Поделиться
Святого человека, который знался с императорами, великими князьями и с любившим с ним беседовать Петром Чаадаевым, с московскими купцами и нищими странниками, вспоминали в библиотеке истории русской философии и культуры "Дом А.Ф. Лосева".
"Святитель Филарет Московский в оптике профессуры Московской духовной академии" - так назывался посвященный ему международный "круглый стол", на котором священники и профессора богословия, доктора филологических наук и кандидаты теологии вспоминали известного в нашей истории святого XIX века.
Широкая светская публика, пожалуй, знает, что натолкнувшись на стихотворную реакцию митрополита Филарета на свое знаменитое стихотворение "Дар напрасный, дар случайный,/Жизнь, зачем ты мне дана?" великий Александр Сергеевич Пушкин в конце концов посвятил ему не менее знаменитое стихотворение "Отцы-пустынники и жены непорочны". Ну и как автора знаменитого Манифеста 1861 года, освободившего крестьян. Уже этого достаточно, чтобы навсегда остаться в большой истории, но святитель Филарет, чьи мощи находятся в храме Христа Спасителя, запомнился современникам и потомкам множеством необыкновенных поступков и учений.
"Русским Фон Бальтазаром" назвал его профессор богословия из Нью-Йоркского университета Св. Бонавентуры Олег Бычков.
Начав разговор с воспоминаний современников, в том числе и недолюбливающих святителя - митрополит Филарет был, например, строг к экзаменаторам, бранил коллег на ученых советах, но был сущим джентльменом на своих ежегодных обедах - ученые перешли к трудам и мыслям "умнейшего человека России его времени".
Подробно поговорив об истоках русского платонизма, докладчики снова вернулись к живому интересу святителя к литературе и его знакомствам со многими русскими писателями от старейшего Державина до молодого Гоголя. "О выбранных местах из переписки с друзьями" последнего он, в частности, писал, что хотя Гоголь во многом заблуждается, но надобно радоваться его христианскому направлению.
Отмечая остроту и тонкость его ума, ревностное отношение к духовной академии, то, что он лучше всех знал богословие и был "мудрецом книги, пера", ученые обратили внимание и на такой критерий: его ученики и любимцы отличались удивительной внутренней свободой и независимостью. Живший у всех на виду митрополит Филарет самим своим присутствием в жизни и истории связывал сложную вертикаль российского сословного общества.