У каждого поезда есть душа: Машинист рассказал о своей работе

Мозг современного поезда - это компьютер. Именно он запускает и выключает двигатель, контролирует скорость, определяет местоположение. Существует даже система автовождения, которая позволяет составу добраться от станции без вмешательства человека. О том, какую роль сейчас играет человек при управлении поездом, рассказал "РГ" машинист Октябрьской железной дороги Максим Левкин.

О первом рейсе

- Я не из железнодорожной династии. Но железную дорогу люблю с детства. Каждое лето в моей жизни была волшебная пора, когда я ездил к бабушке в деревню. Каждую неделю два часа туда и два часа обратно. Стук колес, перевод стрелок - вот это мне больше всего нравилось.

С детства я мечтал, что стану машинистом. Образование получал на ускоренных курсах в Учебном центре РЖД. Занятия длились полгода, график был очень интенсивным. Каждый день - четыре пары с 9.00 до 16.00. Суббота и воскресенье - выходной. Мы писали конспекты, изучали схемы, сдавали экзамены и зачеты.

В начале июля 2013 года моя мечта сбылась - я стал помощником машиниста. Никогда не забуду свой первый рейс. Мы ехали в Лугу, это около двух с половиной часов в пути. В середине рейса пошел дождь, видимость резко упала. Это были такие эмоции, ведь только что перед тобой был простор, а сейчас видишь лишь свои пути.

Прошло время, я стал машинистом. Свою первую самостоятельную поездку я тоже помню, это была электричка в Ораниенбаум. Вроде бы все было как обычно, но появилось чувство ответственности, что ты отвечаешь за все: за пассажиров, пешеходов, за поезд. Это был короткий рейс, всего час в дороге, но из кабины машиниста я вышел уже другим человеком.

О смене

Я работаю на разных маршрутах, но все поезда отходят с Балтийского вокзала. В среднем смена длится 13-14 часов, но много перерывов. Предусмотрен даже ночной отдых продолжительностью шесть-семь часов.

На работу мы с помощником машиниста приходим в 16-17 часов. Первым делом - медосмотр. У нас измеряют пульс, давление, температуру, проходим через алкотестер. Это наша обязанность.

Далее выходим на линию. Рейсы выполняем до полуночи. Чаще всего приходится ездить в Гатчину и Ораниенбаум. Когда последняя электричка прибыла на станцию назначения, мы идем спать. С утра выполняем еще несколько рейсов и расходимся по домам.

После того как поезд приезжает на конечную станцию, даже на коротком маршруте, у нас есть примерно полчаса на то, чтобы осмотреть состав и сменить кабину. В электричках, как известно, два локомотива, один с головы, другой - с хвоста.

Подготовка поезда к отправлению на нашем сленге называется "оборот". График у нас не авральный. Мы не должны быть уставшими, невыспавшимися, выгоревшими, ведь от нашего физического самочувствия или эмоционального состояния зависит безопасность пассажиров.

О помощнике

В кабине нас двое - я и помощник машиниста. Он - мои глаза и уши. Его обязанности заключаются в том, чтобы несколько раз за рейс проходить по составу, "слушать" машину. Мне в кабине не слышно, как звучат те или иные механизмы. В нашем деле умение выявить необычный звук дорогого стоит, ведь обычно он означает неисправность. Также помощник машиниста осматривает все оборудование состава. Очень важно, когда у машиниста с помощником налажен контакт. Мы понимаем друг друга с полуслова.

О видимости

В нашем деле самое главное - видимость. В хорошую солнечную погоду я вижу пути на расстоянии 300-400 метров. Замечаю даже мелких животных в траве.

Ночью или в сумерках видимость снижается. Бывает, что видишь только пути, освещенные прожектором, и силуэты деревьев и зданий. Самые темные ночи в конце лета. Они буквально черные. А зимой светлее - в первую очередь из-за снега.

Дождь или снег на сцепление с путями не влияют. Но опять же в этот период снижается видимость, поэтому я не очень люблю ездить в дождь.

О расписании и закрытой кабине

Поезд должен приходить минута в минуту. У нас есть подробное расписание, где прописано, на каком участке в какое время должен находиться состав. Чтобы следовать расписанию, мы где-то разгоняемся, где-то замедляем ход. У поезда мощные двигатели, но нельзя сбрасывать со счетов и естественный рельеф. Например, если поезд едет под горку, то он разгонится естественным образом.

С пассажирами я практически не взаимодействую. Хотя бывает такое, что после рейса люди подходят, спрашивают о работе и поезде. На вопросы я с готовностью отвечаю. Случается, что люди просят пустить их в кабину, посмотреть и сфотографироваться. Я отказываю - требования безопасности запрещают присутствие в кабине посторонних. Хотя, конечно, пассажиров я хорошо понимаю. Сам бы, будучи подростком, все отдал, чтобы попасть в кабину машиниста. Ребятам я советую начать заниматься на Малой Октябрьской железной дороге. Там они смогут не только побывать в кабине машиниста, но и даже научатся управлять поездом.

Об автоматизации

За те девять лет, что я работаю на железной дороге, подвижной состав сильно изменился. Например, сейчас я чаще всего управляю поездами серии ЭД4М. В этих составах многие функции автоматизированы. Например, если раньше нужно было самому делать все объявления, то сейчас это делает компьютер. Также автоматика следит за ходом движения.

А еще у нас есть режим автоведения. Это можно сравнить с автопилотом в самолете. Поезд оснащен оборудованием, позволяющим отслеживать его местоположение на спутнике. Точно так же на спутнике отмечены все станции. От одной до другой станции в этом режиме доехать можно, но открывать и закрывать двери нужно все равно вручную, точно так же автоматика не может контролировать, как осуществляется посадка-высадка пассажиров.

И хотя автоведение - это очень удобно, на эту систему нельзя надеяться на 100 процентов. Все-таки это компьютер, а все знают, что компьютеры иногда глючат. В нашем деле сбоев допускать нельзя.

Как и любой компьютер, он требует настройки. Когда нам с машинистами-сменщиками дали новый состав ЭД4М, мы стали его настраивать. Мы каждый день снимали видео, обсуждали новые опции. Сменщик сделал электронную карту состава, я настраивал автоведение.

Удивительно, но в разных руках состав ведет себя по-разному, даже если ситуации одинаковы. Иногда поезд слушается, а иногда капризничает. И хотя я за рациональность во всем, иногда мне кажется, что у поезда есть какая-то своя механическая душа.

Историческая справка

Профессия машиниста паровоза в России появилась в 1837 году, когда открылась Царскосельская железная дорога. Поначалу машинистами были только англичане, их труд высоко оплачивался. Позднее для экономии затрат англичан заменили немцами. Русские машинисты стали работать на С.-Петербурго-Московской железной дороге, которая открылась в 1851 году.

Поездная бригада состояла из машиниста, помощника машиниста и кочегара. Обычно за машинистом закреплялся определенный локомотив. Перед рейсом машинист писал расписку начальнику депо, в которой брал на себя ответственность за сам паровоз и находящийся на нем инструмент.

Помощник машиниста и кочегар подчинялись машинисту паровоза. При этом помощнику не разрешалось управлять локомотивом ни при каких обстоятельствах. Если в пути машинисту, например, становилось плохо, то помощник и кочегар должны были остановить поезд и сообщить об этом главному кондуктору.

Перед отправлением механизмы паровоза смазывали растительным или минеральным маслом, иногда для этих целей использовалось сало. Кочегар в депо чистил дымогарные трубы и топку, а также заправлял паровоз.

За 20-30 минут до отправления требовалось развести в топке достаточный огонь, закачать в котел воду, убедиться, что пара достаточно.

В обязанности машиниста входило поддерживать в топке ровный огонь, а в котле - достаточный уровень воды. Также нужно было не допускать превышения предельного давления пара в котле и предотвращать подтекание дымогарных труб. Когда поезд отправлялся со станции, машинист должен был открыть продувательные краны золотников и цилиндров, чтобы удалить скопившуюся в них воду.

В пути машинист должен был обращать внимание на экономное расходование пара, а главным инструментом для повышения скорости было использование естественных уклонов пути.

После выполнения рейса машинист следовал с паровозом в депо, его, к слову, в XIX веке называли сарай. Внутри помещения паровоз необходимо было потушить и затормозить его тендер. Состав внимательно осматривали, а информация о неисправностях вносилась в специальную книгу депо.

Справка подготовлена Музеем железных дорог России.