Поделиться
Кто бы и как бы ни оценивал Крючкова как гэкачеписта, к генералу армии, руководителю мощнейшей спецслужбы отношение у профессионалов уважительное. Внешняя разведка при нем была на уровне высоком. И если уж совсем не щедрый на похвалы Крючков отвешивает низкий поклон Ховарду, то можно не сомневаться, что перебежавший к нам американец такую благодарность заслужил. Он стал первым и, насколько знаю, последним оперативным работником ЦРУ, перешедшим в 1985 году - пусть и волею обстоятельств - на сторону СССР, и уж точно единственным у нас обосновавшимся.
А старший офицер советских, затем российских спецслужб, с которым беседую, помогал Эдварду Ли Ховарду освоиться в нашей стране после побега из США. Назовем нашего собеседника Ю.А. Можно сказать, что он посвятил 10 лет своей жизни Ивану Ивановичу. Так называли Ховарда в первые несколько месяцев пребывания в нашей стране.
Почему курировать Эдварда Ли Ховарда поручили именно вам? И вы тоже звали его Иваном Ивановичем?
Ю.А.: Просто Иваном, чаще Ваней. Он привык, не возражал. Почему доверили мне? В отделе я вел дело Ховарда с момента получения первой информации о нем и о его намерении передать советской разведке важную информацию о деятельности ЦРУ. Приезд Ховарда мы держали в секрете. Предоставили политическое убежище. Через три дня на дачу приехал Владимир Александрович Крючков и представил Ховарду еще двух наших коллег - они поработали в США, хорошо знали менталитет американцев.
А слово "курировать" не совсем то, не из нашего лексикона. Помогать, быть вместе, решать проблемы. Вы не представляете, сколько их возникало. И в тот же день оказался я на нашей служебной подмосковной даче, где он провел первые месяцы. Три-четыре дня относился он к нам настороженно. Труднейшее для Ивана Ивановича время. Он в депрессии. И чтобы заглушить ее - пил. Не водку, не виски - не его напитки. Много вина. И мне, что же делать, приходилось с ним поднимать рюмку. Надо было помочь не впасть в ступор, не развалиться. После трех дней пришло в норму - относительную: к вину и до и после был он неравнодушен.
Если и Крючков не рассказывал, в чем заслуги Ховарда, то вы тоже промолчите?
Ю.А.: Прошло время, и кое-что можно раскрыть. Главное: он выдал "Сферу" - американского агента Адольфа Толкачева. Наша контрразведка упорно искала, откуда идет утечка о радиолокационном оборудовании советских истребителей. Ущерб за эти шесть лет нанесен миллиардный. И вдруг сообщение нашего "Роберта": "Агент работает в системе Министерства радиопромышленности вместе с женой и имеет больного сына". Оперативная группа "Сферу" вычислила. Ховард о нем узнал, потому что в ЦРУ готовили его в московскую резидентуру, которую с помощью Эда поголовно всю вычислили. Помог сорвать операцию, назовем ее "Грибы". Пытались они установить сложнейшую подслушивающую аппаратуру около важной линии связи, замаскировали ее под пень. Эд явился к нам прямо горяченьким. И все это в течение нескольких лет для нас было ценным подспорьем.
Почему все-таки Ховарда с женой в последний момент американцы от московской командировки отстранили? Разве не знали, что парень он пьющий?
Ю.А.: И курящий. Из ЦРУ выгнали, когда он неожиданно провалил второй тест на полиграфе. Скрыл, что не только выпивал, но и в молодости баловался легкими наркотиками. И его с любимой женой Мэри, которая вместе с ним не менее успешно обучалась для работы в Москве, от разведки отлучили. Тут не надо иллюзий. Эдвард Ли Ховард - человек сложный, до "пушистости" далеко. Сам он считал, что унизили его именно люди из ЦРУ.
Почему решил сотрудничать с нами? Неужели из идейных соображений? Что-то не тянет. Из-за денег?
Ю.А.: Какая идея? В помине ее не было. Деньги? Ну, это частично, хотя и не главное. Была ущемленная гордость, страшная обида на ЦРУ. Скорее его месть. Вот и пришел. Начали работать. Для верности встретились с ним в одной из европейских стран. Поняли, что все всерьез. Обговорили условия связи, что делать в экстренных случаях. Когда грянуло, Ховард все выполнил точно. Под чужой фамилией долетел до Европы. А там одна-две пересадки - и Финляндия. Оттуда в багажнике машины с дипломатическим номером в Ленинград. Ну, и добро пожаловать в Москву. Иван Иванович, ну, Ховард, повторял мне, что ни один из американцев по его наводке не сел. Высылали - да. Но не арестовывали. Была у него своеобразная гордость: он не шпион, не враг своего американского народа, а борец против ЦРУ.
Вы часто общались с Ховардом?
Ю.А.: Постоянно помогал. Ну и работали мы с Ховардом не без пользы для нашей службы. Жил он под фамилией Руманиса Эдуарда Яновича. Вроде прибалт, отсюда и акцент. У него была хорошая преподавательница русского. Занятия осложняло то, что он в нее влюбился. Но я это как-то уладил. Не то чтобы бабник. Просто здоровый мужик. Как-то на юге пришлось мне чуть не силой отрывать его от двух сомнительных девчонок, которых он привел в гостиницу. Эдвард обиделся: "Так я о тебе заботился. Одна для меня, вторая - твоя". Он влюблялся, остывал. Что делать с импульсивным человеком? Оберегать его от больших неприятностей, охранять. Разок, в Таллине, сцепился с группой полупьяных финнов. Пришлось мне выручать с помощью местных оперативников. Горячий, гордый, иногда своенравный.
Как вы со всеми этими закидонами справлялись?
Ю.А.: Приходилось справляться. Голова у Эдварда хорошо работала, занялся бизнесом. Писал статьи в наших центральных газетах о мировых финансах. Позже работал в Венгрии, куда переехал с женой Мэри, мы ее звали Машей, и сынишкой Ли. И я - за ним. Работал в посольстве. Потом были Чехословакия, Швеция. Но американцы всегда и везде требовали экстрадиции, и Эд вернулся в Москву. Семья Эдварда была хорошо знакома с моей. Бывали в гостях. Отношения - отличные.
То есть перешли на уровень семейных.
Ю.А.: Искренних. Было взаимное уважение, понимание, даже благодарность.
А правда, что вы ухитрились разок переправить его даже в США на встречу с семьей?
Ю.А.: Перед этим работал с ним один исключительно уважаемый человек, много испытавший на своем веку. Обсуждали, как Эдварду действовать в сложных ситуациях, если они вдруг в Штатах возникнут. К счастью, не возникли: по чужим документам въехал в Канаду, перебрался в США, убедился, что с семьей все ОК, и вернулся в Москву. В период перестройки работал в крупной иностранной страховой компании. Грех жаловаться: получал 5 тысяч долларов в месяц.
Много разговоров ходит об уходе Ховарда. Поскользнулся на садовой дорожке и затылком об камень, упал с лестничного крыльца своего дачного дома, иногда пишут с крыши. Или еще - совершил самоубийство. Или даже был убит...
Ю.А.: Убит? Кем? Ерунда. И никакого самоубийства - о нем и не думал. Почему говорят о крыше, мне понятно. Человек эксцентричный, он действительно иногда залезал на крышу своей двухэтажной виллы. С нее выкрикивал проклятия в адрес Ельцина. Тот одно время задумался о высылке Джорджа Блейка и Ховарда тоже. Нет, погиб он в самом доме. Там внутри, прямо около входа, крутая лестница, с нее можно запросто сорваться и в трезвом виде. А я думаю, в ту ночь Ховард хорошо выпил, упал, стукнулся затылком. И - конец. Мэри увезла урну с прахом в США.
Это надпись на обложке вышедшей в США книге "Шпион, который скрылся", подаренной Ховардом нашему собеседнику.
Дорогой... (имя не приводим)
Сейчас после более 10 лет столько произошло: Венгрия, моя книга, моя новая жизнь и твоя новая жизнь. Но одна вещь не изменилась - наша дружба. У нас вместе были прекрасные времена, и я знаю, что они у нас снова настанут. События приходят и уходят, но хороших друзей найти трудно.
С наилучшими пожеланиями, Эд Ховард.