Джордж Миллер об одиночестве, надежде и страсти. В российском прокате стартовали "Три тысячи лет желаний"

Полный экзотики фэнтези "Три тысячи лет желаний" - продолжение именно этой ветви его творчества. Он снят по мотивам небольшой новеллы англичанки Антонии Сьюзен Байетт о космически одинокой женщине, счастливой тем, что она не соответствует ни времени, ни среде обитания, и нарратив в фильме стартует открывающими новеллу закадровыми строками.

Красивое иностранное слово "нарратив" я употребляю потому, что такова профессия героини - ученый-нарратолог, исследующий содержательную сторону живой речи, законы повествования, принципы древних рукописей и народных сказаний. Сама она отнюдь не Шахерезада: дама молчаливая, углубленная в себя и в тексты, получившая в фильме имя из греческой мифологии Алитейя. Ее играет самая загадочная из мировых актрис Тильда Суинтон - существо инопланетное и тоже живущее вне времени.

И вот она летит в Стамбул делать на научной конференции доклад о роли преданий в объяснении необъяснимого. И уже это начало картины - динамичное, смонтированное в великолепном остром ритме - обещает нам настоящее кино, где работает всё, от композиции кадра до пространственного звука, от необычного ракурса до дивной музыки. А "необъяснимое" начнется уже в тот момент, когда в зале среди слушателей вдруг взгромоздится белая призрачная фигура в балахоне, никому не видимая, кроме завороженной Алитейи, - некое исчадие древних мифов.

У Суинтон роль внешне проста - пребывать в купальном халате с замотанной полотенцем головой и слушать "дозволенные речи" существа, явившегося ей из купленной в сувенирной лавке древней бутылки из стекла "соловьиный глаз". То есть натурального джинна из восточных сказок с ушами эльфа. Он в несколько раз крупнее хрупкой Алитейи, но может сократиться до менее пугающих размеров.

Не надо напоминать, что героине будут предложено исполнение трех желаний, после чего Джинн получит вожделенную свободу, - всё по классике. Но Алитейя - дама ученая, привыкла к системному мышлению, ей важнее нарративы. И она готова в купальном халате выслушать все истории трехтысячелетнего заточения джинна в бутылке и его коротких вылазок на белый свет. И в этих микроновеллах перед нами проходят фигуры из реальной истории Древнего Востока от смуглой красавицы царицы Савской из рода джиннов до царя Соломона, от могущественных султанов Османской империи и их наложниц немыслимой красоты до гениальной изобретательницы, художницы Зефиры, собеседницы Софокла и Эвклида.

В роли рассудительного Джинна - Идрис Эльба, его могучая фигура внушает трепет, а умный проникновенный взгляд - уважение. Ну, а Тильда Суинтон, кроме многочисленных уникальных талантов, в совершенстве владеет самым трудным для актера искусством - умением слушать.

Все эти новеллы - настоящий пир визуальных образов, фантастичных, иногда на грани сюра, где красота вплотную сомкнулась с уродством. Пряно эротичных, неизменно ярких, красочных, врезающихся в память. Снято в самый глухой период пандемии, о чем напоминает массовка в масках, поэтому главная роль в создании этого мира принадлежит компьютерным мастерам CGI. Но как бы ни были хороши иллюстрированные исповеди Джинна, суть картины - во встрече двух одиночеств, ощутивших друг в друге родственные души. И первое желание уставшей от затворничества Алитейи - любовь.

Алитейя (Тильда Суинтон) с интересом натуралиста внимает горестным рассказам Джинна (Идрис Эльба). Фото: Вольга

Но любовь нельзя заказать: либо она есть, либо ее нет. Так трагедия одиночества перерастет в драму обладания: попавший в новое рабство Джинн гаснет и может обратиться в прах. Героиня уже готова отпустить его на свободу, но тема продолжает развиваться, вибрируя, распаляясь и угасая, и заканчивается многоточием, когда две одинокие фигуры, как в чаплинском финале, удаляются от нас по дороге куда-то в неопределенную даль.

Вибрирует и жанровая природа картины: фэнтези сплавлено с романтической мелодрамой и философским эссе. О роли женщин в истории и влиянии на нее плотских желаний. О вечном противоборстве в женщине интеллекта и красоты. О жажде власти ценой человеческих жизней. О кознях сил зла - многоликого дьявола Иблиса. О праве слабого пола на развитие и карьеру. О том, что такое космос любви. И о самом загадочном, непонятном даже джинну: чего больше всего хотят женщины?

Камерная история взаимоотношений двух персонажей не покидает отельного номера и, во второй половине, лондонские апартаменты Алитейи - но при этом мы путешествуем во времени, в пространстве реальности и легенд. По живописности, по невероятности образов, перед которыми бледнеет феллиниевская Сарагина, картина не имеет равных в кино по крайней мере последнего десятилетия.

Восхищает культура фильма - изобразительная, постановочная. Размах фантазии. Внимание к детали, к фактуре - камня, стекла, человеческой кожи - визуальный гимн чувственному восприятию кино. Высоту чувств поддерживает изысканная музыка Тома Холкенборга (известен под именем Junkie XL): придуманный им лейтмотив выдержит состязание с лучшими музыкальными темами короля саундтреков Джона Уильямса.

Джордж Миллер снял картину непростую, нетерпеливых способную убаюкать, созерцательную, чувственную, апеллирующую к интуиции зрителя, к его способности наслаждаться едва уловимыми оттенками актерской игры. Я ее пересмотрел дважды, открывая все новые нюансы и смыслы. И еще раз убедился в том, как актуальна и необходима сегодня старая школа кинематографа, которую теперь представляют немногие творцы его "золотого века".