Где грань между уличным искусством и вандализмом

В приволжской столице прошли рейды по пресечению незаконных граффити. За первые дни февраля сотрудники полиции выявили сразу несколько вольных художников-нарушителей. С ними провели профилактические беседы, некоторые материалы о составлении протоколов направлены в Госжилинспекцию.

Между тем Нижний Новгород называют одной из столиц российского стрит-арта: здесь проходит масштабный фестиваль уличного искусства "Место", есть работы знаковых художников. Можно ли самовольные граффити относить к стрит-арту? Где проходит грань между вандализмом и искусством? Ответить на эти вопросы корреспондент "РГ" попросила исследователя уличного искусства Анну Нистратову и художника Артема Филатова, соавтора книги "Краткая история нижегородского уличного искусства".

Что представляет собой уличное искусство и поддается ли оно администрированию? Какова его ценность?

Анна Нистратова: Граффити (его еще называют "кожей" города) в Нижнем Новгороде существует более двадцати лет, это огромная сцена, на которой действуют несколько сотен человек. Граффити и стрит-арт - маркеры, указывающие на состояние городской среды. До недавних пор Нижний Новгород, к сожалению, был одним из самых запущенных и неухоженных городов России. Граффити распространяется подобно вирусу. И если оно появилось, бороться с ним очень сложно.

Когда Нижний Новгород прихорошился к юбилею, граффити стали появляться на свежевыкрашенных фасадах, это стало бросаться в глаза и кого-то раздражать. Отсюда начались рейды. Но процесс невозможно остановить за пять минут, потому что он развивался десятилетиями. Только комплексными мерами можно оттеснить граффити в ту среду, где оно зародилось - некие маргинальные кварталы. Рейды позволят отсечь лишь часть рисующих.

Нужно понимать, что граффити - не столь уж бесполезная вещь. Прежде всего это послание властям о том, что город должен быть чистым, безопасным, освещенным и так далее.

Я думаю, что Нижнему Новгороду давно нужен арт-директор. Когда власти удобно, она вспоминает о том, что Нижний Новгород - одна из столиц стрит-арта. В свое время я сделала несколько прогулок "Народ против граффити", в том числе ставя перед собой просветительскую задачу, потому что граффити - это еще и проявление культурного многообразия, которого нам зачастую недостает. Пришел мужчина, долго слушал и спросил: "А есть какие-то волонтеры, которые борются с граффити? У меня есть собака и травмат, я могу поучаствовать". Заниматься граффити опасно. Многие художники к этому готовы, поскольку риск - одна из привлекательных составляющих этого занятия.

Артем Филатов: Уличное искусство в теории нелегально априори. Приведу аналогию. Человек сажает в городе деревья и тем самым нарушает закон, поскольку не имеет права ничего высаживать без согласования. Но многие это делают, поскольку в городе мало зелени, они хотят улучшить ситуацию. Уличное искусство во многом действует по такому же принципу.

Когда уличные художники работают по согласованию - теоретически это становится паблик-артом, искусством в общественном пространстве. Такой вид деятельности подразумевает различные формы: от росписей до скульптур и инсталляций. Важное отличие от стрит-арта - процесс создания такого произведения включает в себя работу с местными сообществами, администрацией, спонсорами и всеми заинтересованными сторонами.

Кураторы фестивалей уличного искусства могут называть произведения участников стрит-артом (чтобы упростить язык и не вдаваться в особенности терминов), но при этом все работы согласованы.

Можно ли упорядочить процесс и как это происходит в рамках фестивалей стрит-арта?

Артем Филатов: Я не работаю как уличный художник с 2017 года. Согласование - всегда очень сложная история. Часто бывает так, что работа, которая якобы согласована, может не иметь юридического подтверждения. В регионах этот процесс буквально придумывается заново каждый раз. В Москве есть некая дорожная карта.

Чтобы создать что-то в общественном пространстве в России, нужно согласие собственника. Хотите расписать электростанцию - обращаетесь в организацию, которой она принадлежит. Если многоквартирный дом - нужно согласие большинства собственников квартир. Зачастую организаторы создания художественных росписей свысока смотрят на эту бюрократию и не участвуют в ней.

В 2015-2016 годах мы специально собирали заявки от жителей исторической застройки, которые хотели, чтобы на их доме появилась работа художников. Содействие со стороны заинтересованных жильцов помогало защитить всех участников процесса от каких-либо юридических казусов. Это был уникальный формат, который не навязывал уличное искусство, а подразумевал активное участие людей. Но это сложный путь: чтобы получить разрешение на один дом, может уйти четыре-пять месяцев.

Анна Нистратова: Реальных инструментов работы в этом поле нет. Тем более если согласовывать рисунки, как это заявляют власти. В любом случае будут появляться легальные работы в рамках фестивалей, а нелегальное уличное искусство продолжит развиваться в предложенных условиях. Мятежный дух свободного искусства невозможно укротить даже полицейскими рейдами.

Действительно, многие воспринимают граффити как вандализм и активно противодействуют ему. А где грань между вандализмом и искусством, кто ее проводит?

Артем Филатов: Если мы зададим этот вопрос юристу, он ответит, что разницы между уличным искусством, вандализмом, порчей частного имущества особо нет. И с точки зрения закона это именно так.

Когда человек берет в руки баллончик с краской, то насколько он осознает риск? Художник с именем рискует ради искусства. Подросток, возможно, - ради веселого времяпрепровождения. Он недооценивает последствия.

Если говорить с точки зрения искусствоведа, то граффити и стрит-арт - это искусство. Когда человек выходит на улицу с баллончиком краски, пусть это даже школьник, который первый раз пробует свои силы, мы должны это расценивать как искусство. Оно может быть хорошим или плохим. Как, например хорошая машина или плохая машина. Понятно, что начинающий художник, скорее всего, сделает неудачную работу. Когда я начинал заниматься уличным искусством, я легко квалифицировался как вандал. Мне повезло, что в тот момент в Нижнем Новгороде появился Василий Рагозин - человек, ставший адвокатом уличных художников. Он занимался просветительской деятельностью, выступая на страницах газет и с экрана ТВ. Большинство тогдашних уличных художников уже получили признание.

Когда мы говорим о вандализме в контексте уличного искусства, я думаю, куда больший вандализм - снос исторического здания, беспорядочные навешивание кондиционеров и установка нелегальных рекламных конструкций, уродующих город. Искусство может быть проблематичным и неудобным, но оно исходит из конструктивных желаний, злого умысла в нем нет.

Анна Нистратова: То, что сейчас происходит, - повод для большой дискуссии о том, что такое вандализм. В Википедии написано, что граффити - одна из форм вандализма. Команда специалистов Уральского педагогического университета много лет исследует тему вандализма, во всем мире этот вопрос мало изучен. Они смогли дифференцировать это понятие очень подробно. Есть, например, административный и корыстный вандализм. Нижний Новгород имеет к нему непосредственное отношение: здесь годами разрушались памятники истории и архитектуры. Нужно понимать, что закрасить граффити можно, а восстановить дом уже нельзя.

Кстати

Анонимный художник, назвавшийся нижегородским Бэнкси, представил табличку с надписью "Здесь был "Шахматный дом" 1906 - май 2019". Она появилась на задней части фасада здания на улице Пискунова. Ремонт особняка Троицкого, известного как Шахматный дом, начался несколько лет назад: попытки его реставрации вызвали широкий резонанс и шквал критики.