Как в Воронежской области восполняют пробелы в военной истории

В конце января в регионе отпраздновали 79-ю годовщину снятия оккупации. Воронеж, прифронтовые города и села на правом берегу Дона находились "под немцем" больше полугода. Что вспоминали об этом местные жители? Страх, голод, холод, выселение из родных домов, насилие со стороны захватчиков, предательство своих. А еще - толпы оборванных пленных. На территории области находилось не менее 50 лагерей для красноармейцев и мирных граждан. Из ста с лишним тысяч узников погиб каждый десятый. Точное число неизвестно. Часть захоронений утрачена, часть - исследуется только сейчас.

Как сохранить память о жертвах, от которых не осталось почти ничего - ни личных вещей, ни портретов, ни имен? Разбираемся на опыте Острогожского района, через который в июле 1942 - январе 1943 года прошла основная масса военнослужащих РККА, взятых в плен при отступлении из-под Харькова.

Стон из прошлого

Наши войска отходили на восток стремительно и хаотично. Основной переправой на Верхнем Дону до 6 июля 1942-го был понтонный мост в Коротояке - недалеко от Острогожска. Большая часть подразделений Красной армии успела перейти на левый берег и организовать оборону. Остальные угодили в плен.

- Сюда доставляли и партии красноармейцев, собранные в Россоши и Кантемировке, - пояснил краевед, учитель истории Виктор Стрелкин. - Пленных держали в пересыльных лагерях. Это мог быть просто кусок земли, огороженный колючей проволокой. Людей сортировали: одних переправляли в Германию, других оставляли валить лес и рыть укрепления. В Острогожском и Каменском районах было, по архивным данным, 14-18 рабочих лагерей. В каждом - от нескольких сотен до пяти тысяч человек.

По правому берегу Дона с помощью рабского труда оборудовали три линии обороны и построили ветку железной дороги между Острогожском и Евдаково. Она нужна была для перевозки грузов на фронт и рабочей силы в Германию. Фактически гитлеровцы наладили прямое сообщение между Берлином и Ростовом. Пленные проложили через балки и болота 35 километров путей, соорудили насыпи и мост длиной 600 метров… Смертность среди строителей "Берлинки" была огромной, но и пополнение прибывало бесперебойно.

К слову, первыми в лагеря попали женщины, дети и старики. В августе 1942-го немцы и их союзники "расчищали" полосу глубиной 35 километров от линии фронта: под страхом расстрела распределяли людей по соседним деревням, перегоняли в Острогожск и его окрестности. Позже к узникам добавились эвакуированные из Воронежа. В лагерь в Солдатском, например, согнали 12 тысяч мирных жителей.

- Семьи большие, стариков уйма - по жаре далеко не дойдут. Их могли пристрелить на месте… В документах Чрезвычайной государственной комиссии, которая исследовала преступления нацистов против мирных граждан, описаны расстрелы, насилие, издевательства, ограбления по пути в лагеря. Особую жестокость проявляли мадьяры и хорваты, - отметил Стрелкин.

В Острогожске один лагерь находился в Покровском соборе, другой, крупнейший в Черноземье, - на кирпичном заводе. Вероятно, он входил в "Дулаг-191" с центром под Днепропетровском и за 200 дней существования мог принять более 15-20 тысяч человек. Погибло около восьми тысяч - такую оценку дала комиссия политуправления Воронежского фронта.

Выживший в лагере военврач Василий Мамченко рассказывал, что русских пленных размещали в сараях для сушки кирпича. Не было ни окон, ни потолка, ни соломы для подстилки, ни медикаментов. "В лазарете всегда находилось не менее 200 больных… лагерный режим был жестокий… Кормили их утром и вечером баландой - теплой водой с просом или ржаной мукой… Изредка в виде подачки варили дохлую конину, туши которой издавали зловоние", - записали со слов Мамченко. Мадьяры-конвоиры убивали тех, кто отставал по пути на работу или пытался поднять с земли свеклу или картофелину. Расстреливали и без причины.

Задачи со звездочкой

После изгнания оккупантов об их зверствах составили акты. О том, чтобы помечать на картах и благоустраивать могилы жертв, речи не шло. Задача-минимум была - выжить.

Когда люди немного пришли в себя, стали появляться памятники. На первом плане, как и по всей стране, были солдаты, погибшие в боях. Потом - партизаны, замученные нацистами мирные жители… Военнопленные оказались в тени.

О том, чтобы помечать на картах и благоустраивать могилы жертв, тогда речи не шло. Задача-минимум была - выжить

- На официальном уровне само попадание в руки врага уже ставило человека под подозрение. Такое отношение в целом сохранялось до середины 1990-х - до ельцинского указа № 63, который реабилитировал советских военнопленных и мирных граждан, угнанных в Германию на принудительные работы, - напомнила руководитель Научно-образовательного центра устной истории в Воронеже Наталья Тимофеева.

Народная память, впрочем, не угасала. В Острогожске в 1960-е установили скромный обелиск у кирпичного завода. Раскопать рвы, куда сбрасывали тела умерших военнопленных, не догадались. Прямо на костях устроили новые сушильни для кирпичей.

- Пожилая учительница Нина Ивановна Бахмутова рассказывала, что в послевоенные годы они с детьми подрабатывали на этом заводе и видели: там череп лежит, тут… Сегодня для нас брошенные кости - дикость. Наверное, после войны все воспринималось иначе, ведь останки были везде, и заниматься ими было некому, - рассуждает Виктор Стрелкин. - Вот в Петренково в 1978 году на животноводческом комплексе, где был большой лагерь для военнопленных, делали насыпь через овраг. Бульдозер снял слой почвы - и открылось захоронение. Тела узников тогда еще не разложились. Но тот, кто руководил стройкой, отрезал: "Это предатели!" Взяли и все засыпали. Так на том погосте навоз и лежит.

Краевед долго добивался раскопок на месте лагерей в Острогожском районе и в итоге привлек поисковиков из историко-патриотического объединения "Дон".

Например, на хуторе Малая Новая Мельница, где находилось до пяти тысяч пленных, скелет солдата нашли на тропе, которую корова протоптала к дому хозяйки. Захоронение было неглубоким. Со временем из земли показались позвоночник, ребра, проломленный копытом череп. В 2010-м на хуторе подняли останки 457 человек. Перезахоронили, сделали памятный знак. Некоторые жители, правда, были против - мол, зачем тревожить покойников…

А старожилы радовались, что безвестные могилы приведут в божеский вид. Мария Киселева с хутора Ярки Каменского района 25 лет приходила на Пасху в яр, где хоронили строителей "Берлинки". И дожила до дня, когда смогла указать место поисковикам. Иосиф Менжулин с хутора Пахолок по молодости теребил местных чиновников насчет мемориала. А потом раздобыл шнек от комбайна и из него соорудил памятник в степи. Наверху звездочка, на основании вырезано: "1942 2л 2т". Два лагеря, две тысячи погибших.

- В 2010 году мы со школьниками поставили поодаль плиту с надписью "Не забывайте нас. Гражданам СССР, погибшим в концлагерях". Когда мальчишки копали котлован под основание, нашли колючую проволоку и в бетоне ее закрепили - как символ, - сообщил Стрелкин. - Иосиф Семенович - "дед Йоська", как он представился, - показал еще могилу бежавшего из лагеря лейтенанта, которого застрелили в 1942-м у него на глазах. Там теперь тоже памятник, с установкой помогло руководство Острогожского авторемзавода.

Зона "Патриота"

Благоустроить самое крупное захоронение - у кирпичного завода - пока не получается. Из предполагаемых восьми тысяч жертв найдено 1500, так что раскопки будут идти не один год. Перезахоранивать планируют в другой части города - там оккупанты проводили массовые расстрелы советских и партийных деятелей, мирных жителей, разведчиков, партизан и военнопленных.

- Территория завода - в частной собственности, муниципалитет не вправе туда вкладывать деньги. К тому же это окраина, не очень удобная для доступа людей, - объяснила замглавы администрации Острогожского района Светлана Хатунцева. - Поскольку подзахоронения будут неоднократными, мы нашли другое место - около гектара в зеленой зоне рядом с воинской частью и парком "Патриот", где проходят Армейские игры. Там уже есть техника времен ВОВ, блиндажи, "партизанская деревня".

Проект будущего мемориала недавно обсуждали в правительстве области. Но представлять его общественности, по мнению чиновников, рано. Будем надеяться, что совсем без участия общественности они обойтись не планируют.

Обелиск у кирпичного завода сохранят. Вероятно, установят информационный стенд. Сейчас табличка на памятнике гласит, что здесь были замучены сотни людей. Списки узников не найдены, известно три имени - Александр Петров, Федор Макаров и Акбола Аракчеев. Их на плите еще нет.

Как будет выглядеть это место по окончании раскопок - зависит и от владельцев предприятия. До сих пор им было, видимо, не до того. Перед памятником - невзрачная будка. Здание заводоуправления, подходившее для музея истории оккупации, в прошлом году снесли.

Дословно

В 2013 году Научно-образовательный центр устной истории в Воронеже выпустил сборник статей и биографических интервью "Жутко вспоминать… Война и оккупация Воронежской области в свидетельствах очевидцев". В книге есть рассказ Николая Ш. с хутора Дивногорье, который подростком около трех месяцев пробыл в лагере на кирпичном заводе в Острогожске. Вели их туда пешком 25 километров под конвоем. В бараках жили "насыпью" на соломе, согревались "шайками друг к другу". Гражданских гоняли "на расчистку снегов", военнопленных - на строительство железной дороги, чтобы немецкие поезда пошли на Сталинград. На обед варили "мамалыгу разную" в железных бочках. "Холодина была, все в шмутках, в чем приехали, в том и жили. Воши заедали людей", - вспоминал старик. Особенно жаль ему было солдат: "Их летом наловили, забрали в плен, у кого шинель была, а у кого - люди ездили по хуторам, собирали шмутки, обмундировали. Пилотка вот так вот натянута на нем, и как скелеты были. Как только работать уже не может, его достреливают… И такая же кормежка - разные отходы".

Кстати

Благоустроить территорию на месте бывшего лагеря для советских военнопленных планируют в селе Семидесятное Хохольского района. О нем "РГ" писала 12 января 2022 года. "В прошлом году мы поменяли памятник солдату на братской могиле, теперь думаем увековечить память о военнопленных. Департамент по работе с муниципальными образованиями области поддерживает, такие идеи есть и в других селах, - сообщил "РГ" глава Семидесятского поселения Петр Капустин. - У нас в 1942-м было три лагеря. Рядом с одним местный житель уже кое-что сделал - вкопал столбы с колючей проволокой, поставил крест, посадил цветы. Другой лагерь - в овраге. К нему мы продлим дорогу, щебенки подкинем. Сделали запросы в СК и военкомат насчет раскопок". Есть задумки и по поводу экспозиции. Она может появиться и в виде стенда, и в здании старой аптеки, если найдутся средства на ее ремонт.