Ветеран Великой Отечественной попросила внуков добить нацистов

Живет Мария Ивановна на Стремянном проезде: тихой, летом зеленой одноэтажной улочке в старой части города. В позапрошлом веке здесь квартировал кавалерийский полк, поэтому выходит Стремянный проезд на Эскадронную улицу. Напротив - приземистое здание с толстой конической трубой посередине, полковая кузня. Из-за кузни донесся отдаленный стук барабана. Сейчас в кавалерийских казармах расположился учебный центр радиоэлектронной борьбы, а строевую подготовку даже в самых высокоточных войсках никто не отменял. Написать в действующую армию Поливанову заставило желание подбодрить наших ребят.

- Ну как я могу молчать! Кровью обливается сердце за наших российских солдат, офицеров, медиков, которые спасают и выхаживают раненых бойцов!

На свой век Мария Ивановна никак не тянет: эмоциональная, подвижная, энергичная. Несколько лет назад дотащила до дома соседку-ровесницу с сердечным приступом.

- Берешь вот эдак, взваливаешь на спину и несешь, - Поливанова схватила меня сильными руками фронтовой медсестры и показала, как.

Девочка на танке

"Здравствуйте, мои дорогие Защитники! Меня зовут Поливанова Мария Ивановна. Через две недели, 4 апреля, мне исполнится всего лишь 100 лет. Много это или мало? С одной стороны, много, потому что это целый век, а с другой и мало, хочется еще пожить. Родом я из Белгородской области, Прохоровского района, с. Кривошеевка".

На фронт Маша Поливанова попала в двадцать лет, окончив медицинские курсы. Фото: из личного архива Марии Поливановой

На фронт 20-летняя Маша Поливанова попала вместо пикника. В то воскресное утро врачи и фельдшеры районной больницы, куда Маша устроилась после медицинских курсов, паковали в корзины провизию и купальные полотенца. Но по радио передали о нападении на Советский Союз - и вместо пляжа девушка направилась в военкомат. Попала она в танковую армию генерала Ротмистрова и вместе с ней - на Курскую дугу. В самое ее пекло, под Прохоровку.

- Бой начинался в четыре утра и длился весь день. По пять немецких атак отбивали. В промежутках падали там, где стояли, и спали: по полчаса, минут по 20. Кто успел - жевал консервы из сухого пайка, еду на передовую не доставляли. Экономили воду - ее приносили только для пулеметов. У меня на ремне две фляжки висели, для раненых. Легким можно было по глотку, тяжелым - губы смочить. Как выдержали, выстояли - не знаю. Мы верили в победу!

Миниатюрная медсестра вытаскивала из раскаленной брони обгоревших танкистов. Знакомый офицер рассказал о люке в днище и тем самым спас много жизней - в том числе и Машину. Под защитой гусениц орудовать было намного безопаснее, чем на броне под шквальным огнем. Достав танкиста, Поливанова первым делом распарывала финкой обугленный комбинезон и густо накладывала мазь на обожженное тело. Потом заворачивала бойца в простыню и отправляла в госпиталь.

О хрупкости жизни

"Никогда бы не поверила, что снова увижу войну, страдания людей и фашизм, с которым уже сталкивалась. Мы снова спасаем мир от этой чумы и сохраняем тысячи человеческих жизней. Я сама знаю, насколько хрупкая наша жизнь, и много раз видела, что такое смерть и как легко она эту жизнь забирает".

Там же, под Прохоровкой, Мария во время бомбежки не успела добежать до блиндажа. Близким разрывом ее бросило в соседнюю траншею и присыпало землей.

- Плечо вывихнула, и все. А если бы на крышу блиндажа кинуло, могла и погибнуть.

Осенью при форсировании Днепра Поливанову тяжело ранило шрапнелью в голову, она девять дней пролежала без сознания. В 44-м в Белоруссии спали стоя, упершись руками в край окопа. Шли дожди, и на дне траншеи было по колено воды.

- Мы верили в победу, - повторила Мария Ивановна. - Благодаря этому и вытерпели все. Даже в самые тяжелые минуты не сомневались, что дойдем до Берлина.

У немецкой столицы Поливанова попала в самую опасную передрягу. Весной 45-го наши войска действовали, как сейчас: резали оборону противника на ломти, раздвигали их и шли дальше. Сотни обозленных гитлеровцев - порой даже с танками - скрывались в лесах. Один из таких отрядов окружил колонну Поливановой и начал обстреливать ее из минометов. Ей с санитарами удалось спрятаться в крестьянском сарае. Мария забралась в шкаф с высоким цоколем, который и спас ее от автоматной очереди. Потом скрывались в здании электростанции - там пришлось прыгать из окна второго этажа и уходить через дренажную трубу под дорогой.

Победа неизбежна

"Дорогие мои внуки и правнуки! Спасибо вам за вашу любовь к Родине, чувство долга, отвагу и ваше большое сердце, за вашу историческую миссию на этой земле, за ваш героизм и мужество. Вы снова закрываете путь нацизму на нашей планете. Добейте эту гадину! Желаю вам только Победы, а ваши близкие и родные ждут вас и дождутся с победой".

Узнав, что я привез ответ на ее письмо, Поливанова сильно разволновалась и попросила прочесть его вслух.

"Уважаемая Мария Ивановна, спасибо Вам за теплые слова поддержки. Много лет назад Вы проявили невероятное мужество, силу духа и веру в правое дело. Ваш подвиг навсегда в нашей памяти. Уничтожая на Украине последователей нацизма и фашистской идеологии, мы чувствуем Вашу силу, заботу и любовь. Обещаем довести нашу миссию до конца. Победа неизбежна. От всей души поздравляем вас с наступающим юбилеем и желаем крепкого здоровья, хорошего настроения и радости в каждом дне! С глубоким уважением, мотострелки Западного военного округа".

Маленькая женщина с серебристыми лейтенантскими погонами, орденом Отечественной войны и медалью "За отвагу" на зеленой гимнастерке слушала, выпрямившись, подняв голову и вытянув руки по швам. Только глаза заблестели. Дослушав, бережно, двумя руками приняла у меня письмо:

- На юбилее прочту.

Боевая фамилия

По паспорту эта удивительная женщина - Воеводина, но письмо на фронт она подписала девичьей фамилией.

- Воевала я Поливановой! - объяснила она. - А замуж уже после войны вышла.

Кстати, с будущим мужем она познакомилась во время заварушки под Берлином, едва не стоившей ей жизни. Услышав стрельбу, старшина транспортной роты пришел со своими бойцами на выручку медикам.

Транспорт "Бессмертного полка"

У Марии Поливановой не гнется колено. Весной 1945 года на окраине Берлина в него впился маленький осколок. Девушка выдернула его практически на ходу - благо неглубоко вошел, - наложила повязку и побежала дальше. Но в старости рана снова дала о себе знать. Ходить пожилой женщине тяжело, а запираться в четырех стенах она не согласна. Говорит, когда-то был у нее инвалидный автомобиль, но потом решили, что не положено, и забрали.

Мы много говорим о том, как мало у нас осталось участников войны, увековечиваем их память. Давайте помнить и о живых тоже! Выдайте 100-летней фронтовичке из Тамбова транспортное средство, приспособленное для ее нужд, - она его заслужила. Если для этого необходимо изменить какую-то инструкцию, давайте ее изменим. Ветеранов у нас действительно осталось мало, к ним необходим штучный подход.