Жил-был Лох

Так произошло и с Юрием Карамзиным. Его прилично помотало по жизни, но по-настоящему он нашел себя именно в Лохе - селе Новобурасского района Саратовской области, куда перебрался в конце нулевых годов.

С тех пор земляки-лохи величают Юрия Александровича исключительно Испанцем или Дон Кихотом. Почему так?

Читайте.

О ярлыке

- Вы Николаю Михайловичу Карамзину, летописцу земли русской, часом не родственник?

- Документально и исторически этот факт не доказан, но есть у меня подозрение...

Однажды на экскурсию в мой сад неправильных скульптур приехали преподаватели Саратовского государственного университета. Сразу на трех автобусах, без студентов. Какой-то был у них выездной тур. И вот когда мы подошли к последней фигурке голубого ангела (я тебе потом о нем подробнее расскажу, если напомнишь), кто-то из гостей произнес: "Юрий Александрович, позвольте задать нескромный вопрос..."

Мол, у вас удивительные истории о каждой скульптуре, настоящие философские притчи. Чувствуется хорошее академическое образование. Хотелось бы узнать, где вы учились?

Видимо, спрашивавший ждал, что отвечу: да в вашей альма-матер, где же еще! Но я честно признался: ребята, меня выгнали из седьмого класса школы, поэтому образовываться я остановился на уровне неполного среднего. Вот совсем неполного.

Смотрят с недоверием: шутка? Уточняют с надеждой: видимо, книжек хороших много читали. И тут я еще раз нанес удар под дых, признавшись, что осилил за жизнь лишь три книги. В детстве спортом занимался, порвал мениск и пролежал в койке, наверное, месяца полтора или два. Вот тогда пацаны и принесли мне "Горячий снег" Юрия Бондарева плюс, значит, две книжки про пиратов. Уже не вспомню авторов и названия. Их я прочитал. Все, на этом мое погружение в литературу закончилось.

- А как же "История государства Российского"?

- Даже в руках ее не держал. Только общее представление имею. Знания укладываются у меня в голове без помощи книг. Вот и от Николая... как, говоришь, его отчество?.. Михайловича Карамзина они передались по наследству. Самая верная версия.

С учебой у меня сразу не заладилось, первый класс получился ломаным. Точнее, сломанным. Я сильно заболел, врачи поставили диагноз лимфогранулематоз. По сути, это рак лимфатических узлов. Меня уложили в больницу, в ней даже не было отделения гематологии, я лежал вместе с сердечниками и ездил к пушкам для облучения, которые располагались за массивными свинцовыми дверями.

Лечили меня долго, окончательно поправился только к седьмому классу. Первый год пропустил почти целиком. Но в школе никого особо и не волновало, болеет ученик или здоров. Раз отсутствовал на занятиях, значит, не будет аттестован. Так, еще толком не начав учиться, я оказался второгодником. И все, этот ярлык намертво приклеился к моей шкуре.

А потом меня повторно оставили в пятом классе...

О стихах

- За что на этот раз, Юрий Александрович?

- Не скажу, что был дураком набитым, но учиться не любил, не испытывал интереса. Моя голова так устроена, что сама решает проблемы. Словно коридор открывается, и я по нему иду, ничего не видя по сторонам. Если нравилась девчонка, не успокаивался, пока не находил способ, как привлечь ее внимание. Когда увлекся хоккеем, ни о чем не думал, кроме тренировок. Не могу разбрасываться, концентрируюсь на одном.

Учеба не была главной целью. Друзья, улица... Ну какие тут занятия? Если ставили двойку, меня волновала единственная проблема: как сделать, чтобы родители не узнали о плохой оценке? Стереть ее, испортить дневник...

- Может, стоило выучить урок и исправить?

- Нет, это вообще исключалось!

Мне было скучно сидеть и зубрить. Мог загореться от какой-то темы, а другие пропустить.

Попадались умные учителя, особенно - из молодых, они понимали, что нет смысла меня обучать чему-то, и предлагали: Юра, можешь даже на уроки не ходить, сиди где-нибудь втихаря, не бегай по школе, не шали, и тройка в четверти тебе гарантирована. Так было с биологией, немецким языком. Я садился на заднюю парту, мог там хоть спать, но все равно что-то да слышал, какая-то информация залетала в голову и копилась, откладывалась, а в нужный момент начала вылезать наружу.

Моя жена десять классов окончила, помню, кроссворд решала, если ответа не знала, меня спрашивала, и я почти всегда верно отвечал. Откуда брал это? Как-то вот получалось. Само собой. Другого объяснения нет.

Иной раз сижу, коз дою, и вдруг во мне - тр-р-р-рык! - стишок рождается. Я бегу, звоню Аньке. Кричу: "Записывай быстрее, пока не забыл!" Но это я только называю так - стихи, а фактически - рассказы о моей прожитой жизни.

- Анька - это кто?

- Дочь Сережи и Нины Кислиных, которые старинную водяную мельницу здесь, в Лохе, восстановили. Они большие молодцы. Нина преподавала рисование в Саратове, все бросила и переехала с семьей сюда. Сережа - подполковник запаса. Чрезвычайно серьезный мужчина. А Анька - моя младшая подружка, у нее, как у меня, голова хорошо работает, она с чувством юмора. Мы с Аней общаемся.

Есть у нас в Лохе и свой художник. Александр Берестнев тоже перебрался из города. Живет на пенсию, все время рисует картины. Раньше складывал их в сарай, забил снизу доверху. Сейчас Кислины выставку ему организовали. Людям нравится.

Об училище

- Мы с вами куда-то вперед убежали, давайте обратно, в школу...

- Когда выгнали из седьмого класса, дали справку. Вызвали мать и говорят: попробуйте устроить сына в кулинарное училище. Там мало пацанов, должны взять.

Действительно, меня приняли.

Но учиться надо было два года, а я продержался только один.

- Опять отчислили?

- Да. Не сдал экзамен по обществоведению. За все время не пришел ни на одно занятие, посчитал, что это мне вообще ни к чему. Ну, дурь полная! Какое обществоведение, на хрена оно нужно?

Зато по эстетике у меня была пятерка. У единственного парня среди всех учащихся. Если хочешь, расскажу, как получилось. Есть время, чтобы послушать?

- Да я, собственно, ради этого и приехал в ваш Лох. За историями.

- Ну вот, объясняю.

Как-то раз, когда я еще учился в седьмом классе, на остановке троллейбуса у саратовского театра оперы и балета меня перехватил мужичок. Говорит: "Молодой человек, нужна помощь. Заплатим рубль пять копеек, если согласитесь". Я спрашиваю: "Что случилось?" Оказалось, не пришел статист, игравший эпизодическую роль в балете Штрауса "Большой вальс".

В общем, меня усадили, загримировали, нарядили во фрак, быстро объяснили, что делать. Требовалось выйти на сцену и изобразить музыканта с флейтой. Стоять в ротонде, такой беседке, и пальцами перебирать по палочке. Рядом были скрипач без струн и еще трое как бы музыкантов. Это называлось миманс - массовая сцена.

С ролью я справился, и мне сказали: если хочешь, приходи завтра. На следующий день шла "Царская невеста"... На этот раз вместе с другим пареньком мы играли каких-то заморских солдат. На нас нацепили клетчатые юбки, спортивные гетры типа футбольных, лыжные ботинки. На головы - беретки, в руки дали старинные ружья - пищали...

В общем, я стал ходить в театр, знал все спектакли, стал разбираться в опере и балете.

И вот на первом же уроке преподаватель эстетики заговорила о классической музыке. Я поднял руку и стал рассказывать. Учительница села на стул и смотрела на меня, расширив глаза. Думаю, она сама многого не знала! Дослушала мое выступление и говорит: ставлю тебе, Карамзин, пять за год. Можешь не ходить на занятия. И все.

О плевке

- А с обществознанием, значит, обратная картина получилась.

- Послушай, у нас училось четыреста девок на двенадцать пацанов. Девчонки деревенские, дородные, симпатичные... У них всегда была еда, закуска, а мы приносили выпивку. Ну какое тут обществознание?

Я пришел на экзамен, а у преподавательницы сразу слезы из глаз брызнули. "Как вы можете переступать порог моего кабинета, если ни разу не были ни на одной лекции? Как у вас совести хватает?"

Я развернулся и - в дверь. Однокурсницы спрашивают: "Ну что?"

Говорю: "Выгнала". Девочки-отличницы попробовали просить за меня. Я еще два раза ходил, но училка напрочь отказывалась принимать экзамен. Ну, и ладно, я совсем перестал посещать техникум. Через полгода отчислили, хотя, например, по кулинарии у меня была пятерка. Все-таки творческая жилка присутствовала, мог красиво украсить, выложить блюдо, какой-то вкус к приготовлению имелся.

Словом, я пошел на агрегатный завод, устроился учеником повара в столовую. Она была там большая, трехэтажная. Через три месяца мне уже присвоили разряд, я в мясном цеху шуровал котлеты, а девчонки из кулинарного техникума приходили ко мне на стажировку.

Как-то захожу, смотрю, деваха стоит у пятидесятилитрового бака с кашей. Спрашиваю: "Милая, что ты тут делаешь?" Отвечает: "Повариха ушла курить, а я уже замучилась". Говорю: "У бака дно пригорает!" Она в крик: "И как теперь быть?" Я решил пошутить: "А тебя не научили? Надо поплевать, размешать и крышкой закрыть". Ну, посмеялся и дальше пошел. Я ведь не думал, что она такая дура, всерьез воспримет мои слова.

А дня через три случился дикий скандал на кухне. Врачиха, которая проверяла качество еды, увидела, как эта девчонка в бак плюет. Чтобы, значит, каша не подгорела. Налетела на нее: кто тебя надоумил? Она и заявила: Юрка из мясного цеха. "Где он?!" Короче, лишили меня премии на хрен. Вызвали к директору. Я говорю: кто же мог знать, что у человека до такой степени мозгов нет... Девчонка стоит, плачет...

- Удивительно, что вас с работы не выгнали.

- Потом сам ушел. Женился, денег не хватало, подался на завод "Серп и молот". Освоил профессию фрезеровщика, взял сразу пять станков. Спортивный азарт появился, хотел сделать больше деталей за смену, буквально бегал цеху, переворачивал заготовки, переставлял, перекручивал... Вот такая круговерть. В итоге выдал три нормы за день. Три! Потом мне мужики чуть морду не набили, жестко поговорили, поскольку из-за моих показателей всем сбросили расценки. Дескать, если кто-то смог сделать столько, пусть и другие стараются.

И все, я ушел грузчиком на электрокар. Гонял, пока не разбил его. Пришлось уволиться по собственному желанию.

Устроился в мясной магазин в нашем же доме. Рубщиком сразу не взяли, все-таки материальная ответственность. Первое время стоял на разгрузке, потом стали подпускать к разделке туш. В бригаду входило три человека. Освоился - и понеслось. С напарником рубили по пять тонн за день. Это тяжело. Неделю работаешь, следующую отдыхаешь.

Мясо было дефицитом, люди стояли в очереди, писали номера на ладонях, каждому давали по два-три кило, не больше. При этом ни один хороший кусок не попадал на прилавок, они доставались только блатным. Соседи просили: "Юра, нам дай". Но я ничего не мог поделать.

А знаешь, кто приходил в служебку по вечерам, когда для рядовых покупателей магазин закрывался? В том числе и начальники цехов, выгонявшие меня с работы. Бутылки приносили, честно заглядывали в глаза...

У нас всегда стоял ящик водки. Пили каждый день, помногу, но и работали до одури. В конце смены руки от топора так уставали, что дома, извини, ширинку не мог расстегнуть, пальцы не разгибались.

О вояжах

- И сейчас употребляете беленькую?

- За последние тридцать лет не взял в рот ни капли алкоголя. Даже пиво не пью. И сигарету не выкурил. Посмотрел по телевизору Кашпировского (помнишь такого?) и - как отрезало. Видимо, психика у меня слишком восприимчивая. В тот момент я лечил печень, она уже побаливала.

Утром после выступления Кашпировского встал и напрочь забыл про табак и спиртное.

- Так бывает?

- Живой пример перед тобой. Будто страничку перевернул, ластиком стер. И к азартным играм охладел враз, хотя прежде очень любил. Объяснить это невозможно. Если бы кто-то другой рассказал, не поверил бы. Все получилось помимо моей воли. Совершенно чужой человек, которого я никогда не видел живьем, получил надо мной власть, мог сделать что угодно. И это через экран телевизора. Невероятно!

- Неужели и в Испанию вас Кашпировский закинул?

- Нет, это другое. Сам взял чемодан и поехал. Раньше был очень легкий на подъем, мне лишь намекни - и все, я уже там.

Осваивать заграницу начал с Франции. Спасибо другу детства Лене Кругу. Когда-то я был свидетелем у него на свадьбе. Родственники причитали: "Ленечка, неужто не мог найти хорошего еврейского мальчика? Зачем тебе этот Юра? Русский на свадьбе еврея - о господи!"

Со временем Леня сделал карьеру, стал директором Саратовской филармонии. Замом у него работал Михаил Брызгалов, сейчас он руководит музеем имени Глинки в Москве. А тогда Миша нашел французского дирижера и договорился о, так сказать, неофициальных гастролях областного симфонического оркестра. Летом у филармонии каникулы, и музыканты должны были во время отпуска дать двадцать пять концертов во Франции. Чем плохо?

Для коллектива заказали в Литве автобус, а меня Леня уговорил сопровождать делегацию на минивэне. Едва отъехали от Парижа, у моего Volkswagen сломался двигатель. Да так, что не починить. Если начну в подробностях рассказывать, как заказывал и менял старый мотор на новый, получится готовый сценарий для полнометражного фильма... Смех и грех!

Словом, к путешествию в Испанию я подошел морально подготовленным. Кто-то из знакомых мужиков ляпнул, что в Андалусии в сезон сбора апельсинов можно прилично заработать. Сорвал с дерева фрукт - тебе сразу доллар дают. При этом и кормят, и поят, и жильем обеспечивают.

Поскольку я уже был во Франции, ко мне обратились за помощью. Дескать, поехали вместе, ты хоть как-то в Европе ориентируешься. Я честно предупредил, что без знания языка нам придется туго. По-русски там не понимают, а мы не говорим по-испански. Но в нашу компанию затесался учитель. Вроде грамотный человек, образованный. Решили, будет переводить в случае чего.

Собрались и поехали. Снова на Volkswagen Transporter, только поновее предыдущего.

Но это не спасло. В Германии наша машина... загорелась. Прямо на автобане. Спасибо немцам, помогли потушить. Опять началась долгая канитель с ремонтом.

Я позвонил Леньке Кругу, у которого везде друзья и знакомые. Действительно, в Кайзерслаутерне, в окрестностях которого мы сломались, он нашел Неллю Израилевну и Юрия Михайловича, те помогли. Надо было видеть, как нас тащат по трассе на буксире, что категорически запрещено. Спереди - мужик на Toyota, сзади - мы, даже не можем включить аварийку, ведь от пожара закоротило электронику. Открыли заднюю дверь, я сел в проем с красным треугольником, предупреждая догонявшие машины. На круговом развороте чуть аварию не устроили, немец на Mercedes чудом успел увернуться...

В общем, кое-как добрались. На свалке старых тачек нашли работающий аккумулятор, надергали кабелей. Дней десять проковырялись, в итоге мотор завелся, доехали до Испании.

Об Испании

- А там?

- Под Аликанте увидели парники, где марокканцы собирали помидоры. Говорю: "Мужики, сворачиваем". К тому моменту мы окончательно поиздержались, денег совсем не осталось.

Командовал сборщиками какой-то цыган. Надо было объяснить ему, что мы готовы трудиться в поте лица. Подталкиваю вперед учителя: давай, твой выход. Он написал на листочке фразу, мол, имеется ли работа? Зачитал текст по бумажке. Мы думали, бригадир коротко ответит: si o no. Да или нет. А тот начал подробно что-то объяснять, показывать. Минут десять говорил, руками размахивал. Учитель полез в карманный переводчик, ни одного знакомого слова не нашел. Стоим, смотрим друг на друга, улыбаемся, молчим. Сказать ничего не можем. Я первым не выдержал: может, говорю, он не понял тебя, спроси еще раз. Учитель повторил заученную реплику. Цыган странно на нас покосился: ладно, хрен с вами, объясню заново. И по второму кругу закатил длинный монолог. Закончил и опять улыбается. Мы тоже расплываемся в улыбках, будто нам сильно весело. Обхохочешься! Попереминались с ноги на ногу и сказали: ну ладно, до свидания. Adios!

Так и не поняли, что нам пытались растолковать.

Говорю попутчикам: "Предупреждал!" Учитель стал оправдываться, дескать, испанец слишком быстро болтает. Спрашиваю: "Надеялся, он по слогам тебе разжевывать будет?"

Едем расстроенные. Ни денег, ни работы.

Переночевали где-то на море, утром проснулись голодные. К счастью, наткнулись на плантацию апельсинов, это были самые последние в сезоне. На этот раз повезло: среди сборщиков оказался молдаванин, он помог договориться с местным бригадиром. Два дня работали, втроем собрали вдвое меньше, чем один марокканец. Учитель оказался физически слаб, не мог даже поднять ящик в кузов машины. Мы помогали. На нас все смотрели и ржали в голос. Называется, люди приехали зарабатывать на апельсинах!

Мои компаньоны на полученные деньги накупили вина, напились до неприличия, а я-то алкоголь давно не употребляю. Что за интерес наблюдать, как другие бухают?

Спросил у молдаванина, где на побережье обитают русские. Он сказал, что большая колония живет в городе Торревьеха. Туда и поехали. Я познакомился с человеком по имени Наиль, тот собирал лимоны. В отличие от апельсинов они, оказывается, круглый год поспевают, работа есть постоянно. Наиль снимал с женой студию. Предложил жить вместе, мол, как-нибудь уместимся. Я спал на кушетке, ноги торчали на балконе.

Мужики, с которыми из Саратова ехал, разочаровались в увиденном и вернулись в Россию, а я остался.

- Сколько вы пробыли в Испании?

- Почти десять лет. На первую зарплату купил машину, а к Новому году вызвал жену. Мы с Таней сорок девять лет прожили душа в душу, чуть-чуть недотянули до золотой свадьбы. В прошлом октябре, 15-го числа, умерла от осложнений из-за ковида. Кашляла, но курила до последнего дня...

В Испании Таня работала вместе со мной. Затем и сыновья приехали. Максим и Ромка. До 2000 года мы жили нелегально, потом испанский король велел выдать документы всем, кто не нарушал местные законы. И поперло! Я стал бригадиром сборщиков апельсинов, прилично зарабатывал, выходило 1700 евро в месяц, Максим на стройке получал две тысячи.

Из Торревьехи мы перебрались поближе к горам, там летом не так жарко. За триста евро снимали большой дом с четырьмя спальнями, патио и бассейном. Еще я соорудил сауну.

- Все десять лет так и собирали апельсины?

- Нет, только в первые годы, потом с напарником занимались солнечными батареями, водопровод вели, делали все, что связано с отоплением, канализацией...

- Язык освоили?

- Специально не учил, ловил ключевые фразы, остальное сам додумывал. Некогда было лясы точить, я все время работал. Сделал большую коптильню и коптил колбасу, грудинку, корейку, курочку, сало... Каждое воскресенье развозил готовый товар по русским и украинским магазинам. Испанцы были в шоке, у них ведь нет таких копченостей, только вяленый хамон. Еще мы крутили пельмени.

Неплохо зарабатывали, но потом мне надоело и я бросил это занятие. Продавщицы плакали: "Юра, ну как же так, вы приучили клиентов..." А у меня интерес пропал.

О возвращении

- Почему решили вернуться в Россию?

- По той же причине: заскучал.

Сначала думал: семья рядом, достаток есть, вокруг красота - солнце, море, пальмы... Казалось бы, что еще нужно? Со временем осознал: этого мало. Я ходил по улицам, и мне не с кем было пообщаться. Из меня перло, я сидел со знакомым испанцем, видел, что он умный человек, но мы говорили на разных языках. Я не мог рассказать ему то, что хотел. Он что-то отвечал, а я ни хрена не понимал. У меня не было нормального общения, и это ужасно убивало.

В России все складывалось иначе. Я, неуч с семью неоконченными классами, дружил с директором филармонии, замминистра культуры, какими-то профессорами. И не чувствовал себя ущербным или тупым. Нам было хорошо вместе, мы находились на одной волне.

Да, они рассказывали то, о чем я прежде не знал, но, в свою очередь, и я мог оказаться им полезным - починить машину или помочь с дизайном коттеджа. Они же безрукие, гайку не прикрутят. Если возникала какая-то бытовая проблема, всегда обращались ко мне, и я ни разу никого не подвел.

Кроме того, у меня в Саратове оставалась мать. Одна в четырех комнатах. Конечно, я регулярно отсылал ей евро, но понимал, что она почти наверняка не тратит их, откладывает на черный день. Предлагал пустить пожить какую-нибудь девчонку, чтобы веселее было. А потом подумал: "Да зачем звать кого-то чужого, если есть родной сын? Какого лешего я делаю в Испании? Ради чего тут сижу?"

Мы ведь никаких местных красот не видели, уже и апельсины не ели, и в море не купались, после работы возвращались домой, включали российское телевидение и ужинали русскими щами.

Сказал себе: "Получается, уехали, чтобы здесь делать то же, что и там". Но в России я всегда дома, а в Испании - в гостях. Был и буду. Нет, есть люди, которым наплевать на все, включая родину. Где тепло и бабло, там и хорошо. Но я так не могу.

Поэтому заявил испанцу, с которым работал: "Все, уезжаю". Он не поверил, сказал, что так не бывает. От зарплаты в 1700 евро добровольно не отказываются. Я попросил дать расчет. Амиго говорит: "Ладно, фиг с тобой, буду платить две тысячи". Отвечаю: "Да хоть три. Решение принято. Ухожу".

Расстались мы по-доброму, без обид.

Я сходу купил билеты на самолет. Тогда рейс из Аликанте в Москву был раз в неделю, по субботам. Позвонил матери, хотел сообщить, когда прилетаем, а она трубку не берет. Два дня не мог дозвониться. Попросил Ваньку, приятеля сына, сходить к нам, посмотреть, в чем дело. Он перезвонил мне в тот же вечер: "Дядя Юр, бабушка Поля не открывает дверь, хотя в комнате горит свет". Говорю: "Делать нечего, иди в полицию". Квартиру вскрыли, мама лежала на полу... Она хотела подшить новые занавески к нашему приезду, поднимала швейную машинку, и, видать, тромб оторвался. Мгновенная смерть. Ленька Круг как-то договорился, и тело лежало в морге, пока мы не прилетели. Из аэропорта сразу отправились на похороны...

Об инфаркте

- Грустное возвращение...

- Да, о родителях надо думать, пока они живы. Хотя я пытался забрать мать в Испанию. На машине ее повез - через Польшу, Германию, Чехию, где отец в 1945-м воевал.

Пожила она у нас, погостила, внука понянчила и обратно запросилась. Улетела в Саратов.

А я, значит, вернулся домой в 2008-м...

Знакомые предложили пойти директором турбазы крупного завода из города Энгельс. В красивом месте, на Волге. Базу купили москвичи, бывшие таможенники из Домодедово, и искали управляющего, который дело знает и воровать не будет. До этого они за три года человек десять поменяли. Никто не удерживался. Один - пьяница, другой - жулик, третий - попросту дурак.

На меня вышли, спрашивают: "Ты сколько получал в Испании?" Говорю: "1700 евро". Отвечают: "Ну, такой зарплаты тебе не дадим, но тысячу долларов положим. Пойдешь?" Я согласился.

Начал работать. Первые свои скульптуры там сделал, люди специально приезжали, чтобы с ними сфотографироваться. Перестроил баню, поднял кухню, закупил новое оборудование. Клиенты потянулись, турбаза начала приносить прибыль, хотя до этого была убыточной.

И все равно через год я уволился. Возник конфликт с одним из собственников, который жил в Саратове и воспринимал базу как личную дачу, мешал наводить порядок. Остальные владельцы не хотели меня отпускать, но зачем я буду терпеть человека, вставляющего палки в колеса? Положил заявление на стол и ушел.

- А лохом вы когда стали?

- Подозреваю, всегда им был. Такой, знаешь, лох по жизни. Но самый великий лохушник в мире - Дон Кихот. Его кидали все, кому не лень. Я поставил скульптуру Рыцаря печального образа у себя в саду. Считаю, он вернулся на родину. Как и я.

Лохи должны жить в Лоху! Это специальная деревня для великих лохов и не очень.

- А если говорить серьезно?

- После катавасий с турбазой я заработал инфаркт. Ну, такой, не очень мощный, но чувствительный.

- Лежали в больнице?

- Конечно. Сначала думал, что объелся яблок. Появилась тяжесть в желудке. Выпил соды, надеялся, что полегчает, но стало только хуже. Татьяне говорю: "Что-то у меня внутри защемило. Ну-ка, нажми". Жена надавила на грудь, однако не помогло. Ночью совсем поплохело, температура поднялась. А я с детства не любил по больницам ходить. Но тут куда деваться? Утром позвонил Лене Кругу, рассказал о самочувствии. Говорю: у тебя наверняка есть знакомые доктора, спецы по желудку. Он отвечает: "Конечно. Главврач больницы подшипникового завода". Прислал водителя, тот отвез к медикам. Те уже ждали. Я не успел описать симптомы, как глав. доктор перебил: "Быстро сажайте его в коляску и - на кардиограмму". Ну, там и подтвердили диагноз: инфаркт. Не шутки.

Правда, лежал я красиво, в отдельной палате.

Когда выписывали, предупредили, что теперь надо следить за сердцем, иначе во второй раз могут и не спасти. Ромка, сын, предложил: "Пап, давай куплю вам с мамой домик в деревне". Я согласился.

Начали ездить, искать. Я просил об одном: подальше от людей, наелся общения с ними, не хочу никого видеть. А потом знакомый посоветовал деревню Лох. За одно название можно влюбиться.

Приехали, смотрим, домик продается. И двадцать две сотки земли в придачу. Хозяйки - две сестры. Спрашиваем у риелтора: "Сколько?" Он говорит: "Если с оформлением участка, 25 тысяч рублей".

Ну, ударили по рукам. Это было в 2010 году. Сейчас здесь ниже 300-400 тысяч ничего не найти. Взлетели цены. И я свой участок облагородил. Прокопал триста метров водопровода, сделал канализацию, отопление, второй дом построил. Потом мы продали мамину четырехкомнатную квартиру и окончательно сюда переехали.

Так в 2012-м я стал официальным лохом.

О Дон Кихоте

- А сыроваром когда заделались?

- После инфаркта мне нельзя было пить коровье молоко. Только козье.

Сначала хотел купить в Самарской области двух альпийских коз, молоко которых не имеет привкуса и запаха, но привез сразу пятерых. Потом пошли козлята. Сейчас держу одиннадцать дойных, молока столько, что одному при всем желании не выпить. Встал вопрос, что с ним делать. Попробовал варить сыр. Долго ничего путного не получалось, года два промучился, пока не сообразил позвонить в Испанию. Подсказали старинный домашний рецепт. Правда, здесь многое не подходило по климату и технологии, пришлось кое-что переделать. Но в итоге сыр вышел отличный, пользуется спросом у заезжих посетителей. Более того, два года назад его признали брендом Саратовской области, а в минувшем июле отправили на конкурс "Вкусы России", который проходил в Москве.

Продукт так и называется - "Сыр из Лоха".

- Сад неправильных скульптур появился позже сыроварни?

- У меня на воротах висела табличка - "Сыр козий, испанский", но на нее никто не обращал внимания.

Туристы, которые в последние годы зачастили в Лох, проезжали мимо, держа курс на водяную мельницу. Я стал думать: как бы затащить сюда народ? У меня во дворе стояли две скульптуры Будды. Ромка говорит: "Папа, хотел купить тебе в сад еще каких-нибудь гномов, чтобы повеселее было. Но там такую дурь продают! Может, сам сделаешь?". Я отвечаю: "Да ты охренел, сын! Какой из меня скульптор?"

Но мысль в голове уже засела. И я рискнул. Что-то получилось. Слепил одну фигуру, сварил из металла другую, народ стал интересоваться. Про каждую скульптуру я сочинил новеллу, сплел все воедино. Экскурсия короткая, лишь на полчаса, но вижу, что людей цепляет. Иногда самое крутое - это молчание. Заканчиваю историей грустного голубого ангела, про которого обещал тебе рассказать, и частенько на минуту-другую повисает тишина. Люблю такие моменты. Особенно хорошо слушают дети. Я молчу, и они тоже...

- По-вашему, лох звучит гордо?

- Для меня - да. Скажем, радуюсь, если дешево продаю сыр хорошим людям. У коммерсанта главное - впарить подороже, кинуть, обмануть. В этом смысле я ни разу не деловой человек. Лучше подарить, чем наварить. И сказанное от души "спасибо" ценю гораздо больше денег.

Наверное, я принципиальный, как... Дон Кихот. Понимаю, почему он был таким.

- Кстати, Санчо Панса у вас есть?

- Увы. Пока благородный идальго ехал сюда, а это все же пять с половиной тысяч километров, Росинант сдох, Санчо предпочел податься в бизнес. И Дульсинея ушла вместе с ним.

О ностальгии

- На подъезде к селу стоят огромные буквы - "С чего начинается Родина?"

- Да, это Василий сделал. Он из бывших военных, приехал с женой в Лох несколько лет назад и остался. Детскую площадку в селе тоже Вася собрал.

- А для вас, Юрий, где Родина берет начало?

- Во дворе моего детства. Когда из Испании вернулся, сразу туда отправился. Посередине испокон веков стояла трансформаторная будка, и на ней были нарисованы футбольные ворота. Мы с пацанами там с утра до вечера мяч гоняли. Однажды я на пару с дружком Сашкой Ткаченко за день забил сто голов. После чего на будке масляной краской написали "Карамза + Ткач = 100".

Мы давно выросли, стали взрослыми, но приходили во двор и смотрели на эту надпись. Она долго-долго сохранялась. И вот прилетаю из Испании, еду домой и вижу, что будку... оштукатурили. Знаешь, словно что-то лопнуло внутри, какая-то связь нарушилась.

Возвращаясь в Саратов, всегда пытался найти старых приятелей, бывших одноклассников. Те, кто остался в городе, друг друга особо не искали, а мне это было нужно. Когда долго живешь на чужбине, ностальгия жрет ужасно.

А вместе с той закрашенной будкой, кажется, последние ниточки оборвались.

- Адрес какой у вашего двора?

- Саратов, угол улицы Чапаева и Ульяновской. В доме был мясной магазин, в котором я работал... А напротив - музей Ленина. Там когда-то мать Владимира Ильича жила. Теперь в округе все перестроили, появились новые здания. Двор уже не узнать. Наверное, стало опрятнее, красивее, но я любил тот, старый...

Впрочем, теперь меня как сельского жителя волнуют другие проблемы. Скажем, молоко козы дают шесть месяцев, а кормить их надо круглый год. Закупаю на зиму четыреста тюков сена, каждый стоит около 150 рублей. А еще нужно зерно. Плюс оплата за газ, свет, тепло. Пенсия у меня - десять тысяч рублей. Половину съедает коммуналка. Тысяча уходит на мобильную связь нам с внуком, который помогает ухаживать за козами. Еще лекарства приходится покупать. Сколько остается?

Не устаю повторять: "Спасибо пенсии родной за то, что я пока живой". Даже нет смысла болеть. Лучше сразу помирать.

Когда "Сыр из Лоха" назвали брендом Саратовской области, робко заикнулся о финансовой поддержке. Я же индивидуальный предприниматель. Хотел улучшить породу коз, купить настоящую сыроварню, чтобы списать в утиль свой алюминиевый бачок и освободить время для сада неправильных скульптур. Но в нашем министерстве сельского хозяйства мне вежливо отказали. Дескать, гранты выделяют соискателям до 65 лет, а вам, Юрий Александрович, уже больше. Как говорится, ничего личного...

Но я не жалуюсь на бедную старость, нет. Вот кеды новые купил. На год точно хватит. А дальше зачем загадывать? Живу спокойно, без суеты. Как и положено лоху. Настоящему...

Cело Лох, Саратовская область - Москва.