В экспедициях по российской глубинке никогда не знаешь, чем одарит тебя очередная грустная встреча...
Пустые холмы
Совега - некогда живой куст деревень (их было больше дюжины!) в самом дальнем северо-западном углу Костромской области. На холмах Совеги еще до начала шестидесятых годов стояло несколько десятков мельниц, сюда летали вертолеты и самолеты малой авиации, работали леспромхоз, колхозные школа, интернат, детсады, столовые.
Ветер хлопает ставнями пустых домов. По заросшей дороге летает газетный обрывок из 1974 года. В редком окне горит свет - охотник обустроил временное жилище или одинокая бабуся доживает свой век с котом.
Музей Совеги в Прокошеве - пожалуй, самый трогательный и теплый из всех деревенских музеев, что я видела. Здесь бережно собраны нехитрые свидетельства жизни: потрепанные ученические тетрадки с сочинениями о родном крае, акт позапрошлого века о разделе земли, рукописный словарь диалектных словечек, где "хруна" и "песьяк" - болезни.
И, конечно же, фотографии.
Чудом сохранились десятки. Ушли в небытие - сотни.
17 пленок с чердака
Бывшая глава деревенского поселения Римма Чистякова указала мне на заброшенный дом с провалившейся крышей. Здесь жил учитель физики и рисования Александр Филаретович Дудин. Много лет он снимал жизнь совеган.
- Посмотри, там на повети, если залезешь, может, что-то и найдешь. Фотографировал-то Филаретыч много.
Я залезла. Тысячу раз виденная картина брошенного деревенского дома. Снятые полы, пустые дверные проемы. Изношенные сапоги, костыль, бутылки, лекарства. И вдруг - чехол от "Зоркого". Рядом - реле и мутная пленка. Потянула. Из вороха соломы показалась еще одна. Я заволновалась, сняла куртку, успокоила дыхание. Развернула.
Слипшаяся эмульсия. Лица. Старики, пионеры в галстуках, какой-то субботник или сход. Кепки, треухи, шляпы. Шестидесятые годы. Семидесятые...
Переворошила всю поветь. Нашла 17 пленок (три не сохранились совсем), пакетики с реактивами, коробки от пленок, письма.
Вылезла на свет. Мимо идет женщина:
- Что это вы там делаете?
- Знаете, кажется, я только что спасла кусочек истории Совеги.
Письмо дочери
Спустя два месяца совегане толпились у компьютера, наперебой узнавая соседей-современников из своей прошлой жизни. Отправлен был архив Филаретыча и его дочери, которая живет в Петербурге. Людмила с радостью откликнулась на наше письмо:
"Мой папа Дудин Александр Филаретович родился 20 августа 1920 года в деревне Васильево. После окончания неполной средней школы в 1937 году поступил в Солигаличское педучилище и в 1940 г. закончил его. В этом же году был призван в армию. Был участником Великой Отечественной войны, прошел ее с первого до последнего дня. Был тяжело контужен, по рассказам папы его через 3 дня после боя откопал друг. Восстановился, опять воевал , расписался на рейхстаге. Награжден медалями "За отвагу", "За оборону Сталинграда", "За освобождение Варшавы" и многими другими.
Ему предложили остаться на службе в Германии, но Совегу он очень любил, вернулся туда в 1947 году, стал преподавать физику и рисование. Школа была для него вторым домом всю жизнь. У него был каллиграфический почерк, он выпускал школьные стенгазеты, изготавливал наглядные пособия, плакаты. Был бессменным Дедом Морозом на утренниках. И на многие годы его хобби стала фотография.
Фотоаппараты у него были "Смена" и "Зоркий". Очень хорошо помню, как он в темноте прятался под одеяло, чтобы изъять пленку и не засветить ее. На маленькой кухонке происходило таинство появления снимков, помню все эти проявители, закрепители, бумагу всяких размеров. Много лет он и на паспорт людей фотографировал, паспорта колхозникам стали выдавать только с 1974 года. Приглашали снять и свадьбы, и похороны, и детей.
Долгое время отец был внештатным корреспондентом районной газеты "Знамя Ильича". Рассказывал о жителях Совеги, ее истории, писал стихи.
К сожалению, ничего не сохранила: ни фотоаппаратов, ни пленок, ни фотографий, ни того, что он писал, и даже не попросила научить моих детей играть на гармошке. Слава Богу, что как и дед, они стали порядочными людьми. Умер мой папа 2 августа 2003 года".
Новая находка
Минувшим летом я снова приехала в Совегу. Посидели с Риммой Чистяковой у монитора, атрибутировали еще не опознанные фотографии. "Смотри, этого задавила лошадь, а этот утонул, молодым. Здесь Василий, вишь, как одет - в тулуп, это потому что он городской стал с недавних пор и важный. На свадьбу приехал".
Римма затопила русскую печь, принесла парного молока с дойки:
- А ты в Лихотинке не была еще?
Лихотинка - заброшенная деревня. Летом живут только в одном доме. Продралась сквозь крапиву, зашла в пустую, с выбитыми окнами, по-вологодски большую избу. И на повети увидела бачок для проявки...
Пленки дожидались меня на чердаке. Размотанные, грязные, в паутине и птичьем помете. Посмотрела на свет - да, опять оно! Лошади, босые дети, застолья, ватники, ушанки. Жизнь!
Римма все сразу расставила по местам:
- Лихотинский фотограф Пашка Вахрушев снимал на "Смену", пару раз одалживал "Агат" у своего учителя Филаретыча. Он и сам был сыном учительницы...