Доктор исторических наук, профессор Геннадий Кретинин, изучая в Российском государственном архиве древних актов историю Семилетней войны 1756-1763 годов (в ходе которой Кенигсберг и прусская провинция более четырех лет находились под управлением российских военных губернаторов), обнаружил в фонде "Кенигсбергская канцелярия" дело №165 "О прапорщике Иване Григорьеве, женившемся без позволения начальства в Кенигсберге на Луизе Граф".
Дальнейшие архивные изыскания позволили восстановить эту историю в деталях, о которых автор рассказал "Родине".
Постоялец и вдова
30-летний инженерный офицер Иван Григорьев попал в Кенигсберг зимой 1758 года. К этому времени кенигсбержцы уже приняли присягу на верность российской императрице Елизавете Петровне, завоеванным королевством Прусским управляли российские военные. Григорьеву предстояло восстанавливать оборонительные сооружения в инженерной команде под началом полковника Демолина.
Но для начала нужно было определиться на постой.
Помог давний приятель - молодой офицер Андрей Болотов, служащий в кенигсбергской губернской канцелярии. Он пристроил прапорщика в дом, хозяйкой которого была мещанка Луиза Граф, ровесница Ивана. Мужа ее, вахмистра в гусарском полку, призвали в прусские королевские войска три года назад и уж давно от него не было вестей. Луиза с двумя детьми с трудом справлялась с хозяйством, дом ветшал без мужской руки.
Новый постоялец оказался мастеровым человеком. Несмотря на офицерский чин, не гнушался работы: укрепил и смазал навесы ворот, поправил дверную коробку, карниз на крыше. Иван понимал по-немецки - в Петербурге учился с выходцами из Саксонии, Пруссии. Луиза видела, как к русскому льнут ее сын и дочь, но себе не позволяла проявлять симпатию. Благонравная лютеранка продолжала писать письма во все инстанции, разыскивая мужа. И, наконец, получила печальную весть: сослуживец сообщал, что Христиан Граф скончался от ран в полевом лазарете.
Вдова горевала искренне: все же десять лет прожили вместе. Но время лечит - и однажды она обратила взор на постояльца...
Арест после венчания
Иван жил в доме Луизы уже без малого год, и ей все труднее было сопротивляться растущей симпатии. Она ходила по лавкам, искала ему перья потверже и покупала свечи - вечерами офицер корпел над отчетами и ведомостями; выбирала на рынке кусок мяса получше и приготовить его старалась повкуснее; с нетерпением ждала прапорщика с работы...
Через месяц после известия о смерти мужа она дала согласие на предложение Ивана выйти за него замуж.
Двое людей, немолодых по меркам того времени, ценили свое счастье и были готовы все преодолеть ради него. Главным препятствием стало разное вероисповедание. Ивану невозможно было сменить веру, пришлось это делать Луизе. Гарнизонный священник в русской церкви окрестил Луизу, которая стала православной Анной Федоровной, и согласился обвенчать пару.
Свадьба состоялась в январе 1759 года, было много гостей и в церкви, и в доме новобрачной.
А через десять дней молодожен стал арестантом.
Сердце Луизы-Анны
Тогдашний губернатор Пруссии, барон Николай Корф (который потом стал генералом-полицмейстером России) приказал арестовать прапорщика Григорьева и посадить в крепость - ту самую Фридрихсбургскую, которую прапорщик ремонтировал. Прегрешения усматривались в том, что "на кенигсбергской обывательнице без дозволения его высокопревосходительства (то есть Корфа. - Авт.) женился", а та притом "еще имеет живого в прусской службе мужа".
Бедную Луизу-Анну никто, конечно, не известил. Не дождавшись мужа со службы, она кинулась его разыскивать на ночь глядя, по темным улицам добежала до крепости и там от начальника караула узнала страшную новость. Наутро продолжила метаться между ратушей и канцелярией, там и выяснила: арестовали мужа по доносу в магистрат портного Иоганна Готлиба Варта.
Это имя ей было отлично знакомо: Варт, знакомый ее первого мужа, сватался к ней, когда Христиан Граф пропал. Луиза отказала, и вот обиженный портной поквитался.
Анна бросилась за помощью к офицеру, бывшему гостем на их свадьбе, - Петру Панину, инженер-капитану в Пиллау. Сейчас это город Балтийск, пятьдесят километров от Калининграда, час езды. Но Анна добиралась туда двое суток по размокшей дороге, где пешком, где на попутной телеге.
И все зря: не помогло вмешательство Панина.
Мы не знаем, отчаялся ли и опустил ли руки в своей камере Григорьев, но его жена - точно нет. Она получила от Болотова ценный совет и передала его мужу: написать челобитную императрице, матушка милостива, авось пожалеет двух влюбленных.
Чудо справедливости
Длинная получилась у Ивана челобитная, всю историю рассказал подробно. Вины своей не видел, недоумевал: какое разрешение нужно на женитьбу? "Да притом в российских правах нигде не имеется и обыкновения такого же, чтоб в женитьбе позволение брать". Объяснял: женился на вдове, достоверно известно, что ее первого мужа давно в живых нет. Не грех и то, что имущество с детьми не разделил, ведь детей отдавать в другие руки не хочет, о том весь Кенигсберг знает. И просил "всемилостивейше рассмотреть, как верноподданные обиды несут, дать повеление от ареста освободить".
И тут Ивану сказочно повезло: в Петербурге челобитная попала к Абраму Ганнибалу, возглавлявшему инженерный корпус, - крестнику Петра Первого, прадеду Пушкина. Абрам Петрович давно знал Григорьева как толкового инженера и добился для него справедливости через своего начальника Петра Шувалова - брата всесильного фаворита императрицы. Корфу предписывалось срочно отправить Григорьева в Петербург, да еще деньгами обеспечить - "выдать прогоны и на подводу подорожную".
И тем же летом в петербургской инженерной команде появился новый офицер - уже поручик, перевезший в российскую столицу жену и детей из далекой стороны.
... Многое хранят архивы - и указы императрицы Елизаветы, и приказы губернатора Корфа, и донос портного Варта, и челобитную прапорщика Григорьева... Только о дальнейшей судьбе Анны и Ивана сведений не сохранилось. Хочется верить, что они, отстоявшие свою любовь, вопреки обстоятельствам и воле сильных мира сего, прожили долгую и счастливую жизнь.
Записала Светлана Песоцкая. Калининград