Мы чтим соотечественников, погибших во время Великой Отечественной и Второй мировой. С уважением относимся к ветеранам локальных военных кампаний советской и постсоветской эпохи. В нашей стране не надо напоминать, что война не только подвиги, но это страдания и трагедии десятков миллионов людей. Об этом, что нелишне повторить, не раз говорил президент России Владимир Путин. Мы выросли в стране, где твердо знали, что мир - важнейшая ценность всего человеческого сообщества. Мир тождествен жизни.
Песню "Хотят ли русские войны?" Евтушенко и Колмановский написали в 1961-м. За год до Карибского кризиса ее спел Марк Бернес, который был важным участником ее создания. С этой песней проходила моя отроческая и взрослая жизнь, и в пору, когда мы митинговали против войны во Вьетнаме, и позже во время самых разных войн против мирового империализма. Надо сказать, что мы не были одиноки в борьбе за мир. Мощное антивоенное движение, во главе которого стояли лучшие люди планеты, было важным фактором большой политики. Оно вынуждало искать компромиссы даже во время "холодной войны". Жесткая идеологическая и военно-политическая конфронтация делала поиск этих компромиссов сложным и длительным процессом, который не прекращался, когда шли войны за сферы влияния в Азии, в Африке и Латинской Америке. При всей своей военной мощи Советский Союз декларировал "миролюбивую внешнюю политику". Иного и быть не могло в стране, потерявшей в Великую Отечественную войну, по данным Министерства обороны РФ, 26,6 миллиона человек. И, когда сегодня западные политики и прежде всего западные СМИ назначили Россию потенциальным агрессором, способным взорвать хрупкий мир, им стоит об этом вспомнить.
В последнее время все чаще сравнивают нынешнее жесткое обострение отношений России и "коллективного Запада" с ситуацией перед Первой мировой войной. Мол, сегодня так же до предела обостряют политическую риторику, как и в начале 1914 года. И напоминают, что в 1914 году война началась не только из-за столкновения интересов держав, но и из-за того, что после словесных залпов мировой прессы ее было как-то неудобно не начать. И это при том, что, как свидетельствует переписка двух родственников - Всероссийского императора Николая II и Германского императора Вильгельма II, они не слишком хотели воевать друг с другом.
Но есть одно важнейшее отличие сегодняшней политической коллизии - сколь бы острой она ни была - от событий 1914 года. Во время Первой мировой войны общие потери составили более 20 миллионов человек, а во время Второй мировой - более 71 миллиона. А сколько еще было локальных войн ХХ века, в которых гибли миллионы людей, среди них ни в чем не повинные мирные жители. И этот исторический грех человечества всегда с нами. И он определяет куда более высокую меру ответственности всех сторон конфликта, чем та, что была в начале ХХ столетия. Впрочем, Василий Осипович Ключевский скорее всего был прав, когда написал, что история ничему не учит, но сурово наказывает нерадивых учеников. Вопрос в том, насколько мы нерадивы! И это "мы" относится не только к нам, но прежде всего к европейцам и американцам, где качество преподавания истории в школах на протяжении последних десятилетий стало притчей во языцах. И, честно говоря, хотелось бы удержаться от перевода на языки народов мира парадоксальной мудрости М. Жванецкого: "В драке не поможем, в войне победим"!
Некоторым кажется, что конфронтация США и России, НАТО и России - своего рода азартная игра, в которой победит тот, у кого крепче нервы. Но это не так. Особенно, если учесть, что кроме европейских проблем существует множество центров напряженности в мире, которые могут спровоцировать глобальные конфликты. Своего рода военно-политическая детонация накроет планету, и тогда неизвестно, кто будет горевать о том, на сколько градусов повысится температура на Земле к 2100 году...
Как тут не вспомнить Тригорина из "Чайки", который жаловался Нине Заречной, что он любит описывать природу, но как гражданин должен говорить о правах человека. Конечно, куда приятнее было бы написать о прекрасном гала-концерте, посвященном 100-летию Московской филармонии, который подарил несколько моментов, заставляющих усомниться в правоте Пушкина, утверждавшего, что музыка уступает любви. Великая музыка и есть любовь - во всеобъемлющем значении этого слова. Но хватит ли силы этой любви, чтобы противостоять небытию?