Поделиться
90 лет Берковскому - это то, что, конечно, тяжело себе представить. За те годы, что я его знал, и, смею надеяться, дружил - он не менялся. Был не молод (но не стар), значителен (но не высокомерен). С первой нашей встречи поражало его невероятно хорошее лицо - лицо всегда немного усталого, мудрого и, очевидно, доброго человека.
На прошлой неделе открыли мемориальную доску на доме, в котором он жил, и в котором мне посчастливилось не раз бывать. Мне кажется, скульптору удалось передать вот это удивительное выражение лица Виктора Семеновича: значительность с доброй улыбкой. На мемориальной доске написано "бард, ученый-металлург". Гитара, разумеется, и ноты "Гренады" - самой известной его песни на стихи Михаила Светлова.
Я помню, что, когда наступили новые времена, Виктор Семенович одно время стеснялся петь "Гренаду": песня казалась ему излишне политизированной и не соответствующей бодрому духу того времени. А народ просил. Народ подпевал. Не борьба за Советскую власть уже читалась в этой песне, но что-то иное - одновременно романтическое и страшное. "Отряд не заметил потери бойца...", "Не надо, ребята, о песне тужить..." А хочется крикнуть: надо, надо, надо!
На эти замечательные стихи написано немало песен разными композиторами. Но народ полюбил эту - Берковского. Берковский был, конечно, уникальный композитор. Мало того, что у него не было образования. Так и еще, в отличие, скажем, от своего многолетнего друга и соавтора Сергея Никитина, он не сказать, чтобы блестяще играл на гитаре: во всяком случае, на его концертах ему всегда кто-то аккомпанировал. Но это все - и диплом, и "гитарное" умение не имело значения, потому что Виктор Семенович был поразительный мелодист. Он прочитывал стихи той единственной мелодией, которая только и была возможна. Прочитывал стихи мелодией - именно так.
"На далекой Амазонке", "Колечко" на стихи Бродского, "Вспомните, ребята...", "О сладкий миг, когда старик...", "Лошади в океане", "С песней шагом, шагом..." Да много еще чего! Иногда кажется, что эти стихи уже были написаны с музыкой Берковского - настолько тесно сплетены слова и мелодия.
Когда великий Поль Мориа приехал в Москву, к нему приходили многие композиторы, мечтавшие, чтобы знаменитый оркестр сыграл их мелодии. Мориа выбрал одну: "Под музыку Вивальди" Берковского и Никитина.
Впервые песни Берковского я услышал на одном из слетов КСП: клуба самодеятельной песни. Что такое слеты КСП? На дворе расцветал застой, время, про которое один западный политик заметил: "В СССР ничего нельзя, а все, что можно - то обязательно". И вдруг молодые люди с гитарами уезжают, например, в Подмосковье и поют то, что хотят, то, что им нравится и интересно - безо всякой цензуры. Виктор Берковский уже тогда был классик. Когда он выходил на сцену, его встречала овация. Он пел - всегда негромко, никогда, что называется, "не плюсуя" - оторваться было невозможно. Не пел - рассказывал, но так и о таком, что в душе слушателя все переворачивалось.
То, что делал Берковский, называется "авторская песня". Странное словосочетание: разве может быть песня не авторской, если она не народная? Но барды настаивали: авторская - значит, оригинальная, ни на кого не похожая. Пытались многие - получалось мало у кого. В авторской песне композиторов, которые писали бы грандиозную музыку на чужие стихи, - очень мало. Конечно, и в этом смысле Берковский уникален.
Берковский был одним из инициаторов создания проекта "Песни нашего века": лучшие барды страны пели лучшие "авторские песни". Чтобы понять, насколько серьезно относился Виктор Семенович к проекту, расскажу такой случай. Записывалась песня, в которой солировала замечательная Галина Хомчик, и Берковский попросил меня, чтобы я, как театральный режиссер, поставил ей эту песню по-актерски. Все мои слова про то, что Галя прекрасно поет, и ни в какой помощи не нуждается, действия не возымели. Не думаю, что я всерьез смог что-то сделать, но серьезность подхода меня поразила.
Панихида по Берковскому проходила в Институте стали и сплавов, который Виктор Семенович сам окончил в 1955 году и с которым была связана вся его жизнь. И там я узнал, что он был очень серьезный ученый, автор книг и замечательный педагог. Как это уживалось в нем с композиторским даром, понять невозможно. Приходилось просто свыкнуться с мыслью: все, за что только брался этот человек, он делал хорошо. По-другому просто не умел.
Не знаю, как было в его работе ученого, но в том, что касалось песен - он всегда сомневался во всем. Дома брал гитару, говорил что-то вроде: "Вот написал... Не знаю, что получилось... Но стихи хоть послушайте - замечательные". Так я впервые услышал "Колечко" на стихи Бродского. Невероятная песня! Ее замечательно исполнила обожаемая мной Полина Агуреева в фильме Урсуляка. Эту песню Берковский посвятил своей жене Маргарите. И всегда говорил: "Я понимаю, что уйду раньше, чем она. И что ей придется со мной навсегда прощаться. Вот песня останется". Во многом, именно благодаря стараниям Маргариты, имя Берковского остается живым и семнадцать лет спустя после его смерти.
Виктору Семеновичу Берковскому удалось сделать главное, что может сделать художник, работающий в любом жанре: его песни стали частью жизни нескольких поколений людей. И это уже - навсегда.