче" все в открытую продавали. Хошь в стеклянной бутылке, хошь в пластиковой. За 130 или 100 рублей. Разница с официальной 150 рэ., чувствительно, да? Здесь с полтысячи человек живет, куча пенсионеров, они вот как раз первыми и потравились... Пенсии-то с гулькин нос. А зарплаты? 8 тысяч в месяц. Можно на такие копейки прожить? Издевательство ведь. Не, без водки никак нельзя. Сколько лет пили и ничего, не травились. Эти дебилы, наверное, бочки просто перепутали и шарахнули техническим спиртом по всем нам. Но все уляжется, кому на роду написано - перемрут, и снова все будут покупать "палево".

Есть правда в этих словах, левак здесь действительно процветает. Вырос спрос - обязательно вырастет и предложение. А вот количество сельских магазинчиков не растет. Во многих поселках и деревнях их вообще нет, а у тех, что есть, отсутствует лицензия на торговлю спиртным. Замкнутый круг, в центре которого тот самый Николай и вчера похороненные электрик Саша с женой Галиной.

То же в небольших городках. Пойти в Медногорске или Орске в официальный магазин, торгующий алкоголем по лицензии, для многих просто моветон. Проще зайти в многочисленные "подвальчики", разбросанные повсеместно, где на прилавке сникерсы, орешки, а под ним - то самое палево. Еще проще - вообще не выходить из дома и заказать левак по интернету. Следователи уже выявили 23 сайта, где запросто предлагали доставить на дом в любое время любую водку (в Орске жесткий "комендантский час" для продажи спиртного - строго до 10 вечера и с 10 утра. - Прим. авт.).

Так что же, борьба проиграна, едва начавшись? "А к нам какие вопросы? Хозяин сказал - мы подчиняемся", - пожимают плечами продавцы в "подвальчиках". "А мы здесь при чем?" - удивляются представители местного бизнес-сообщества. "Вопрос не к нам - туда..." - кивают в сторону далекой Москвы местные законодатели. Мол, там решат - нам спустят - мы исполним.

А в Москве все думают: надо ли денатурировать метанол, проще говоря, изначально добавлять в него какие-то ингредиенты, чтобы любому сразу было понятно: перед ним яд. Павел Шапкин, руководитель Центра разработки национальной алкогольной политики, председатель Национального союза защиты прав потребителей в интервью нашей газете предложил: а давайте добавлять туда битрекс, сверхгорькое вещество, говоря по-научному, диатониум бензоат. Вскоре был подготовлен соответствующий законопроект и отправлен в правительство. Оттуда его разослали по разным министерствам и ведомствам для экспертных заключений. Первым пришел ответ из минпромторга. Вот он: "Добавление в метанол посторонних добавок приведет к потере товарных свойств, что, в свою очередь, связано с риском утраты рынков сбыта". У кого-то остались еще вопросы?

Разные слезы

На молодую симпатичную женщину в клетке было жалко смотреть. Она сидела на скамейке, низко опустив голову, закрыв лицо руками и, кажется, тихонько плакала. "Встать, суд идет!" - послышался зычный голос секретаря Октябрьского райсуда г. Орска. 21-летнюю Татьяну Глущенко заключили под стражу. Следователи уверены, что она в составе группы лиц хранила и сбывала метаноловую водку. Статья 238 УК РФ, часть 3. Ей надевают наручники, я пытаюсь сделать фото и по глазам ее читаю: ради бога, не надо! "Да у нее двое детишек маленьких!" - возмущенно шепчет стоящая рядом со мной женщина. И хлюпает носом. "Вы мама? Можно с вами побеседовать?" - спрашиваю. Она демонстративно отворачивается. А я вспоминаю: в Адамовском районе двое детей потеряли отца, их мама лежит в реанимации в крайне тяжелом состоянии. В том же районе умер мужчина, у которого двое несовершеннолетних ребят. В Орске скончались две молодые мамы, у них остались двое маленьких сыновей и 7-летняя дочка. А поселок Акжарский, где враз осиротели пятеро детей?

Не надо пить паленый алкоголь - скажут многие, я уверен. И будут, наверное, правы. Конечно, не надо. Пить вообще вредно. Но разве я сейчас об этих трех буквах - о ЗОЖе? Я о семи буквах - об эмпатии. Сколько раз от разных людей в Оренбурге слышал: да и черт с ними, с отравившимися, алкашей меньше станет. Увы, но одновременно станет меньше и сострадания. Его тоже к черту? Не согласен, хоть убейте.

Чтоб больше не стало

В Свято-Введенском храме, что стоит на берегу реки Урал, нас было двое: я и пожилая прихожанка. Зашел перед отъездом посмотреть только что отстроенный собор. "Ой, сколько душ-то преставилось, и все мрут, и мрут!" - громко, на весь храм запричитала она. Оказалось, ей только что на телефон пришло очередное экстренное предупреждение от местного МЧС об опасности употребления суррогатного алкоголя. "Скоро Южный догоним..." - вздыхает она. "В смысле полюс?" - не понимаю я. "Да нет, - отмахивается. - Лет 30 назад здесь в поселке Южный цистерну разворовали со спиртом. Оказался тоже ядовитым. 500 отравились, 200 умерли. Пойду, помолюсь, чтобы на этот раз больше не стало..."

Тем временем

На данный момент в Оренбургской области от отравления контрафактным алкоголем скончались 35 человек. 7 отравившихся находятся в крайне тяжелом состоянии.