Поделиться
"Глинтвейн с шотом" - сейчас эта фраза, скорее, наводит на мысли о дозе вакцины, при наличии которой граждане смогут посетить рождественские палатки, нежели о добавке рома в новогодний напиток, отмечает издание. А когда Институт Коха, мониторящий ситуацию с ковидом в ФРГ, прогнозирует землякам "плохое Рождество", все прекрасно понимают, о чем идет речь.
Летом 2019 года, когда жители Германии еще беззаботно плескались на европейских курортах, слово "волнорез" (дословно на немецком "сбиватель волны") означало ровно то, что и должно означать: бетонное заграждение в прибрежной зоне. Теперь же под ним понимают весь арсенал средств, включая вакцины, которые призваны обуздать четвертую волну "короны". Пандемия повлияла и на язык этикета. "Место рядом с вами свободно?" - прежде такой вопрос был исключительно демонстрацией вежливости. В наши дни он несет еще и "дополнительную вирусную нагрузку". Да и само выражение "социальная дистанция", перекочевавшее в немецкий язык из английского, исторически подразумевало нечто вроде хандры и сплина с налетом легкой социопатии.
Вообще же за первый год с начала пандемии Институт немецкого языка имени Лейбница зафиксировал настоящий бум словотворчества. Тогда немцы изобрели больше тысячи остроумных словечек и образных выражений. Среди них - "ковид-диссиденты" и "ковидиоты", "коронавечеринки" и "коронаябеды" (те, кто доносит на подпольных тусовщиков правоохранителям), "балконные певцы" и "утомленные зумом", "хомячковые покупки" и "матчи-призраки".
Лингвисты признают: ни одно явление новейшей истории не сказалось так мощно на развитии языка в мирное время, как глобальная эпидемия COVID-19. В тот же "язык Шиллера и Гете" множество выражений проникло именно из кризисных эпох, и все они были связаны, как правило, с вооруженными или внутренними конфликтами на континенте. Когда в конце XVII века король Франции Людовик XIV принудил к массовому изгнанию гугенотов (местных протестантов), многие осели в немецких землях. Среди них оказалось немало мануфактурщиков, попытавшихся наладить в эмиграции бизнес по производству скобяных изделий. Их товары германцы снисходительно стали называть "финтифлюшки" ("кинкерлитцхены") - это была прямая калька с французского. А за время войн с итальянцами по Германии разошлось простонародное словечко "ларифари", что значит "чепуха", "вздор". Так немецкие военные пародировали итальянские марши, в которых, как можно догадаться, преобладали ноты "ля", "ре" и "фа".