Старый капитан Андреев прислал телеграмму: "Приезжай срочно. Написал песню о Родине". И я поехал.
Чаронда.
Вечер догорал в зареченских лугах. Пахло сенокосом и некошеной медовой таволгой.
- Так ты мне песню-то сыграешь? Споешь?
- Рано еще. Вот завтра на Модлону съездим, на озеро Воже - оно же Чарондское, вот тогда и спою... Чтобы ты глазами увидел, о чем песня...
В доме зажегся свет. Вышла на крыльцо жена Андреева.
- Веди гостя-то в дом, чай пить, композитор...
И вот плывем мы с моим самодеятельным композитором, прежде речным капитаном Анатолием Андреевичем Андреевым, смотреть его родину. Плывем, как много столетий назад плавали наши предки, упираясь шестами-веслами в дно. Скоро выбрались в реку Модлону. Она не широкая, но вода ее темна и глубока.
- У наших-то стариков в прежние времена приработок был: из Кирилло-Белозерского монастыря сплавляли по этому пути паломников в Соловецкий монастырь. А во время Гражданской войны сюда, вот к этому берегу, причаливали плоскодонные баржи Антанты. Тут были у них понастроены склады. Я сам видел у одного рыбака лодочный американский мотор 1908 года выпуска. Все-то еще в рабочем состоянии.
Поразив меня новыми познаниями, Андреев запустил наш, отечественный "Вихрь". И дальше мы пошли на моторе вдоль топких берегов, заросших камышом и кустарниками. Уже в сумерках достигли места, где стояла Андреевская избушка. В потемках я распустил леску короткой удочки, наживил червяка и опустил удочку за борт. Наверное, насадка не достигла и дна, как я почувствовал, что на мой крючок попала большая рыба. Я подсек и вытащил в лодку крупного леща. Я забросил снасть снова. И снова крупный лещ оказался у меня на крючке.
- Достаточно, - сказал Андреев. - Уха будет знатная.
А утром капитан, композитор и создатель песни о Родине, сказал:
- Теперь едем на Воже. Ты, думаю, никогда не был в городе Чаронде.
Считается, что это селение было организовано в XIII веке на торговом пути из Волги в Беломорье Скорее всего, рыбацкая деревня была здесь всегда. Чего ж не жить человеку, коль рыбы полно, зверя в лесу хватает и даже землицы клочок есть, чтобы наростить овса да репы. Но судьба Чаронды, несмотря на отрешенность от мира, была беспокойной. Русские государи ее постоянно кому-то передавали, меняли статус, то закрепляли за двором, то отдавали на откуп.
В 1495 году сельцо было пожаловано Кирилло-Белозерскому монастырю, видимо, на прокорм. При Иване Грозном перешло в опричнину, потом им владел Дмитрий Годунов. К началу Смутного времени Чарондская округа была самостоятельной областью с воеводой и приказным аппаратом. После разгрома поляков у стен Москвы в 1612 году сюда добрались бродячие шайки поляков и литовцев - и разорили всё. Но при Петре Первом Чаронда вновь поднялась, по указу императора стала городом и с окружающими землями вошла в состав Архангелогородской губернии.
Уже в самой новейшей истории, с 2006 года, Чаронда входила в состав Чарозерского сельского поселения Кирилловского района. На этом и закончилась ее славная хроника.
Начало XVII века - более 1700 дворов, около 11 тысяч человек (в округе).
1646 год - более 14 тысяч человек (в округе).
1921 год - 70 жилых домов и 450 человек.
2002 год (перепись) - 5 человек.
2007 год - 8 человек.
2015 год - умер последний житель.
Андреев завел мотор, и мы снова поплыли по Модлоне, пугая уток и петляя средь бескрайних просторов осоки и камыша. Часам к десяти речка распустила многочисленные свои рукава и мы вышли в озеро. Просторы его поражали. Шестьдесят километров в длину, до восемнадцати в ширину. Где-то справа в озеро впадала самая крупная река - Вожега, на которой километрах в десяти от устья начинались деревни. Все остальное пространство подчинено было воле озера, превратившего ближайшие территории в топкие и непроходимые заросли.
На берегу озера Воже и стоял город Чаронда, самый загадочный, скажу я вам, город в мире. По городу этому никогда ни одно колесо не проезжало, никогда этот город электрической лампочки не зажигал. Жили в этом городе рыбаки, плавали во все концы на лодках, а зимой на санях ездили. А водный дух Чарондак был в озере за пастуха: русалок пас.
"Когда-то это был кратчайший путь на Север, - просвещает капитан. - С выходом на заграницу". Самое известное селение на этом пути - Каргополь. А единственная рыбацкая деревня - Чаронда, отвоевавшая на топких берегах озера Воже песчаный уголок и ставшая опорным, перевалочным пунктом.
Последним ушедшим в мир иной жителем Чаронды, наследником и владетелем этих бескрайних болот стал Алексей Першаков, поселившийся здесь после житейских катастроф на Большой земле. Алексей именовал себя Губернатором Чаронды и даже Князем Чарондским. Один он остался. Объявляй себя хоть Императором.
Занедужившего Губернатора Чаронды зимой 2015 года обнаружили рыбаки, вызвали "скорую", перевезли до деревни Нижней. Через два дня он умер в районной больнице Вожеги.
Вот и добрались мы до Чаронды. Того, что осталось от нее, не видно за сплошной стеной мощно поднявшегося камыша. Только купол некогда величественной пятипрестольной церкви, заросшей кустами, деревьями и дурной травой, как напоминание о былом. Поднялись на высокий берег. Побродили между уцелевшими остовами домов. Помолчали.
Здесь я и записал песню, сочиненную старым капитаном Андреевым, - исторический вальс в 28 куплетов с припевом у каждого:
Ой, ты Воже, Воже, Воже...
Воже - родина моя.
И Кириллов город древний,
Там живет моя родня...
Вологодская область
Текст и фото: Анатолий Ехалов