В истории отечественной космонавтики он - как человек-невидимка. Или, скорее, обратная сторона Луны. Которая, конечно, есть - только никому с Земли не видна. Вот и про Кондратюка тоже мало кто знает - в отличие от Циолковского, Цандера, Королева. Хотя не устаревшую и по сей день схему полета к Луне с учетом земного и лунного притяжения совсем молодой Кондратюк рассчитал еще в начале прошлого века.
Горсть земли для Армстронга
Именно расчетами "трассы (петли, улитки) Кондратюка" воспользовались американские астронавты для своей экспедиции на Луну. Газеты писали, что один из них, Нил Армстронг, даже приехал в 1970 году в Новосибирск и набрал горсть земли около дома на улице Советской, 24, где когда-то работал русский ученый. Заявив во всеуслышание: "Эта почва имеет для меня не меньшую ценность, чем лунный грунт".
А еще в числе его заслуг - теоретические основы межпланетных полетов, способы запуска и торможения космических аппаратов, схема и описание четырехступенчатой ракеты на кислородно-водородном топливе, "формула Циолковского", выведенная самостоятельно и другим методом. А еще - идеи безопасного расположения космонавтов на космическом корабле и использования шлюза для выхода в открытый космос. И тепловая защита кораблей от нагревания в плотных слоях атмосферы (керамическая облицовка). И "звездные зонтики", и солнечные батареи для работы на орбите. И многое другое - то, что СССР использовал в своих "Востоках", "Союзах" и "Прогрессах", американцы в "Аполлоне" и других проектах.
Нетленное достояние мировой космонавтики!
Но почему же лишь в 1960-1970-е годы наша страна отчасти воздала Кондратюку должное, назвав его именем несколько улиц и площадей? Отчего академик В.П. Глушко с горечью заметил: "Мы в большом долгу перед Юрием Васильевичем Кондратюком. Его вклад в космонавтику еще не нашел достаточного отражения в печати"?
Причина в том, что большую часть своей жизни гений-самоучка скрывался под чужими фамилией, именем, отчеством. Не будучи преступником, не имея ни перед кем ни грамма вины, имел все основания опасаться тюрьмы и расстрела. И сознательно перечеркивал свои заманчивые, воистину космические перспективы...
Космос как предчувствие
Человек, который половину жизни называл себя Юрием Кондратюком, при рождении 9 июня 1897 года в городе Полтаве получил имя Александра Игнатьевича Шаргея. Родители его были молоды и склонны к вольнодумству. Отец Игнатий Бенедиктович - "вечный студент". Выгнали за революционную деятельность из университета в Киеве - учился в Дармштадте (Германия), затем в Петербурге. Умер в 1910 году, к тому времени имея новую семью и маленькую дочь.
Мать Людмила Львовна - учительница в гимназии, сочиняла стихи и сказки. Была потомком "пылкого Шлиппенбаха", о котором писал Пушкин, - и тоже девушкой "пылкой", полной революционных идей. Будучи беременной, участвовала в очередной студенческой демонстрации. Полицейский допрос с пристрастием после ареста фатально сказался на ее душевном состоянии. Вскоре после рождения Саши попала в психиатрическую клинику, с шести лет с сыном уже не виделась и умерла в начале 1910-х в лечебнице с мрачным названием "Шведская могила". Саша вспоминал разве что услышанные от нее сказки - как раз про обратную сторону Луны, инопланетян, дальние миры.
Воспитывали его бабушка с дедушкой, Екатерина Кирилловна и Аким Никитович Даценко. Люди весьма незаурядные, начитанные, демократически настроенные. Полтава тогда была местом ссылки многих революционеров, общественная жизнь в ней бурлила. Целеустремленный и любознательный мальчишка проявил, как писал его бывший гимназический учитель В.С. Оголевец, "удивительные способности в области математики и других точных наук". Любил плавание и греблю, футбол и коньки. А космосом заболел, прочитав в 6-м классе фантастический роман Бернхарда Келлермана "Туннель" - о строительстве глубокой шахты к центру Земли. Юноша поставил себе иную задачу - запуск ракеты на орбиту. И бился над решением со всем пылом математического ума.
Позже вспоминал в одном из писем к К.Э Циолковскому:
"С 16-летнего возраста, с тех пор как я определил осуществимость вылета с Земли, достижение этого стало целью моей жизни".
Расчеты для запуска ракеты с реактивным двигателем и многоступенчатыми "батареями" жидкого топлива Саша Шаргей сделал еще в гимназии. В 1919 году подготовил первую полноценную научную работу - "Тем, кто будет читать, чтобы строить" (издать ее удалось лишь через два десятка лет). 144 страницы крупного формата с описаниями теоретических вопросов ракетной техники, формулами, предложениями, развитием уже известных идей.
В 1916 году Александр Шаргей поступил в Петроградский политехнический институт. Шла война, студента призвали в армию, зачислили в школу прапорщиков. Урывками, в воскресные дни, когда отпускали в увольнение, пытался закончить начатую рукопись по теории межпланетных сообщений. О работах Циолковского на ту же тему не подозревал...
На войне как на войне
Можно только гадать, какое будущее было уготовано одаренному студенту. Но война рушит любые планы и обращает их в хаос. О скитаниях Саши Шаргея всего лишь за пару тех лет можно написать целый роман - сюжет будет таким же насыщенным, как в "Белой гвардии" Булгакова. И столь же безнадежным. Служба на Кавказском фронте, Октябрьская революция, попытки пробраться в родную Полтаву через охваченные анархией Кавказ и Закавказье. Турки, белые, красные... а в Полтаве уже нет никого из близких, немецкая оккупация, гетманские порядки.
В Киеве его мобилизовали в деникинскую армию. Дезертировал. Чтобы не служить в РККА, пытался уйти в Польшу. От ареста и вероятного расстрела спас только начавшийся сыпной тиф - патруль испугался заразы. После долгих перипетий бывший офицер Белой армии поселился в Киеве у мачехи Е.П. Кареевой (Гиберман) и сводной сестры Нины. Хватался за любую работу, от грузчика до репетитора. Жил где придется. Перебрался в городок Смелы, затем - в Малую Виску, знакомые устроили на мельницу и сахарный завод. Родственникам в голодный Киев отправлял посылки с продуктами и готов был отдать последнее, что имел.
И все это время продолжал работать над своей второй рукописью, озаглавленной "Тем, кто будет читать, чтобы строить". В 1921 году возьмется за третий вариант своего труда, который назовет "О межпланетных путешествиях". Будет шлифовать формулы для расчета той самой "петли", по которой через четыре десятка лет астронавты НАСА полетят к Луне...
Надо просто представить все это воочию. Вокруг - мелькание лиц и знамен, стрельба на улицах, голод, обыски, страшная неразбериха, тяжелый быт, эпидемии и аресты, ежедневные дурные вести, неудачные планы побега из страны, где все рушится, смерти друзей и близких. И - рукописи, где все фантастически разумно. Земля. Луна. Ракета. Скафандры. Топливо. Ровный почерк и тщательные чертежи.
"Просто космос!" - сказали бы нынешние ровесники Саши. Да, именно так.
Чужое имя
К 1921 году стало очевидно, что советская власть - это надолго. И небезопасно для человека, который служил в Белой армии. Мачеха сделала почти невозможное - нашла пасынку документы на другую фамилию. Учитель Владимир Васильевич Кондратюк отдал Шаргею паспорт своего брата-студента Юрия (Георгия), который в марте 1921 года умер от тифа. С 15 августа 1921 года Шаргей официально стал Кондратюком, оформившись на работу в Малых Висках. Чужое имя очень тяготило. Мечтал в скором времени "вернуться снова Сашкой" - не вышло. И уже новым именем подписал наконец-то законченную рукопись своего научного труда, которую отправил на рецензию специалистам.
Отзывы были прекрасные. Выдающийся ученый, инженер-механик В.П. Ветчинкин рекомендовал издать книгу "в том виде, какой она имеет сейчас", а в дальнейшем сделать частью коллективного труда при участии Циолковского, Цандера и его самого. Просил перевести талантливого автора на службу в Москву из глухомани: "Такие крупные таланты-самородки чрезвычайно редки, и оставление их без внимания с точки зрения Государства было бы проявлением высшей расточительности". В предисловии он указал, что "предлагаемая книжка Ю.В. Кондратюка, несомненно, представляет наиболее полное исследование по межпланетным сообщениям из всех писавшихся в русской и иностранной литературе до последнего времени" и может "служить настольным справочником для всех занимающихся вопросами ракетного дела".
Ну а дальше началась советская научная бюрократия. Отписки, "доброкачественная волокита" в Главнауке. Деньги на печать пообещали, но не выделили ни копейки (сыграло роль и то, что одно из разрешений подписал уже опальный Троцкий). В итоге Кондратюку пришлось в январе 1929 года издать книгу на собственные средства и тиражом 2000 экземпляров.
Свет увидела тонкая брошюра - 73 страницы и 6 листов схем, - которой не было цены.
Приговор мечте
Книга "Завоевание межпланетных пространств" вышла в Новосибирске, куда ее автора двумя годами раньше в очередной раз забросила жизнь. Кондратюк-исследователь ведет оживленную переписку с К.Э. Циолковским, Я.И. Перельманом, Н.А. Рыниным и другими учеными. А Кондратюк-инженер - проектирует зернохранилища. Механизированный амбар-зернохранилище и сушилка "Мастодонт" на 10 тысяч тонн по проекту Кондратюка и его постоянного соавтора П.К. Горчакова был в 1930 году построен в городе Камень-на-Оби. По принципу рубленой избы, без единого, в ту пору крайне дефицитного гвоздя. Летом того же года действующая модель "Мастодонта" имела большой успех на выставке.
И, видимо, кто-то успеху сильно позавидовал. Потому что уже 31 июля Кондратюка, Горчакова и нескольких других сотрудников "Хлебстроя" арестовало ОГПУ. Причина ареста - донос и обвинения во вредительстве. Огромный амбар и без единого гвоздя? Он точно развалится и угробит все зерно. Происки врагов народа!
"Вредителей" приговорили к трем годам лагерей, позже замененным ссылкой в Западную Сибирь. В "шарашке" космический гений конструировал и патентовал железобетонные конструкции для шахт.
А амбар простоял до 1990-х годов, пока не сгорел...
28 апреля 1932 года по ходатайству наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе обоих инженеров освободили из ссылки и доверили им важное задание - разработку проекта мощной ветроэлектростанции в Крыму на горе Ай-Петри. Однако было предложение и на сто порядков заманчивее - личное приглашение от Сергея Королева на работу в ГИРД. Но... побывав в лаборатории ГИРДа на Садовой-Спасской, 19, Кондратюк вежливо отказался. Легко догадаться, почему. При неизбежной проверке "в органах" история с чужим паспортом вскрылась бы мгновенно, он ведь даже имена "родителей" не смог бы назвать.
Рисковать не стал.
С какими чувствами люди отказываются от мечты всей своей жизни, лучше даже не представлять. В космическую сферу Кондратюк больше не возвращался. С головой, истово ушел в новый проект Крымской ВЭС. Больше всего опасался за судьбу своих рукописей - и отдал их на хранение Б.Н. Воробьеву, биографу и хранителю наследия Циолковского. Именно поэтому они, к счастью, и уцелели, рассеянные по музеям и библиотекам мира...
Посвятив себя науке, он вовсе не был ни сухарем-аскетом, ни этаким "безумным профессором". Высокий, худощавый, черноволосый, с обаятельной улыбкой и глубоким взглядом темно-карих глаз. Мастер - золотые руки, что было очень кстати в его спартанском быту. Трогательно заботился о сестре и мачехе. Своя семейная жизнь не сложилась, детей не было. А в шуточном стихотворении-экспромте признавался в любви к единственной даме - Луне ("С детства я Луну люблю, о свиданье с ней мечтаю...").
Но при его жизни эта холодная дама так и не ответила взаимностью.
Смерть у деревни Кривцово
В самом начале Великой Отечественной Кондратюк записался добровольцем в московскую дивизию народного ополчения, попал в роту связи стрелкового полка. Вместе с ним - доброволец Борис Романенко, инженер-конструктор КБ им. Лавочкина, который по распределению после института попал под начало Кондратюка. В сентябре 1941 года Романенко видел своего друга в последний раз недалеко от деревни Барсуки в Калужской области. Считалось, что там он и был убит в октябре 1941 года. Позже удалось внести ясность: по сохранившимся письмам, подписям в ведомостях, данным из архивов, Юрий Кондратюк пропал без вести и, по всей видимости, погиб 25 февраля 1942 года во время ночного ремонта кабеля. Похоронен в братской могиле у деревни Кривцово Болховского района Орловской области. Эта дата зафиксирована в "Книге Памяти погибших и пропавших без вести в Великой Отечественной войне", том 7.
А вспомнили о надежно забытом исследователе космоса через много лет благодаря его однополчанину Борису Романенко. Двигали им два сильных чувства: уважение к бывшему шефу и глубокая обида за него. Романенко проделал работу, достойную объемистого детективного романа, - скрупулезно проследил весь жизненный путь Кондратюка. Опрашивал друзей детства, родных, сослуживцев. Уговорил его сводную сестру раскрыть тайну смены документов (хотя мать перед смертью взяла с нее клятву молчать). Получил письменные показания свидетелей. Обнародовал результаты своего расследования, привлек к ним внимание...
И это тоже был космос!
P.S. В 1970 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР полностью реабилитировала Кондратюка. Подмену паспорта тоже преступлением не сочли. Появились статьи в газетах о "Человеке, который предвидел", документальный фильм "Что в имени тебе моем", снятый летчиком-космонавтом Виталием Севастьяновым. И книжка Бориса Романенко - 1988 год, 64 страницы плотного текста, цена 11 коп.