Экспедиции Сапожникова на Тянь-Шане активно помогали местные жители
К началу экспедиции Василий Сапожников уже был известным российским географом, гляциологом и ботаником, членом нескольких научных обществ и профессором Томского университета. Экспедицию на Тянь-Шань поддержал и финансировал совет этого учебного заведения. Еще два научных учреждения - Томский технологический институт и Императорское русское географическое общество (ИРГО) - выделили дополнительные средства для осуществления перспективной поездки.
Помог Семенов-Тян-Шанский
При планировании маршрута Василию Сапожникову большую помощь оказал вице-президент ИРГО Петр Семенов-Тян-Шанский, для которого изучение Тянь-Шаня было сбывшейся мечтой и постоянной заботой. Он предложил Сапожникову в ходе путешествия исследовать Джунгарский Алатау.
Экспедиция состояла из учителя Верненского реального училища Виктора Семенова (ему поручили сбор насекомых и изготовление спиртовых препаратов, он участвовал в экспедиции первые два месяца), немецкого геолога, доктора Макса Фридерихсена из Гамбурга, служителя Мезенцева и томских студентов-медиков Князева, Попова и Велижанина. Последние участвовали в сборе и определении растений и отвечали за "довольно сложное хозяйство каравана, разраставшегося временами до 50 лошадей". Макс Фридерихсен взял на себя маршрутную съемку и собирание геологических коллекций.
Свой путь экспедиция начала в городе Верном, центре Семиреченской области. Путешествие продлилось пять месяцев - с первого апреля по первое сентября 1902 года. На территории нынешней Киргизии участники экспедиции тщательно изучили Иссык-Кульскую долину и Центральный Тянь-Шань в системе реки Сары-Джаз и ее притоки с горы Хан-Тенгри.
Итоги поездки довольно осязательны
Василий Сапожников писал: "Число проводников киргизов колебалось по местности в зависимости от потребности, доходя иногда до 20 человек. При караване всегда находились командированные областной администрацией стражники или джигиты, которые были весьма полезны, как переводчики и почти необходимы при сношениях с проводниками, для покупки провианта и тому подобное". Большую помощь экспедиции в изучении Иссык-Куля и Тянь-Шаня оказали местный охотник Кудай-Келды и джигит Телтай.
В ходе исследования Центрального Тянь-Шаня Василий Сапожников сделал несколько крупных научных открытий. Например, ученый обнаружил ранее неизвестный горный хребет, который был назван Теректинским. Участники экспедиции изучили истоки реки Сары-Джаз и достаточно точно для того времени инструментально определили высоту пика Хан-Тенгри в 6950 метров и ряда других вершин.
В книге "Очерки Семиречья" Василий Сапожников писал: "Итоги первой поездки оказались довольно осязательны. За все время пройдено до 2000 верст вьючного пути, не считая проезда в экипажах по горным дорогам. В течение всего пути велся подробный дневник, метеорологический журнал и осуществлялись возможно полные сборы коллекций по флоре, фауне и петрографии. В пределах Центрального Тянь-Шаня - от Пржевальска до Охотничьего - и в Джунгарском Алатау - от Джаркента до Лепсинска - доктор Фридерихсен вел глазомерную маршрутную съемку, а в наиболее интересных местах я делал точную инструментальную съемку теодолитом Гильдебрандта, причем определялись и высоты вершин. Все это и дало возможность доктору Фридерихсену вычертить две карты, в которых введено много оригинальных данных".
Просыпались под песню уларов
Кроме того, во время экспедиции было сделано до 1000 фотографических снимков. На большинстве из них запечатлены местности ранее неизвестные. К примеру, высочайшая вершина Тянь-Шаня Хан-Тенгри или хребет Куэлю.
Наряду с географическими и ботаническими поездка дала интересные этнографические результаты. В своих дневниках Василий Сапожников фиксировал сведения о нравах и обычаях местного населения, религии, особенностях культуры, разных населенных пунктах.
Ученый так описывал лагерь экспедиции в долине реки Куэлю, в котором участники путешествия пробыли с 19 по 25 июня 1902 года для совершения ежедневных исследовательских экскурсий: "Выбрав среди деревьев площадку поровней, мы установили две наших палатки и три юрты. Имея еще стадо баранов штук в 12 и одну лошадь на заклание, мы на некоторое время могли чувствовать себя обеспеченными. В нашем временном поселке, кроме шести участников экспедиции было до 20 проводников, два стражника, джигит, а окрест паслось до 50 лошадей, четыре быка и бараны.
... Каждое утро мы просыпались под своеобразную песню уларов, гнездившихся на неприступных скалах, к которым примыкал наш лесок. Эта песня была то протяжный свист, начинавшийся с высокой ноты, за которой следовало понижение, и кончавшийся на первоначальной ноте, то правильная гамма снизу вверх. Видеть здесь уларов, несмотря на несомненную близость их, нам не удалось, сколько мы ни старались. Песня уларов для нас была сигналом к началу рабочего дня".
Василий Васильевич Сапожников использовал фотографирование как один из методов исследования, что позволило зафиксировать для науки вид многих территорий по маршруту экспедиции.
В ходе экспедиции ее участникам активно помогали местные жители: "29 июня я решил съездить на перевал Ишигарт, чтобы посмотреть хоть издалека пограничный с Кашгарией хребет Кокшал. Для этого мы в трехчасовой переход вернулись к устью реки Ишигарт, где нас встретила группа конных киргизов с дарами в виде кумыса, чему были несказанно обрадованы мои проводники. Спешились и на пустынной каменистой террасе устроили короткий привал, пока турсук (кожаный мешок для кумыса, - Прим.ред.) не был опустошен до дна. Кумыс привезен из аула на устье Ишигарта, где я решил ночевать и отправил туда вьючных лошадей".
Сапожников отмечал, что изучение Центрального Тянь-Шаня проводилось в неблагоприятных погодных условиях: "В верховьях Сары-Джаза мы оставались до девятого июля, все время имея стан в долине реки Ашутер, в пяти верстах от ледника Семенова. Собственно говоря, первоначально я предполагал пробыть здесь дольше, но суровая непостоянная погода при недостатке топлива, а вместе с тем и появившиеся простудные заболевания между моими спутниками, заставили меня уйти отсюда раньше. В самом непостоянстве погоды была, пожалуй, некоторая правильность. Ежедневно нас встречало солнечное утро и полная тишина после звездной холодной ночи. Часам к 10 утра появлялись кучевые облака, надвигавшиеся с запада. После полудня вершины укутывались тучами, и во второй половине дня лил дождь, который переходил в град или снег, и это продолжалось до конца дня, иногда захватывая и часть ночи. Громадный холодильник в виде Хан-Тенгри и окружающих его снежных вершин, и ледников, очевидно, заставлял выпадать влагу из атмосферы, приносимую сюда с запада в нагретом состоянии. Тем не менее я ежедневно предпринимал экскурсии, которые дали интересные результаты".
В 1904 году Василий Сапожников продолжил изучение Джунгарского Алатау, начатое им в экспедиции 1902 года. Сначала участники новой экспедиции обследовали горные хребты Саур и Тарбагатай, затем прошли северную гряду Джунгарского Алатау, где открыли новые ледники в истоках рек Аксу, Лепсы, Агонатты и других.
По итогам двух научных поездок в 1904 году в Томске Василий Сапожников опубликовал книгу "Очерки Семиречья" в двух частях. В первой части по путевым дневникам он описал поездку 1902 года по прибалхашским степям и пескам, южному побережью Иссык-Куля и системе реки Сары-Джаз в Центральном Тянь-Шане до города Джаркента с приложением карты Центрального Тянь-Шаня и 53 фотографий (51 из них сделал сам ученый).
Книга содержала значительный объем географических, ботанических и этнографических сведений. Особую ценность в издании имели карты изученных мест, составленные Василием Сапожниковым. На картах были нанесены все географические открытия экспедиции: тропы, ледники, вершины гор.