Напомним, помимо основных извлекаемых металлов - меди, цинка, свинца, никеля, олова и других, такие руды содержат в небольших количествах многие другие ценные компоненты, в числе которых золото, серебро, платина, сера, барий, висмут, кадмий, германий, литий, редкие и другие металлы.
Сегодня стартовая цена месторождения рассчитывается исходя из того, сколько поставлено на баланс содержащихся в нем металлов. Но при этом цена металла в добытой руде приравнивается к цене металла после передела, хотя это совершенно разные вещи. Все это приводит к тому, что предприятия, которые несут наибольшие затраты и разрабатывают худшие по качеству запасы полезных ископаемых, вынуждены платить более высокие налоги.
Кроме того, по данной причине может задерживаться начало разработки новых полиметаллических месторождений. Примером может служить Левицкое месторождение в Кавалеровском районе Приморья, которое на данный момент законсервировано. Хрустальненский ГОК, который его разрабатывал до 1996 года, добывал только олово, хотя в этом месторождении содержатся и медь, и цинк. Но компания, которая намерена продолжать его разработку, не может приступить к ней уже четвертый год, поскольку существующая методика налогообложения не позволяет подсчитывать стоимость элементов в уже добытой руде. Кроме того, адекватно оценить такую руду можно только с помощью национального стандарта, в котором были бы установлены требования к подобной руде. В прошлом году предложение разработать национальный стандарт полиметаллических руд горняки направили во Всероссийский НИИ минерального сырья.
Несовершенство налогообложения горнодобывающих предприятий приводит не только к "переплатам" горняков, но и к тому, что российский бюджет в конечном счете теряет доходы и ценные стратегические материалы. Обычно в лицензии на то или иное месторождение указывается лишь основной компонент руды - например, медь или железо, отмечает доцент Санкт-Петербургского горного института Марина Невская. В итоге из объекта, облагаемого налогом на добычу полезных ископаемых (НДПИ), исключаются попутные компоненты, которые не указаны в лицензии на право пользования недрами. Это означает, что доходы от НДПИ, поступающие в бюджет, могли бы быть существенно выше.
Еще одна проблема заключается в том, что подобная налоговая система не стимулирует горнопромышленный бизнес извлекать из руды максимум полезных составляющих - сегодня этот показатель не входит в число критериев, которые определяют эффективность разработки месторождений. Для комплексной переработки сырья нужны новые технологии и большие затраты, которых бизнес стремится избежать. Государство, в свою очередь, не спешит решить этот вопрос, поскольку "нелицензионные" компоненты руды все равно не облагаются налогом. В итоге это приводит к большим потерям ценных ресурсов, отмечают ученые. Например, в угольных бассейнах в качестве полезных компонентов присутствуют золото, серебро, кварц, но они уходят в отвалы, поскольку для их извлечения необходимо разрабатывать новые технологии. При переработке на различных стадиях производства теряется свыше 20 процентов свинца, цинка, меди, барита, благородных металлов, основная масса редких рассеянных элементов, а часть основных цветных металлов переходит в разноименные концентраты.
Общее количество железа в отвалах сегодня приближается к 200 миллионам тонн. В отходах одной только цветной металлургии России содержится 7,8 миллиона тонн меди, 980 тысяч тонн свинца, девять миллионов тонн цинка, 540 тысяч тонн олова, 129 тысяч тонн вольфрама, 114 тысяч тонн молибдена. Только на Кольском полуострове переработка одного миллиона тонн отвальных шлаков в год позволила бы произвести сырье для получения 100 тысяч тонн магния.
Сегодня налог на добычу полезных ископаемых не учитывает целого ряда факторов. Речь идет о нормах потерь на стадиях добычи и комплексной переработки руды, горно-геологических условиях, стадиях освоения месторождения и степени его выработанности. Все это создает неравные условия для горнопромышленных предприятий. Горняки сталкиваются с резким ростом затрат и теряют мотивацию осваивать минеральные богатства страны. В итоге продолжает расти количество нерентабельных месторождений.
Эксперты подчеркивают, что НДПИ должен иметь различные ставки, которые будут зависеть от конкретных условий того или иного добывающего проекта и стимулировать разработку более сложных и менее доступных месторождений. Один из вариантов решения проблемы - устанавливать отдельные ставки налога для каждого полезного компонента, находящегося в минеральном сырье. При этом важно разработать систему коэффициентов, зависящих от условий каждого конкретного месторождения. Дорогостоящие ресурсы, которые в ближайшие десятилетия будут становиться все более востребованными, не должны превращаться в отходы.
Андрей Тренин, генеральный директор компании "Аркминерал-Ресурс" (разработка перовскит-титаномагнетитового месторождения Африканда в Мурманской области):
- В конце 2020 - начале 2021 года НДПИ был увеличен в 4,3 раза. Повышение связывалось с тем, что металлурги, как выразился вице-премьер Андрей Белоусов, "нахлобучили государство на 100 миллиардов рублей". По отношению к компаниям, которые получили сверхприбыли за счет роста цен, это правильный шаг. Но рост налога подкосил предприятия, которые занимались новыми добычными проектами и никогда никого не нахлобучивали. К счастью, нас это пока не коснулось - НДПИ нам начнут начислять в 2025 году. К тому времени, я надеюсь, налоговый режим будет более гибким. Однако у разработчиков других месторождений могут возникнуть проблемы.
По данным Счетной палаты, Россия вынуждена импортировать более трети стратегических видов минерального сырья. Из-за рубежа приходится ввозить практически 100 процентов потребляемых в РФ титана, хрома, марганца и лития, свыше 87 процентов циркония, почти 50 процентов меди, свыше 60 процентов бокситов.