Поможет ли имя Михаила Шолохова включить Вешенскую в южное "Золотое кольцо"

Герой и роман, которые первыми сегодня назовут ополченцы ДНР и ЛНР, - Гришка Мелехов и "Тихий Дон". Современная история неожиданно и драматично актуализирует Шолохова.

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Что же касается маленьких Вешек, то Михаил Шолохов здесь по-прежнему градообразующий человек. А музей Шолохова - градообразующее предприятие.

Внук писателя и депутат Госдумы Александр Шолохов вообще считает, что не живи здесь писатель, райцентр бы сделали на другом берегу Дона, в Базках. И мост через Дон никогда бы не построили. А мост, "пробитый" когда-то великим писателем для Вешек, сейчас федерального значения.

Мост в станице Вешенской, построенный по наказам избирателей, данным депутату Верховного совета СССР М.А. Шолохову. Фото: Недеря Евгений/Фотохроника ТАСС

Вешенская и сегодня летит на шолоховском крыле.

Хотя можно столкнуться и с неожиданными покушениями на свой локомотив развития. Так, при освоении областного бюджета по благоустройству райцентров разгорелся нешуточный спор, когда Вешенской неожиданно был предложен проект, сметающий мемориальность и память о "времени Шолохова". Молодая архитектор из Ростова начала свое выступление со слов: "Вот посидела я вчера в вашем парке и мне, простите, захотелось пойти и напиться".

- А мы вчера посидели и вспомнили, как здесь гулял Чарльз Сноу, - возразили ей музейные люди. - И Мартти Ларни. И Шукшин, и Бондарчук.

Чарльз Перси Сноу в гостях у Михаила Александровича Шолохова. Впереди - супруга Чарльза Перси Сноу - Памелла Джонсон и Мария Петровна Шолохова. Фото: Всеволод Тарасевич/ РИА Новости

Мемориальность места отстояли, шоу-проект с большой каруселью отодвинули.

Но покушения на шолохово-центричность, по-моему, не исчерпаны. Начиная с бесцеремонных актуализаций жизни гения от вроде бы похожих на интеллигентов знакомых через его обывательское обличение: "Ну он же пил! А почему все об этом молчат?" Как будто на это можно что-то сказать, кроме пушкинского: "Врете, подлецы..."

Ну и, конечно, всеобщий напор масскультуры и ее идеалов. Музыкальная школа из-за ковида уже года два или три не дает классических концертов, театры не приезжают на гастроли. Фестиваль "Шолоховская весна" второй год как вышел в офлайн, но гремит (кроме, конечно, почти всегда безупречных фольклорных коллективов) все больше голосами эстрадных див. Моцарта не играют даже в закоулках. Хотя однажды какой-то заезжий оркестр решился на классический репертуар даже не в Вешках - в далеком хуторе. Сколько цветов с огородов принесли ему деревенские бабушки!

Фестиваль "Шолоховская весна" собирает десятки тысяч гостей. Фото: photoxpress

Но как последнюю культурную высоту в Вешках обычно вспоминают приезд самих... "Новых русских бабок". Наверное, конгениальных Щукарю, но все-таки не Шолохову.

А между тем в отреставрированном доме-музее писателя, в его большой гостиной настроили старый рояль, на котором, как рассказывают экскурсоводы, Шолохов мог подобрать на слух любую мелодию. Гостиная с роялем и китайскими розами в кадках отсылает к немного дворянского стиля быту. Шолохов, писавший про мучительный приход в Россию нового мира, был выделан миром старым, дореволюционным. Рядом с отреставрированным роялем это особенно чувствуешь.

Почему не опереться на транспортное плечо?

- А почему ты решила, что музей - двигатель местного прогресса? - спросил меня в прошлом коллега-журналист Гриша Рычнев. - Разве не хлеб всему голова? Ведь чернозем тут у нас просто Луврский.

Он сторонник хлеборобской модели развития Вешек.

Станица Вешенская. Дом советского писателя Михаила Александровича Шолохова. Фото: Иван Денисенко/ РИА Новости

- Сейчас такие урожаи! Мы с тобой когда-то писали в местной газете (я проходила практику в вешенской газете во время учебы в университете. - Прим. авт.) об урожайности в 18 центнеров с гектара как великом достижении. А теперь фермеры по 80 запросто получают - новая техника, семена, технологии, удобрения.

"Сельскохозяйственная" и литературная концепции развития Вешек становятся даже альтернативными предвыборными платформами борющихся кандидатов - хоть в депутаты, хоть в главы районов.

Но скептики считают, что сельское хозяйство для Вешенской все-таки не может стать настоящим локомотивом развития при продаже "голого сырья", нужна переработка. Но даже если и построить здесь перерабатывающие заводы, то перевозка местных колбас или сыров до больших городов и их мощных потребительских рынков (до миллионного Ростова 350 км, до Воронежа столько же) неизменно удорожает продукцию и делает ее неконкурентоспособной. Это называется "транспортное плечо".

Поэтому серьезную переработку сельскохозяйственного сырья в Вешках никто не затевает. Ну а совсем мелкую - пекарни, кондитерские, колбасные мини-цеха для местного населения - наладить бы неплохо, но все считают, что в Вешках для этого не складывается бизнес-климат.

Гришка и Аксинья: скульптурная марка Вешек. Фото: Коверзнев Алексей/ Photoxpress

В соседнем Боковском районе в малюсенькой станице Каргинской, где когда-то жил писатель, есть маленький колбасный цех, а в Вешках разве что пошивочное производство "Сова" вместе с фирменным магазином. Всюду висит ее реклама, и даже слегка обжигающиеся о цены люди ей рады. Все-таки производство - знак того, что есть работа, и жизнь поднимается.

- Нет, только к фермерству жизнь на селе не сведешь, - соглашается в конце концов и Гриша Рычнев. - Фермеров - десятки, они дают рабочие места, в сезон - заработки, но общую жизнь это никак не поднимает. Я вообще думаю, что колхозы вернутся. Недаром же была написана "Поднятая целина".

- Вместе с урожайностью в 18 центнеров?

- Нет. Надеюсь, что есть возможность вернуться к каким-то более коллективным формам жизни, не теряя эффективности производства.

Союз писателей для 5 районов

Между прочим, Григорий не только друг и знакомец местных фермеров и адепт идеи возрождения казачества, он - писатель. Его рассказы полны необыкновенных деталей, изумительных диалектизмов и иногда уводят сюжет (может быть, это происходит помимо воли автора) в крутой и модный абсурдизм. Не знаю, чувствует ли кто, кроме меня, эти абсурдистские начала, слава у него местная, но писатель он хороший - не графоман.

А еще он ключевой человек в творческой жизни Вешек и еще пяти окололежащих районов - он создал в них свой местный ...союз писателей. И всякий, кто занят какими-то словесными упражнениями, с Гришей знаком и на связи. Собираются, читают друг другу отрывки о птицах, травах, людях, ковылях. Делают местную словесную фотографию Вселенной, мягко и необидно критикуя услышанное друг от друга. Представляете, человек с лицом Олега Янковского живет в хуторе, кормится с семьей с большого огорода, руки у него, как у черного работяги, и при этом благодаря ему держится союз писателей в пяти районах.

Вид на станицу Вешенская, где жил и работал лауреат Государственной премии СССР, Герой Социалистического Труда, писатель Михаил Шолохов. Ростовская область. Фото: Маслов/ РИА Новости

Нового Шолохова среди них, похоже, нет. Но для того, чтобы появлялись новые Шолоховы, чрезвычайно необходим "культурный слой". А он вообще-то здесь скорее истощается. Захар Прилепин, взявшийся за биографию Шолохова для серии ЖЗЛ и приехавший по этому случаю в Вешки, более всего удивился отсутствию здесь книжного магазина. Я в течение двух месяцев пристрастных поисков все-таки разыскала полку с детскими энциклопедиями в магазине "Кроха", лотки с бульварным чтивом на базаре и один магазин, где вместе с семенами редиса торговали Пушкиным, Лермонтовым, Некрасовым, Ахматовой, Цветаевой, Толстым, Достоевским, Булгаковым. И даже с правом заказать какие-то книги в городе... Александр Шолохов говорил мне однажды, что для него главный итог посещения кем бы то ни было Вешенской - человек с книжкой в руках. И необязательно с "Тихим Доном" или "Судьбой человека". Можно и с другого автора книгами. Если в музее Шолохова в получаемых письмах, открытках, эсэмэсках видят "сел в поезд и всю дорогу читал", то считают это своим результатом.

Советские писатели Алексей Николаевич Толстой и Михаил Александрович Шолохов. 1934 г. Государственный Литературный музей. Фото: РИА Новости

Вешенская, конечно, остается читающей, знаю это по своим двоюродным сестрам и их библиотекам. Но особой жизни вокруг книги - разговоров о прочитанном, вопросов, на которые ищешь ответы, - здесь нет. Между тем в 30-х годах "Тихий Дон" читали вслух в степи, на культстанах, во время обеда. И пусть не интеллигентская и не интеллектуальная, но какая-то очень важная возникала от этого среда.

Южное "Золотое кольцо"

Отсутствие интеллигентского слоя или его безгласность в станице, где жил литературный гений, удручает. В базарный день с тоской смотришь на бесконечные торговые ряды и думаешь, что взгляд уже год не может поймать характерное лицо местного интеллигента - учителя, врача, краеведа. Когда, закончив Вешенскую школу, я уезжала поступать в университет, местный краевед Петр Лосев, географ, знакомец Шолохова, адресат нескольких его писем, писал мне характеристику. Характеристика эта никому особенно не была нужна, но она была нужна ему и мне. От Петра Лосева, кстати, остался архив, который, слава Богу, кажется, хранит местная библиотека. Но это никак не входит в повестку дня жизни станицы. Это не то, чем она гордится, как пусть тонким, но "культурным слоем". И про Вешенскую библиотеку вам скорее всего поспешат рассказать, что в 90-е здесь орудовал псевдоуниверситет, продающий дипломы после псевдоучебы.

Отреставрированный дом писателя с сиреневой аллеей: один из сортов сирени носит имя Шолохова. Фото: photoxpress

В знаменитом шолоховском описании Вешенской ("Вёшенская - вся в засыпи жёлтопесков") есть нотка не скуки, но какой-то сверхпривычности мира. В романе эту привычную для всех жизнь перевернут революция и гражданская война. А сегодня эту сверхпривычность и даже сверхбанальность окружающего тебя мира изжить куда труднее. Одурев от летней степной жары, я то и дело ехала в центр, чтобы зацепить взглядом городскую ухоженность газонов и набережной и почитать самой себе цветаевские строки "Я бы хотела жить с вами в маленьком городе, где вечные сумерки и вечные колокола". Тем более, что на главной площади спасенная Шолоховым от разрушения церковь часто отзывается колокольным звоном.

Памятник Михаилу Алексадровичу Шолохову (1905-1984 годы) в ст.Вёшенской. Фото: Dmitri Norov/Pressphotos/Getty Images

Сам Михаил Александрович Вешками никогда не тяготился. Думаю, потому что он видел огромную важность Вешек в истории (прежде всего из-за знаменитого Вешенского восстания) и сам жил большой жизнью в истории. А кроме того после войны он много ездил по миру. Ну и, конечно, он здесь, затворничая, писал. И энергия творчества была главным внутренним наполнением его жизни. Но сегодня, чтобы сделать жизнь Шолохова и память о нем локомотивом развития, станице нужен настоящий интеллигентский слой. И включенность в большой культурный сюжет. Что-то вроде "Золотого кольца", но южного. В том, что без Вешек южное "Золотое кольцо" не представимо, уверен и Александр Шолохов. Здесь, правда, его называют "Серебряной подковой".

Писатель Михаил Александрович Шолохов в своем рабочем кабинете в станице Вешенская. Фото: Яков Рюмкин/ РИА Новости

Однако все снова упирается в "транспортное плечо". Литературная стратегия развития места требует мощного туристического потока. Как в Плесе, Суздале, Старочеркасской. А ехать до Вешек долго, трудно - поездом, автобусом. И даже напрямую от Москвы на комфортабельном автобусе устанешь. В Вешенской есть смысл появляться хотя бы дня на два. Почти как Амстердам она решает проблему второго выходного дня для туристов. А для этого нужна большая гостиница. Маленькие частные в Вешках есть и на "Шолоховскую весну" переполнены, но тургруппы обычно крайне недовольны разностью условий жизни в них. Поэтому Шолохов-младший и музей писателя заняты идеей поиска инвесторов и продвижением проекта новой гостиницы модульного типа, в корпусах которой на зиму можно было бы экономно понижать температуру в случае недостатка туристов. Были бы идеальны водные маршруты, но экологи в свое время добились, чтобы суда по верхнему Дону не плавали. Если эти экологические нормы подлежат пересмотру, то водные литературные маршруты можно было бы разработать и для Вешенской, и для Серафимовича, и союз писателей Гриши Рычнева мог бы приложить к этому руку.

А так, "Магнит" и "Пятерочка" в Вешках есть, хотя у местных они в статусе "Азбуки вкуса" в Москве. Пепси здесь проигрывает розовому ситро в стеклянных бутылках под названием "Питахайя". Похоже, что вкусы потихоньку регионализируются. А вот сервис пока лучше глобально-городской. Фирменное ростовское кафе "Золотой колос" с трафаретным, но милым лофт-дизайном может обмануть посетителя мыслью, что ты в Ростове или даже в Москве.

Литературные музеи и заповедники - это российское культурное ноу-хау. То, что есть только у нас, и больше почти нигде в мире. Помочь им стать локомотивом "развития места" - значит выбрать свой путь и утвердить свою уникальность.