Семья решила взять из приюта 50-летнего инвалида с синдромом Дауна
.jpg)
Папа, правда, старше - на целых три года. Человек серьезный, строгий, с ним не забалуешь. Но иногда, когда у папы хорошее настроение, можно. Тогда Вова пристально смотрит в глаза папы, и Григорий, вздыхая, лезет в сервант за спрятанными конфетами.
Пососав пару минут карамельку, Вова идет к маме, и теперь уже очередь вздыхать ему. "Бери, мам", - раскрывает он рот. Татьяна осторожно вытаскивает изо рта заметно похудевшую конфету и кладет на блюдечко. У сына сахарный диабет, и есть сладкое вообще-то нельзя. Но раз в месяц побаловать себя не грех. Он потом все равно эту "сладкую" минуту неделю, если не две, вспоминать будет. И улыбаться. И даже петь.
Голос, летящий в купол
Александра Блока Вова не знает. И одно из лучших стихотворений Серебряного века о девушке, певшей в церковном хоре, тоже не слышал. Но как же они похожи - та солистка в белом платье и Володя из маленького городка Красноуфимска, что под Екатеринбургом, тоже в белой рубашке и тоже поющий в церковном хоре. О "всех усталых в чужом краю", о "всех кораблях, ушедших в море", о "всех, забывших радость свою".
А главное, о "том, что никто не придет назад". И родная, настоящая мама Володи Тася - тоже. Она умерла от рака. Страшную болезнь, обнаруженную уже в запущенном состоянии, Таисия Петровна восприняла как данность, спокойно. Была абсолютно уверена: это для нее наказание свыше. И роптать, обижаться на кого-то смысла нет. "Не надо было Вовку тогда в приют отдавать, смалодушничала я", - говорила она, тяжело вздыхая, нынешней маме Володи Татьяне, ухаживавшей за ней в больнице по доброте душевной.
Когда скончалась бабушка Володи и оставаться с ним дома, по сути, было некому, мама отвезла его в психоневрологический интернат для инвалидов. Он уже был взрослым. "Я буду приходить к тебе часто-часто", - твердо пообещала она. Володя кивнул. "И каждый раз буду приносить твои любимые карамельки", - снова пообещала она. Володя кивнул. "А когда выйду на пенсию, заберу тебя, и мы будем жить вместе", - с полной решимостью проговорила она. Володя кивнул. Таисия расцеловала сына и пошла домой.
Володя поднялся на третий этаж, открыл в палате окно, встал на подоконник и шагнул вперед, за мамой.
Тот взгляд
Он выжил. Сломал позвоночник, но остался жить. Таисия больше никогда с ним не расставалась. Даже на час, на минуту. Умирая, она беспокоилась только об одном - неужели Вовку снова в интернат? В один из дней, убирая за ней судно, Татьяна подумала: а что тут такого, если он будет жить у них в семье? Мысль показалась такой простой и понятной, что она как-то буднично сказала Таисии: "Вова будет жить с нами, а не в интернате".
- Ее глаза после этого я никогда не забуду, - говорит Татьяна Тимофеевна. - Они сияли, как искорки.
Володе было на тот момент 50 лет. Помимо синдрома Дауна у него была куча болячек, очень тяжелых, он плохо ходил, говорил, видел. Но зато прекрасно пел, замечательно разбирался в людях, был необыкновенно мудр. А главное, от него исходил такой луч доброты (прав, прав Блок!), что можно было обжечься. Этот лучик и согревал их всех, по словам родителей, когда у них сгорел дом и жить пришлось в недостроенном промозглом срубе. В июле 2013 года семья Кашиных отправилась на Крестный ход на Ганину Яму. В Екатеринбурге шли ежегодные "Царские дни". Во время хода им позвонили: "Ваш дом сгорел!" Потом сотрудники МЧС скажут, что это был, по всей видимости, поджог. Чтобы у Володи не было травмы от пожара, решили на старое место не возвращаться, пожить в селе Крылово. Там был маленький сруб с огородом. "В маленьком мы будем еще ближе", - обрадовался Володя.
Стыд и храм
Видеть, как твоего ребенка с двусторонним воспалением легких и температурой под 40 окунают в ледяную купель - я бы, наверное, тронулся умом. А Татьяна только стояла рядом и крестилась. Игуменья Варвара окунала ее сына Рому раз, другой, третий... Монахини женского монастыря стояли рядом и тоже крестились.
- Вот тогда я по-настоящему и поверила в Боженьку, - говорит Татьяна Тимофеевна. - Мой Рома умирал. Антибиотики не помогали, никто из врачей не знал, что делать. От какого-то совершенного отчаянья набрала номер знакомой игуменьи. Та сказала: "Приезжай немедленно!" После Святой купели Рома спал два дня. Я сидела рядом. А потом открыл глаза и попросил пельмени. Вы можете во все это верить или считать, что я провинциальная фантазерка. Но дело было точь-в-точь, как рассказываю. Ромаша выздоровел. Сейчас служит военным. Звонит и только спрашивает: "Как там Вовка?" Володя для него и для младшего Вани - тот дизайнер в Москве - любимый братик. Привязались к нему ужасно (смеется). Ну а как Вовку не любить? Вы думаете, это мы ему что-то хорошее даем? Он нам дает, уже 11 лет! Верите: мы с Гришей даже ругаться перестали (улыбается). Только голос повысим друг на друга, Вовка просит: "Не ругайтесь, мне же больно!" Вмиг успокаиваемся. Диакон Григорий, бывало, сидит с ним, разговаривает. Потом выходит на кухню: "Тань, а Вовка-то наш - голова..."
- Как вы мужа интересно называете... - подмечаю я.
- А как еще? - пожимает плечами. - Священников и диаконов все так называют.
- Вы же говорили, что Роман пошел по стопам отца, когда стал военным... - недоумеваю.
- Так Гриша и был военным, а потом стал священнослужителем, - объясняет она. - Я к вере пришла своей дорогой, он своей. У нас с Ромой были в свое время большие проблемы, ой какие... Кто-то посоветовал съездить к протоиерею Николаю Гурьянову, что живет на острове Залит в Псковской области. Он был в свое время знаменитым старцем, к нему со всей России приезжали, даже Путин, говорят, не раз бывал. Отец Николай умер в 2002 году, а к нему на могилку до сих пор едут. В общем, выслушал он нас с Гришей и говорит: "Обвенчаться вам надо. И от сыночка напасть отойдет, уж поверьте". Дальше рассказывать?
- Вы обвенчались, и все проблемы у Романа как рукой сняло, - заканчиваю историю. Она улыбается: "Вот всегда вы, московские, ерничаете, и не стыдно вам..."
Чепуха
- В России они такие одни, - просветили меня относительно Татьяны и Григория эксперты Благотворительного фонда "Даунсайд Ап". - Обычно в семью берут маленьких даунят. А вот чтобы человека за 50 с особенностями, да еще совершенно чужого, не родственника - это случай исключительный.
- А вы себя ощущаете исключительными? - интересуюсь у Кашиных.
Те машут руками, словно беса отгоняют. Нога у Григория вся в железе. Спицы, металлические кольца. Полез чинить крышу и упал с нее. Сложный перелом, ездил даже в Курган за аппаратом Илизарова.
- Строг к вам Господь, - вырывается у меня. - Такое доброе дело делаете, а поди ж ты, то дом горит, то крыша скользкая...
- Ой, какую глупость вы говорите! - всплескивает руками Татьяна Тимофеевна. - К нам добро всегда возвращается. Дом сгорел - новый помогли отстроить. Ногу сломали - директор клиники в Екатеринбурге Ирина Волкова к себе на лечение взяла. Гриша уже год в храме не служит, ходит плохо, настоятель отец Андрей нас как родной заботой окружил. Да мы купаемся в счастье. Я вот всю жизнь хотела быть начальницей, передовиком. И только к старости поняла: какая все это чепуха! Радость на 5 минут. А поможешь хотя бы одному человечку - и внутри солнышко всходит. Людей с синдромом Дауна "солнечными" называют. Вот и мы потихоньку светлей становимся - те, кто заботится о них.
Жаль, что мало таких, проносится у меня в голове. Говорим о толерантном отношении к инвалидам с синдромом Дауна, ДЦП, а большинство все равно от них шарахается как от чумных. И своих детишек отгоняют от даунят (сколько роликов в Сети!), и сами взгляд поскорее отводят от взрослых, с трудом переставляющих ноги в магазине. Уж сколько лет прошло, как Лена Недошивина сделала огромную куклу больного с синдромом Дауна, заявив во всеуслышание: эти люди ничем - абсолютно! - не отличаются от всех нас, примите их в свой круг. А воз и ныне там.
Осиротели
"Володя умер, - огорошила меня ранним утром Ирина Волкова. - Заснул на руках у мамы и не проснулся". В Москве знакомые медицинские светила, узнав о нем, удивлялись: с синдромом Дауна, диабетом, инсультом, инфарктом - и так долго жить? Невероятно. Они там с него все пылинки сдували, что ли? Свидетельствую: сдували.
Спустя несколько дней - очередная печальная новость: Татьяна Тимофеевна в больнице. В трубке ее голос еле слышен: "Вот так смерть сына переживаю. Осиротели мы без старшего..."