Выдающемуся исследователю Карамзина и Пушкина исполнилось бы 100 лет
Имя Юрия Лотмана известно и филологам, и каждому, кого всерьез интересует история русской культуры XVIII и XIX веков. Он был членом нескольких академий наук, вел цикл телепередач "Беседы о русской культуре", открывая возможности нового, незамыленного взгляда на то, что кажется общеизвестным. Объясняя, что "словарь любого текста - слепок отдельного мира. Культура есть память, неразрывная с историей нравственной, умственной жизни человека, общества и человечества".
Ученый книжник, всклокоченная шевелюра, роскошные усы - он между тем прошел всю войну. Ленинградского студента призвали в армию в 1940-м, боевой путь связиста артиллерийского полка шел от Днестра до самого Берлина. И всю войну Лотман продолжал учить французский и немецкий, читал трофейных классиков, из дома сестры присылали книги по истории России. "Обстоятельства не могут стать определяющей логикой жизни", - говорил он.
Вот лишь эпизод. В марте 1943-го на Кубани, рискуя жизнью, оглушенный разрывом снаряда, будущий исследователь пушкинской эпохи трижды восстанавливал перебитую линию связи, на протяжении всего боя обеспечивал бесперебойное управление огнем батареи. В том же бою взял в плен "крупного немецкого шпиона". Татьяна Кузовкина, старший научный сотрудник Лотмановского архива Таллинского университета, одна из составительниц сборника, предоставила "РГ" одно из писем Лотмана с фронта домой.
Юрий Лотман - матери, сестрам Инне и Лидии, 27 января 1945 года, действующая армия
"Salvate, clarissimi.
Сажусь с благим намерением написать "большое", давно мной уже обещанное, письмо. По порядку - место действия. Я сейчас в большом помещичьем доме. Дом сей за время войны переменил уже многих хозяев, и каждый период оставил на нем свой след. До войны хозяином его был помещик-поляк, от которого остался беккеровский рояль в нижнем этаже, роскошные зеркала и кожаная мебель. Когда немцы оккупировали Западную Польшу, помещика арестовали и сослали в Дахау (немецкий концлагерь. - Ред.), а на его место сел немец. От его хозяйничания в доме остались казарменного стиля мебель, груда немецких романов, гравюра "Прусская дева-победа" и др.
Последние наслоения - драпающие фрицы, которые ночевали здесь две ночи. От них осталась солома во всех комнатах, пустые бутылки и нечистоты на паркете. Мы здесь остановились на ночлег, кое-как очистили одну комнатку на втором этаже и сидим у камина в кожаных креслах не хуже, чем, например, Pan Rodziwill (Радзивиллы, литовский княжеский род. - Ред.).
На столе передо мной разложены книги. Мой книжный парк значительно увеличился: 1) я получил бандеролью от своих университетских друзей 4 книги (Кнут Гамсун, О. Уайльд, А. Франс и Г. Гейне). Вы можете себе представить, как я был тронут. 2) В порядке трофеев мной захвачено 4 французские книжки.... Конечно, вы по газетам знаете о наступлении. (В Лотмановском архиве хранится "Благодарность Верховного Главнокомандующего" от 23 января 1945 года "за отличные боевые действия при овладении городом Быдгощ (Бромберг)". - Ред.). Столь стремительного и успешного продвижения я не видал за всю войну. Это наступление мы начали на маленьком плацдарме (так называемой "малой земле") на западном берегу Вислы. Мы участвовали в прорыве южнее Варшавы, решившем судьбу польской столицы.
В Варшаве я не был, но многочисленные беженцы рассказывали мне, что города - нет. Мстя за восстание, а оно имело очень широкий размах и длилось около двух месяцев, немцы планомерно сжигали и взрывали дом за домом - весь город. Жителей, которые не успели разбежаться, - перебили. Вообще немцы проводили совершенно планомерное истребление польской интеллигенции. Во всех городах и селах костелы закрыты с 1939 г. Ксензы все или расстреляны, или увезены в концлагерь в Дахау. После всех этих и тысяч других фактов понятно, почему нас встречают так радостно.
Помещик, к которому мы недавно заезжали три дня подряд, зазывал к себе и кормил в огромном столовом зале всех проходящих мимо по дороге красноармейцев.
Немцы, отступая - взрывать и жечь они ничего не успевают, - бросают многочисленные трофеи. Особенно это связано с явной нехваткой горючего. Из-за этого они вынуждены бросать не только автомашины и орудия, но даже исправные самолеты. Машины, даже легковые, они пытаются перевести на топку дровами - сделать их газогенераторными.
У меня один методологический вопрос. Когда я встречаю во французской книге незнакомые слова, стоит ли их всех выучивать или просто запоминать то, что запоминается. Я все незнакомые слова выписываю и выучиваю, но это сильно замедляет чтение, и я вынужден каждую главу мусолить, пока она мне не надоест.
Ну пока все.
Жму руку.
Юрий"