Четыре века женского портрета представили на выставке в Серпухове
Необычная находка, которая встречает зрителя с порога: вместо вступительного текста - ростомер. Какого роста была Клеопатра? Оказывается, всего 152 см. А Эдит Пиаф? И того меньше - 142 см. А Марина Цветаева? 163 см. На ростомере себя можно сравнить и с другими "незабываемыми" из разных эпох и времен - Екатериной II, Фаиной Раневской, Анной Ахматовой, Эдитой Пьехой, Марией Шараповой. Как рассказывают в музее, найти точные данные было непросто.
Русский романтизм на выставке легко сочетается с русским авангардом, сентиментализм с реализмом - кураторы сознательно, но при этом бережно поиграли со временем. Тема одна - "незабываемые", которые волнуют, вдохновляют, страдают, дают жизнь, губят.
От раздела "Мать" к "Возрасту женщины", "Модницам", "Подруге жизни", "Кокеткам. Музам", "Императрицам", "Заложницам обстоятельств"
"Мать" - это и икона "Богоматерь Владимирская" рубежа XVIII-XIX веков, которую Игорь Грабарь называл "извечной песнью материнства" и залитый светом "Портрет жены с дочерью" Александра Бузовкина, ученика Константина Коровина.
Еще одна жизнеутверждающая работа - ню от художника-шестидесятника Геннадия Мызникова "Мойдодыр", на которой обыденная сцена - купание ребенка - мифологизируется. Атмосферу здесь создает не только сочетание теплого цвета древесины и холодного колорита фаянса, но и понимание того, каким достижением по тем временам было наличие дома ванны.
"Возраст женщины" обыграли акварелью Николая Вышеславцева "Портрет девочки с синим бантом" 1927 года и "Портретом девушки" Константина Маковского конца XIX века - жемчужиной Серпуховского историко-художественного музея.
Юная барышня в ярком разноцветном платье с высоким декольте, распущенные длинные волосы, слегка недоверчивый взгляд - эксперты до сих пор гадают, кто изображен на портрете. Трижды женатый Маковский - большой поклонник женской красоты.
Светлые тона, плавные мягкие линии, нежность: на протяжении веков каноны изображения женской красоты почти не меняется. Полотно "Утро на пляже" Владимира Люшина, на котором героини сильно смахивают на спортсменок Александра Дейнеки, озвучили: стоит нажать на кнопку, и зритель слышит морской прибой и крики чаек.
"Портрет неизвестной" Николая Вышеславцева долго не могли атрибутировать. И только недавно выяснилось, что на нем изображена дама из семейства известных парфюмеров, обрусевших французов, которые владели производствами на Маросейке, где до сих пор можно видеть вывеску "Дютфуа". А мистический по своему воздействию портрет "Нина" Макса Хаазе иллюстрирует история невероятной женской преданности. Хаазе - это миф, бережно оберегавшийся самим художником и его супругой Ниной Тихоновой. Последователя сюрреализма, Михаила Занегина однажды сильно раскритиковал один галерист: обида оказалась настолько серьезной, что свои работы публике он больше не показывал. Но благодаря супруге продолжал творить. Уже после его кончины она устроила выставку работ, благодаря которой Занегина стали называть русским Сальвадором Дали.
Музей Василия Тропинина предоставил на выставку более 40 произведений, в том числе знаменитую "Кружевницу" - один из ее вариантов, самый первый хранится в Третьяковке. Эта "Кружевница" - гимн красоте, которая выше всех сословных предрассудков - не покидала стены музея более 50 лет. Кстати, кружевные мастерские возникли не случайно: модные кружева блонды, которые плелись из тончайшего шелка, ввозимого из Китая, дворянству средней руки были не по карману, поэтому открывались свои мастерские, где кружева плели крепостные.
"Цыганку" с протянутой рукой, чья дикая красота завораживает, передвижника Николая Ярошенко записали в раздел "Кокетки.Музы". Она будто вторгается в пространство зала и просит зрителя позолотить ручку. Музой стала и Александра Браницкая, в девичестве Энгельгардт, племянница всесильного Григория Потемкина. Дядюшка представил ее ко двору Екатерины II - она быстро стала фрейлиной, одной из богатейших и влиятельных женщин своего времени. А ее дочь Елизавета Воронцова была не менее известна: муза Пушкина, чьим профилем изрисованы 32 страницы дневников и тетрадей поэта, и кому посвящено стихотворение "Храни меня мой талисман". Парадное полотно Ричарда Бромптона "Портрет Александры Васильевны Браницкой" и нежный камерный портрет Елизаветы Воронцовой кисти Петра Соколова зарифмовали.
Напомнили на выставке и о художнице - Евдокии Бакуниной, которую запечатлел на знаменитом портрете Александр Брюллов. Она была первой женщиной, отправившейся в Рим в качестве пенсионерки Академии художеств, общалась с выдающимися живописцами, была помолвлена с поэтом Адамом Мицкевичем. Правда, помолвка расстроилась, да и известной художницей Евдокия Михайловна не стала - злые языки утверждали, что Академия напрасно потратила деньги на ее учебу за границей.
В разделе "Крестьянки" самая выразительная работа - геометричный "Хоровод" Наталии Гончаровой. В другом зале есть еще одно ее полотно - "Женщина с папиросой" - вызов общественному вкусу не только по колориту и композиции, но и изображаемому - курящая дама с оголенной грудью. Среди "Подруг жизни" есть и "Портрет Нелли Кобзон" кисти Ильи Глазунова, предоставленный Культурным фондом певца.
Какая же выставка о женщинах без дамских безделушек: бальная книжка, сумочки, счета из магазинов, шкатулка, пудреница, кружева, флакон духов (под портретом Ольги Книппер-Чеховой, предоставленным Музеем МХАТа, - подлинный флакон, который принадлежал Ольге Леонардовне - он приехал из музея "Мелихово").
Специально для выставки современные парфюмеры попыталась воссоздать запах духов, которыми пользовалась супруга Антона Павловича. Его, под названием "Красная секвойя", можно послушать - этим пряно-терпким ароматом пропитан кусочек хлопка, помещенный в стеклянную колбу.