100 лет назад родился историк и педагог Сигурд Шмидт

• Можно ли погружаться
• в историю прошлого,
• напрочь уходя из нынешней?
• Вероятно, есть люди,
• которые могут уйти туда
• и прикрыть за собой дверь.
• Но надолго ли?..
• С.О. Шмидт

Как же не хватает Шмидта! Его звонкой, как весеннее утро, приветливости.

Вот бы услышать в телефонной трубке, как он говорит о себе в третьем лице: "Шмидт уезжает в Пензу...", "Шмидт работает...", "Шмидт убегает на лекцию...".

А в мире, в жизни нашей - как не хватает его порядочности. Некому деликатно, но твердо напомнить: "Уважающие себя люди не меняют своих взглядов по звонку".

Как необходима сегодня его ясность в мыслях, его открытость миру. В Париже Сигурд Оттович ориентировался так же хорошо, как в Москве. Этим он поразил французских коллег во время своего первого приезда во Францию в 1965 году.

Разгадка проста: мальчишкой Шмидт любил Дюма и энциклопедии. А их в доме было множество, ведь отец Отто Юльевич занимался не только полярными исследованиями, но и редактировал Большую советскую энциклопедию.

Отсюда, из детства, - невероятная широта научных интересов. Сигурд Оттович даже смущался их разнообразием.

В книге его избранных трудов можно найти и размышления о педагогике Жуковского, и теоретические работы по источниковедению, и литературные портреты репрессированных историков, и отзыв на сценарий Шукшина о Степане Разине...

Почти каждый наш разговор по телефону Сигурд Оттович начинал словами: "Вам это должно быть интересно!.." И шел рассказ о новой книге, выставке, фильме, симфоническом концерте. Как-то после визита к хирургу он сообщил: "Видел свое колено на экране. Вы знаете, очень интересно!.."

Когда мы познакомились, Сигурду Оттовичу было семьдесят, а мне тридцать. Я выглядел еще по-студенчески, и Шмидт принял меня в ученики. Я ходил с Сигурдом Оттовичем на лекции и семинары, в театр и на концерты, в магазин и на почту, важно носил его тяжелый портфель, засиживался у него до ночи, советуясь о том, как жить.

Сегодня мне не с кем посоветоваться о том, как жить. Вокруг хватает умных людей, но ум их в одночасье стал беспомощен. Чтобы рассеять тьму, нужен просветитель, человек с фонариком.

15-летний Сигурд Шмидт с отцом Отто Юльевичем. 1937 год. Фото: Из личного архива Дмитрия Шеварова

У Шмидта имелся такой фонарик - он же был специалистом по темным векам. "Меня всегда интересовали, - говорил он, - моменты неизученные или изученные неправильно, то есть самые темные места..."

В тринадцать лет Сигурд начал вести дневник. Ему было что записать. Однажды отец взял его с собой на кремлевский прием. Они оказались рядом со Сталиным. Вернувшись домой, мальчик отметил в дневнике, что у Сталина - тигриные глаза.

Вскоре тетрадку пришлось сжечь. Герои дневника - друзья отца, знакомые матери, соседи - исчезали один за другим.

Потом Шмидт всю жизнь изучал письменные источники - летописи, дневники, письма. Именно в этом, считал он, ремесло историка - найти честный источник. Сам больше никогда дневник не вел. Узнав о том, что я веду дневник, деликатно предостерег: "Если что-то скрываешь от самого себя - честнее не вести дневник". Одну из наших опубликованных бесед мы так и назвали: "Дневник должен быть честным".

Сегодня, чтобы быть честными перед Шмидтом, надо признаться: разрушено многое из созданного им. Нет кафедры москвоведения в РГГУ. Не проходит конкурс работ старшеклассников "Человек в истории" - Шмидт был председателем жюри этого конкурса. Источниковедческая школа Шмидта рассеяна по миру. В науке верх взяли чиновники, для которых история - всего лишь служанка политики.

На Старом Арбате, где всю жизнь прожил Сигурд Оттович, больше не вижу букинистов и книжников. Гуляет ветер.

Сигурду Шмидту

Ты, Грозный, разорял Россию

и строил славу на беде.

А Зига* изучал простые

дела совсем простых людей,

общественные отношенья

в стенах Московского Кремля,

несказанное униженье твое,

родимая земля.

Насколько это нам дороже

и сердце трогает острей,

чем шутки пьяного вельможи

и своевластие царей!

Спасибо, Зига, что упрямо

ты боль людскую изучал,

не воскуряя фимиама

ни прихвостням, ни палачам.

Александр Каждан**,

1965

* Зига - так звали С.О. Шмидта в кругу друзей.

** Каждан Александр Петрович (1922-1997) - однокурсник Сигурда Шмидта по истфаку МГУ, византинист, редактор "Оксфордского словаря Византии".

15 апреля 1922 года в Москве под пасхальный звон арбатских колоколов родился Сигурд Оттович Шмидт.

В истории мы зачастую, когда нам не хватает смелости осудить тех и то, что небезопасно осуждать, становимся очень смелыми, осуждая тех, кто возразить нам уже не может.

После ордынского нашествия сгорели почти все письменные памятники Владимиро-Суздальской, Киевской Руси. Тут уж ничего не поделать. Но если в близком нам времени без пожаров и иных бедствий вдруг исчезают все документы, об этом надо хорошенько думать. Зачем они исчезли? Кому это выгодно?

Без обнаженного чувства правды - нет историка. Пусть уж тогда лучше называет себя политиком с дипломом историка. Истина все-таки - конечный итог работы историка. Скрывать ее смысл есть. Еще бы! И чем ближе к нам, тем, я думаю, больше скрывают и утонченней... Но удаются ли эти ухищрения? Все-таки историю - при нынешнем ее умении отыскивать и сопоставлять документы и свидетельства, порой самые неожиданные - обмануть нельзя. Можно сколь угодно долго запрещать ей поиск правды, ставить преграды, даже понуждать ко лжи, но обмануть - нет.

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru