Почему президент обеспокоился судьбой маленького московского домика
Случай этот кажется беспрецедентным: высшее должностное лицо государства, буквально решающее вопросы войны и мира, поручает мэру крупнейшего мегаполиса проследить за тем, чтобы к скромному двухэтажному дому за пределами Садового кольца можно было подойти с улицы!
Но это кажется, только если не знать, что это за дом и что это за улица. Потому что Бауманская, до 1922 года Немецкая улица, - центральная магистраль района, который со времен Ивана Грозного носит название Немецкой слободы. Такая слобода впервые появилась в Замоскворечье при Василии III одновременно с царской стражей из иностранных наемников. После первых успехов начатой в 1558 году его сыном Иваном IV Ливонской войны пленных иностранцев и "иностранных специалистов", чтобы не смущать народ православный, выселили за город, на ручей Кукуй, втекавший в Яузу по нынешней Доброслободской улице. Но после того, как успехи в Ливонской войне сменились поражениями, в 1578 году Немецкая слобода была разорена. И восстановилась только в 1652 году, довольно анекдотическим образом: служители 11 московских храмов вдоль Покровки подали царю Алексею Михайловичу челобитную на немцев, своими богатыми благоустроенными дворами и щедростью смущавших их прихожан. И тишайший царь повелел иностранцам перевезти свои дома на Кукуй и огородить слободу забором. Что они охотно и сделали - и зажили своей колонией, "маленькой Европой". "Немецкая слобода... - писал в 1680-е годы католический патер Иржи Давид, - была более опрятная и нарядная, чем другие... много в ней красивых каменных палат, выстроенных немцами и голландцами недавно для своего жилья. ... Едва ли найдешь здесь дом без сада, притом сады цветущие, плодоносные и красивые".
А Алексей Толстой в своем знаковом романе "Петр I" передает восхищение Алексашки Меншикова, случайно попавшего внутрь иностранного анклава на запятках кареты Лефорта, проще: "Мать честная, вот живут чисто". И добавляет уже от автора: "Все было мирное здесь, приветливое: будто и не на земле, - глаза впору протереть..." Глаза хотелось протереть не только уличному мальчишке, будущему светлейшему князю, но и царевичу Петру. Которому все время правления своих старших единокровных брата и сестры, Федора и Софьи, пришлось провести в Преображенском дворце. Он был далеко от Кремля... но всего в четырех километрах от Немецкой слободы - меньше получаса верхом вдоль Яузы. Немудрено, что любознательный и энергичный подросток пристрастился сбегать "к немцам", где его уважали, не бухаясь в ноги, и охотно знакомили с диковинами. В том числе - с иноземными девушками, которые умели себя показать. Самым же усердным "гидом" будущего императора оказался швейцарский полковник Франц Лефорт - не только строевой командир, но и неистощимый придумщик разнообразных развлечений. Петр проникся к нему особой симпатией, возможно, еще и потому, что он единственный из всего его окружения был немного выше двухметрового царя. Что, конечно, выделяло и сближало их. "И тут в его [Лефорта] доме первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анна Ивановна Монсова", - вспоминает петровский дипломат князь Куракин. Оставляя привычное злоязычие, князь добавляет: "Правда, девица была изрядная и умная". И именно такой она запечатлена на центральной части барельефа Сергея Андрияки у выхода из метро "Бауманская". Но красный домик на заднем плане - точно ли это тот самый дом, судьбой которого озаботился сейчас Путин? Доказать это невозможно. Мы точно знаем, что дом с каменным декором в духе нарышкинского барокко последней четверти XVII века, что делает его старейшим сохранившимся домом Немецкой слободы и одним из старейших гражданских задний Москвы. Возможно, он строился как "съезжая изба" (административный центр). Но зато мы знаем наверняка, что Петр бывал здесь неоднократно. Потому что с 1706 года (когда с Монсихой у царя уже было покончено) задокументирована его принадлежность отцу и сыну с одним именем - Захарий Ван дер Гульст, оба - царские лекари. Но народная легенда, уверенно называющая старейший дом Немецкой слободы "домом Анны Монс", зрит в корень: именно девица Монс, безусловно, воплощала для Петра Европу - в буквальном, от слова "плоть", смысле. И именно к ней в Немецкую слободу, а не во дворец к законной царице, поехал Петр, вернувшись в Москву из европейского путешествия в августе 1698 года.
В послепетровское время двухэтажный дом с подклетью жил обычной жизнью московского дома: частное владение, потом коммуналка. Только в 1950-е годы реставраторы подтвердили древнее происхождение вросшего в землю строения с мезонином и позже даже восстановили часть декора. Но в 1986 году в его обычной судьбе произошел новый крутой поворот. Относившийся к космической отрасли НИИ точных приборов, размещавшийся на красной линии Бауманской улицы прямо перед домом, задумал строить новый огромный производственный корпус. Что можно было только приветствовать, потому что Немецкая слобода и в XX веке оставалась центром передовых технологий: здесь (в ЦАГИ на углу Бауманской и ул. Радио) строили первые советские самолеты, здесь возвели первую, еще до Шуховской, радиовышку (поэтому - ул. Радио), но время для такого строительства оказалось решительно неудачным. Огромный корпус так и не был никогда введен в эксплуатацию и простоял 35 лет заброшкой.
Самое обидное даже не это, а то, что он намертво отгородил Дом Анны Монс. К которому именно тогда окончательно приклеилось это название. И очень помогло зарождающемуся градозащитному движению, из которого вскоре вырастет непримиримый "Архнадзор", спасти его от сноса. Но не от постепенного разрушения. Потому что космическому заводу в 90-е годы стало совсем не до числящегося на его балансе памятника истории. Но он продолжал ревниво блюсти свою режимность: пройти к дому по-прежнему было крайне сложно.
"За домом кое-как следили структуры "Роскосмоса", его не отключали от коммуникаций, у него, по крайней мере, была крыша и он не превратился в руину, - признает на своем сайте "Хранители наследия" один из создателей "Архнадзора" Константин Михайлов. - Но все равно палатам было плохо: от протечек, дождей и потоков талой воды отсыревала кладка, своды покрывались грибком, с парадного фасада отваливались целые участки...".
В 2015 году Российская корпорация ракетно-космического приборостроения и ракетных систем - преемник НИИТП - была оштрафована на 400 000 руб. за неисполнение предписаний Мосгорнаследия. В 2016 году здание перешло в ведение Агентства по управлению и использованию памятников истории и культуры при Минкультуры России (АУИПИК) и выставлено на торги по программе "Рубль за метр". В апреле 2020 года правительственный оператор в сфере недвижимости "ДОМ.РФ" опубликовал объявление о продаже здания за 39 млн 700 тыс. руб. с одновременным предоставлением в аренду земельного участка, и в июне победителем аукциона был назван индивидуальный предприниматель В.Е. Казанин, чье ИП было зарегистрировано в августе 2018 года, а основным видом деятельности значится "Аренда и управление собственным или арендованным недвижимым имуществом". И ситуация... снова зависла. В чем, впрочем, Виктора Евгеньевича трудно упрекнуть: мудрено управлять имуществом, за которым бдит чужая ВОХРа!
Новый импульс возник весной 2021 года. Когда МГТУ им. Баумана объявил о планах создания современного кампуса и энергично взялся за их реализацию - в том числе снося застройку XIX века. При этом гигантский выморочный корпус по Старокирочному переулку тоже наконец снесли, и скромное двухэтажное здание снова оказалось видно с улицы - пострадавшее от времени и небрежения, но, безусловно, аутентичное. Что подтверждают проведенные энтузиастами вылазки - включая требующие дальнейшего изучения находки в подвалах. Специалистами департамента культурного наследия Москвы была раскрыта историческая лестница, ведущая в подвал, а также разобрана аварийная стена и сделана вычинка кирпичной кладки.
Проблема в том, что МГТУ собирается построить на этом месте такой же огромный корпус. Согласно информщиту на ограде, здесь должны размещаться научно-образовательные кластеры "Арктические технологии", "Оборонные технологии" и Бауманский аэрокосмический кластер. Все это, безусловно, серьезно и важно и к тому же прямо продолжает традиции места - Туполевское КБ, где разрабатывали первые советские цельнометаллические самолеты для освоения Арктики, отсюда в пределах пешего хода, но ведь палаты Анны Монс - Ван дер Гульста - это тоже славная традиция места!
По словам идейных лидеров "Архнадзора" Константина Михайлова и Рустама Рахматуллина, сказанным на презентации 3D-модели дома, сделанной по заказу общественного виртуального музея Немецкой слободы Basmania.ru, открывшийся сейчас вид и еще не начатая стройка - это "окно возможностей", когда проект еще можно скорректировать, открыв доступ к палатам Ван дер Гульстов.
В поисках решения
Дом Анны Монс не входит в территорию, которая будет трансформироваться под создание кампуса МГТУ им. Н.Э. Баумана. Однако считаем, что исторические здания должны быть доступны жителям и гостям города.
В обсуждениях с правительством Москвы проекта кампуса мы придерживаемся принципа раскрытия территорий, которые долгие десятилетия были недоступны горожанам. В частности, чтобы организовать свободный проход к объекту культурного наследия, при проектировании нового кампуса мы просили департамент строительства Москвы пересмотреть архитектуру здания, часть которого нам переходит, из Г-образной формы в прямое строение. Такое решение, с одной стороны, удовлетворит научные центры, которые будут располагаться внутри данного корпуса, а с другой - откроет доступ горожанам к историческому зданию - Дому Анны Монс.
Пресс-служба МГТУ им. Н.Э. Баумана
Как открыть дом?
Самый прагматичный, "щадящий" для планов застройщика вариант - большая арка, открывающая вид во двор. Самый романтический - отказаться от строительства, разбить на этом месте сквер, возможно, с "просветительскими" артефактами (превосходные барельефы у метро показывают, что это возможно), а сам Дом Анны Монс превратить в то, чем он и так фактически является - в полноценный музей Немецкой слободы. Что особенно актуально в год 350-летия Петра. Потому что Немецкая слобода - это прото-Петербург, то место, где юный Петр набрался европейского духа и убедился в необходимости реформ. И дом Ван дер Гульстов, он же символически дом олицетворяющей Немецкую слободу пригожей и разумной Анны Монс - идеальное для этого место.
А несоответствие его задаче нынешнего помещения, занимаемого музеем истории Лефортова, - два этажа типового жилого дома 1961 года на Крюковской улице - очевидно. В том числе представителям самого Музея Москвы, чьим филиалом он является.
Насколько реалистично воплотить эти идеальные представления в жизнь? Это зависит от готовности сопрячь множество разнонаправленных интересов - МГТУ, музейщиков федерального и городского уровня, местных активистов, градозащитников, общественности. Но интерес, проявленный на самом высоком уровне, дает надежду, что просто "спустить на тормозах" вопрос не удастся.