Фотограф Игорь Мухин, чьи работы есть в Третьяковке, принял участие в "Фотобиеннале"

Московский фотограф Игорь Мухин - один из немногих мастеров, умеющих работать на грани репортажа и поэзии, фотографии и современного искусства.

Наверное, поэтому его городские пейзажи, серии о героях русского рока и другие работы есть в коллекции Третьяковской галереи, в ММОМА, в Европейском доме фотографии в Париже; альбомов с его фото вышло несколько десятков, число персональных выставок перевалило за полсотни. Одна из них - "Москва - Париж - Вена" с фото европейских столиц, включая Москву конца 90-х, - проходит в Мультимедиа Арт Музее в рамках "Фотобиеннале-2022".

У Мухина на первом месте - человек. Часто одинокий, почти всегда молодой, но всегда разный. Бродя по залам выставки, даже если не смотреть на подписи, все равно понимаешь, что ты перешел из одного города в другой. Чувствуешь это через атмосферу снимка.

Москву 90-х мало с чем спутаешь. К обшарпанной стене переулка у Тверской приделана доска: "Ресторан "Скандинавия", слева бабушка, торгующая сиренью, в центре кадра - парень в белой рубахе, с галстуком, задутым ветром за спину. Вот молодые обнимаются на фоне строящегося дома в лужковском барокко, вот снова парочка, мимо идет понурый дядя, за ним девушка, гордо развернувшая плечи. Девушки на дискотеке, выхваченные каждая в своем порыве... Время тут видно через бурное движение - людей, характеров, эмоций, глаз. Каждый снимок многофигурен, объемен, полон жизни, каждый образ драматичен, неповторим, как поэтическая строка.

На этих фото на первом месте - человек. Часто одинокий, обычно молодой, но всегда разный

- Дождь и ветер, унылые люди, которые сопротивляются ветру, - вспоминает Мухин свой приезд в Париж (туда он приехал в 1999 году на грант министерства культуры Франции). - Париж был не такой, как в кино или у Гюго. Но атмосфера города все та же, и Мухин увлекся ею. Избежав при этом акцентов на узнаваемых архитектурных символах города, тут больше обращаешь внимание на выгибаемый ветром зонт парижанина. Чтобы показать город, оказывается, достаточно показать его жителей. Они движутся по улицам в ладно скроенных пальто и черных перчатках, элегантно танцуют, держа на отлете сигарету, с вызовом смотрят в небо и сверху вниз на Париж - с Эйфелевой башни, судя по ограде за спиной.

Вена на фоне этой романтики выглядит слегка чопорно, на снимках дамы в белых платьях, бульвары залиты иллюминацией, всюду какое-то умиротворение...

Все это фактически - хроники начала века, но у Мухина, создававшего их двадцать с лишним лет назад, они не смотрятся застывшим монументом времени. Может быть, потому что на снимках молодые люди - влюбленные, куда-то несущиеся, что-то кричащие, целующиеся. Какими бы времена ни были, эти люди не дадут нам о них забыть.