Про темное начало в человеке. 75 лет исполнилось Стивену Кингу
Вот что получилось.
Шамиль Идиатуллин
В читательской - огромную. Первый же, если не ошибаюсь, вышедший на русском текст Кинга стал культовым: я про рассказ "Сражение", опубликованный в 81-м, кажется, в "Юном технике" в переводе Леонида Володарского, того самого, чьим голосом до сих пор принято рассказывать про хиты эпохи видеомагнитофонов. Рассказ "Корпорация "Бросайте курить"" в "Ровеснике" тоже не остался незамеченным, а "Мертвая зона" в "Иностранной литературе" надолго стала бриллиантовым образцом того, что я хочу читать, обдумывать и пересказывать.
Лет пятнадцать я был упоротым фанатом, не упускавшим ни единой строки, написанной Кингом и про Кинга. Кое-что, конечно, нравилось меньше или не нравилось совсем, но следующая книжка выправляла ситуацию. После известного ДТП периоды спадов стали затяжными, и на одном из них я оставил практику чтения каждой новой книжки Кинга, решив, что все равно она будет с огромной долей вероятности представлять собой микст из ранних сюжетов и образов автора, пусть и отлично написанный. Это умозаключение справедливо не всегда - в чем я с радостью и удовольствием убеждаюсь, когда читаю что-то из пропущенного. Особенно рассказы хороши, конечно. А мемуарную On Writing я перечитывал раза три, в том числе в оригинале.
Вообще мало что греет меня сильнее соображения о том, что десяток книжек Кинга я еще не читал, и не перечитывал пару десятков достойных того - но вот ужо скоро до них доберусь.
Очень приятно, кстати, что Кинг всегда занимает четкую гражданскую позицию, всегда готов помочь молодым и дать отпор негодяям.
Отдельная печалька связана, конечно, с русскими переводами. Официальным переводчиком Кинга долгое время был человек, совершенно к этому не приспособленный и укравший у русского читателя подлинное звучание и смысл книг - "голова мыши над камином" не даст соврать. О том, как много мы потеряли, можно судить по "Институту", который наконец-то отдали не просто хорошему, а великолепному переводчику Екатерине Доброхотовой-Майковой - и откровенно вторичный для Кинга текст сверкнул почти ослепительно.
Возможное влияние Кинга на меня как на писателя виднее, конечно, критикам и читателям. Ярлык "татарского Кинга", приклеенный ко мне после "Убыра", меня больше веселит, чем наполняет гордостью либо раздражением. Но, скорее всего, именно у Кинга я стырил привычку насильно делать героями негероических людей, впихивая их в острый сюжет, который разворачивается в максимально современных условиях, маркированных конкретными именами, песнями, телепередачами и марками - и вести повествование не со стороны, а изнутри героя.
Спасибо, в общем, Кингу огромное за все, что сделал и делает - и пусть продолжает как можно дольше.
Александр Пелевин
Стивен Кинг, конечно, мастер, в свое время его вещь "Как писать книги" очень помогла мне многое разобрать в голове, вывел оттуда много полезного. В творчестве же у Кинга лучше всего получались вещи, в которых рассказывалось, что делает с людьми не неведомая мистическая хрень, а другие люди. Про темное начало в человеке.
Но вообще Кинга я, конечно, отменяю. Пусть теперь живет с осознанием этого!
Гаянэ Степанян
Мои отношения со Стивеном Кингом завязались в старших классах в начале 90-х. Знакомство началось с романа "Талисман", первого романа-фэнтези в моей жизни.
История такая. Лет до двенадцати я читала фантастику и не подозревала о существовании фэнтези. А между фантастикой и фэнтези, цитируя слова Пушкина, сказанные по другому поводу, "дьявольская разница". Помимо Силверберга, Лема и Хайнлайна в моем распоряжении оказались мифы и сказки многих народов, а еще детская Библия и "Маленький всемирный историк", которые я воспринимала как фэнтези. Самым фэнтезийным оказался Данте с его "Божественной комедией". Но все ощущалось не вполне тем, чего я искала. А что именно "то", что именно я искала и все не находила, я поняла, прочитав первую главу библиотечного "Талисмана".
Напомню суть. Действие развивается в США 80-х годов и одновременно в параллельном мире, изображенном в стиле классического фэнтези с королевами, каретами, оборотнями и прочей атрибутикой (хоть и без драконов). Все, что происходит в параллельном мире, случается и в нашем, но с более разрушительными последствиями. Люди нашего мира имеют двойников в том, кроме главного героя, мальчика Джека. Его мать в обоих мирах умирает от болезни, он должен найти талисман, чтобы ее спасти, а ему противостоит злодей Морган Слоут, мечтающий воцариться в обоих мирах.
Из "Талисмана" я вынесла три урока.
1. Урок философский
Если встречаешь непреодолимое препятствие в одном мире, не ной, а ищи способ обойти его в другом. Конечно, не в буквальном, а в метафорическом смысле. Отсюда ко второму уроку.
2. Урок литературоведческий
Значение фэнтези, в отличие от фантастики, заключается в том, чтобы воплотить ускользающие от понимания психические и социальные стихии в материальные образы и через них объяснить себе и читателю отношения с самим собой и реальностью. Фантастика же занята прогнозами этических, социальных и прочих последствий научно-технического прогресса. Фэнтези в большей мере направлена на внутренний мир человека, а фантастика - во внешний.
3. Урок писательский
Путешествие Джека, совершенное частично по дорогам США, а частично - в параллельном мире, научило, что нет и не может быть границы между реальностью и вымыслом, между тем, что зовется реализмом - и тем, что считается сказкой. С тех пор некоторые мои герои тоже легко пересекают границы самых разных реальностей.
С летами мое увлечение Кингом сошло на нет. Впервые за, наверное, десять лет я вспомнила о нем в 2021-м в неожиданном контексте. Работая над книгой про Достоевского по случаю его 200-летия, я размышляла о романе "Бесы", который интерпретирую как роман-катастрофу.
Продолжение читайте на портале ГодЛитературы.РФ.