Северо-кавказский филиал ГМИИ провел фестиваль современного искусства
Тема нынешнего фестиваля - "Экскурсии в воображаемое" родом из закрытых границ первого года пандемии. Поскольку в 2020-м "Аланика" не могла пройти в привычном формате, Северо-Кавказский филиал ГМИИ им. А.С.Пушкина предложил художникам сделать проекты о воображаемом путешествии в Северную Осетию-Аланию, посвятив их самым известным достопримечательностям республики.
Как мы были Робинзонами
В этом году приезд во Владикавказ для многих авторов стал реальностью. Можно пройтись по "Шумовой карте города", созданной Даниилом Акимовым (Калининград) для Музея истории Владикавказа. А можно - по улицам города, дойдя до Проспекта мира и Терека. Там, голландский художник Онно Диркер, который мечтал вести дневник наблюдений за рекой, на время фестиваля поселился в палатке посреди крохотного острова, вооруженный удочкой, фонарем, фломастерами и альбомом с записной книжкой. Пленэр художника плавно совместился с походом горожанина "в горы", классический пейзаж обернулся архивом наблюдений натуралиста, а импрессионистическая коллекция "видов" Терека в разное время суток - в инсталляцию-воспоминание о походе.
Еще одна трансформация, намеченная проектом "Речной дневник": художественная интервенция в пространство города становится еще и встречей с природой "за порогом дома". Благо и Терек, и "необитаемый остров" с новым Робинзоном - в двух шагах от центра Владикавказа. При очевидной ироничности этой "робинзонады", она, как ни странно, отсылает и к опыту пандемии. Во время локдауна открытие природы буквально за порогом своего дома стало единственной отдушиной для горожан многих стран. Другое дело, что во Владикавказе это открытие из серии "очевидное - невероятное". Горы, которые мерцают в дымке, то надвигаясь на город, то уходя в облака, трудно "открыть". Они не часть пейзажа за окном, скорее это они смотрят на нас. Они задают масштаб и определяют ощущение человека. Об этом, в частности, и видео Заурбека Цугаева (Грозный) "Гора покорила художника".
Неудивительно, что вид на горы, прежде всего на Столовую гору, к которой обращали взгляды многие поколения людей, живших в предгорьях во Владикавказе, обретает в восприятии художника статус исторического наследия. Проект памятных табличек, посвященных утраченным городским видам, предлагает художник из Владикавказа Казбек Тедеев. Мемориальную табличку могли бы сопровождать две фотографии: например, вид на Столовую гору с изящной старинной мечетью на набережной Терека, и вид с той же точки на ту же гору с мечетью и - с точечным "протезом" многоэтажки.
Под голубыми небесами
Очевидно, что архив художника тут становится опорой для воображаемого путешествия даже в относительно недавнее прошлое. Не менее любопытно, что природный и исторический ландшафт осознаются как равно ценные объекты памяти и наследия. Скажем, художник и архитектор Пол Критчли (Лондон) предложил проект панорамы гор, увиденных с высоты старинной семейной башни. Панорама подразумевает реконструкцию оптики человека, который находится внутри своего дома, родовой истории и истории гор. Но речь еще и о том, что окружающая природа воспринимается как современность, которую надо записывать, архивировать. Так, художник из Египта Магди Мостафа (Каир), который не первый раз участвует в "Аланике", во время каждого приезда записывал звуковой пейзаж ущелья Дарьял, в районе селения Дарт-Кос. В его инсталляции "Радио Дарьял" звук идет из "громкоговорителя", горлышко которого образуют годовые кольца, выпиленные из пня старого дуба. А Сергей Филатов (Москва) с помощью специального инструмента и усилителей, записывал музыку Терека. Более того, в перформансе художника на набережной река стала участником музыкальной сессии.
Эта попытка диалога с природой не только знак поворота к экологическому сознанию (по крайней мере в рамках художественных проектов), но и напоминание о романтическом статусе природы как вечности, к которой человек может прикоснуться здесь и сейчас. Наиболее отчетлив этот романтический след в проекте Тимура Мусаева-Кагана (Петербург) "Под небом родины моей". Он объединяет фотографии облаков и перформанс в здании бывшей лютеранской кирхи во Владикавказе, где местные жители читают на немецком "Фауста" Гёте. Снимки облаков сделаны над местами, где жили русские немцы, некогда переселившиеся под Владикавказ из Поволжья. Напечатанные на ткани и превращенные во флаги, снимки свисают с высоты как напоминание о небесном пейзаже. Неуверенное чтение строк Гёте воспроизводит чужую речь, которая когда-то была частью звукового пейзажа многонационального города. И снимки неба, и поэзия выступают в роли отсылки даже не к архиву - к воображению. Пространство бывшей кирхи, отреставрированное, с идеальной акустикой, превращенное в филармонический зал, филиал Мариинского театра, оказывается точкой сборки, где указатели на обрыв, отсутствие дороги в прошлое, одновременно фиксируют ее жизнь в коллективной памяти места.
По следам одной выставки
Если Тимур Мусаев-Каган вполне в духе романтиков отсылает к руинам исчезнувшей жизни, к воображаемому "облачному" архиву, то проект художницы из Махачкалы Джамили Джагировой "Камлий" (что означает "изгнанник") предлагает опыт реконструкции архива, балансирующий между мокьюментари и художественным исследованием. В центре внимания - эпизод художественной жизни Владикавказа времен Гражданской войны. В 1919 году здесь сделал выставку своих работ Халил Мусаев, первый аварский художник, уроженец села Чох, выпускник Тифлисского училища изящных искусств и Мюнхенской академии художеств. Владевший пятью языками, Мусаев стал заметным художником на интернациональной художественной сцене. В 1921 году Евгений Лансере напишет его портрет в Тифлисе. Причем пейзаж за спиной героя будет напоминать равно о Седле-горе в Дагестане и о Столовой горе в Северной Осетии. Уже из Тифлиса Мусаев вернется в Мюнхен, потом в Америку. О той давней выставке 1919 года, как и о приезде художника во Владикавказ - лишь два свидетельства. Одно - объявление в местной газете 1919 года. Другим стал роман Юрия Слезкина "Столовая гора" 1922 года, рассказывающий о жизни Владикавказа в период Гражданской войны. Халил Мусаев, которого Слезкин хорошо знал, стал одним из главных героев романа. Дагирова предложила старшекурсникам Дагестанского художественного училища им. М.Джемала создать вольные копии работ Мусаева той поры, основываясь на репродукциях, и зарисовки мест его жизни во Владикавказе.
Реконструкция выставки - один из самых востребованных сегодня жанров - в проекте Джамили Джагировой становится способом совместного со студентами повествования и об истории художественного сообщества 1920-х годов, и об истории города. Студенты стали "проводниками" зрителей в художественный мир 1919 года. Их работы обретают мерцающий статус - копий и авторских высказываний. Альбом с "архивом" оказывается порталом в воображаемое путешествие в город, где Мусаев, по мысли Джагировой, впервые обдумывает для себя участь "камлия" - изгнанника. Но этот же альбом может рассматриваться как навигатор по современному Владикавказу.
Вспоминая о будущем
Тут стоит, наверное, заметить, что проекты "Аланики", выстроенные вокруг местных достопримечательностей, создают многофокусную оптику взгляда на "гений места". Воображаемые архивы прошлого тут органично соседствуют с реконструкцией будущего. Например, пространства здания Северо-Кавказского филиала ГМИИ им. А.С.Пушкина. Во времена еще ГЦСИ для филиала был сделан проект превращения в музейную площадку здания в Центральном парке Владикавказа. В итоге здание снесено, на его месте - клумба, а о былых планах напоминает, кажется, лишь надпись "Как будто ничего не было", зажигающаяся неподалеку вечерами в ветвях дерева. Зато на фестивале сразу три проекта предлагают "воспоминания о будущем". Александр Дашевский сделал макет Музея современного искусства. Сергей Катран записал перформанс в Центральном парке, посвященный почившим планам. А Сабина Шихлинская (Баку) создала виртуальное 3D пространство галереи, где можно показывать произведения, созданные для фестиваля "Аланика". Будем надеяться, что не только это виртуальное пространство - залог того, что будущее у фестиваля есть.