26 сентября 1907 года родился сэр Энтони Блант, один из ярчайших членов легендарной "Кембриджской пятерки"
Он был выдающимся ученым - искусствоведом-академиком и литератором, Хранителем (с заглавной буквы) королевских галерей и профессиональным британским контрразведчиком. А еще, что для нас самое главное, Энтони Блант долгие годы успешно, бескорыстно и исключительно активно работал на советскую разведку.
Блант был неимоверно ценен тем, что, помимо всего прочего, поставлял политическую, подчас стратегическую информацию. Общаясь с самыми верхами, будучи одним из избранных, он приносил такое, о чем другие не могли и мечтать. По существу сэр Энтони и вершил политику, а его выводы о прошедших событиях и предсказания о грядущем, ложились на лубянские столы еще побыстрее, чем доходили до Форин Офис.
Никогда ни намека на имена источников. Ни единой, как впрочем, и у остальных известных миру четырех коллег, просьб о деньгах. Им двигала только идея.
По материнской линии Блант состоял в родстве, пусть и далеком, с королем Георгом VI. То есть Блант являлся бы родственником только что ушедшей Елизаветы II.
Понятно, что перед потомственным аристократом Блантом легко открывались любые двери. Сначала привилегированная школа в Мальборо, где учились дети родов, близко стоящих у трона. Затем в 1926-м судьбой запрограммированное поступление в Тринити-колледж в престижнейшем Кембридже. Здесь его вскоре официально признали лучшим студентом, чье первенство не оспаривалось и не подвергалось сомнению. Знание языков подсказало и переход к юношескому увлечению - истории искусств.
Блант умел держать разных людей, не только студентов, на отдалении. Изредка его упрекали в чрезмерном тщеславии, излишних проявлениях аристократизма. Вероятно, это умение держать дистанцию, "вычислять" своим стальным взглядом людей, сортировать их на нужных и не очень, помогало ему и как прирожденному разведчику. Он твердо знал, кто может пригодиться Энтони и нам в дальнейшем, а от кого лучше поскорее отделаться, не теряя времени и не обременяя себя вступлением в близкие отношения. Да, своеобразный цинизм, некая доведенная до автоматизма селекция в дальнейшем и превратили Энтони Бланта в отличного вербовщика и результативного агента.
В Тринити он состоял в кружке "Апостолов" - своеобразном закрытом клубе с левым уклоном. Сначала ввел туда ближайшего друга Гая Берджесса. А потом, как следует познакомившись в 1932-м с Кимом Филби, и его. Тот формально так и не присоединился к "Апостолам", но все трое сошлись во взглядах. Люди одного высшего круга они смотрели на происходившее в мире с одних позиций. Объединяла ненависть к фашизму.
Но вряд ли Энтони догадывался в 1934-м, что его приятель Филби уже связал судьбу с советской разведкой и что в его группе уже состоял друг Бланта - Гай Берджесс.
Гая и Энтони связывали и духовная, и, без этой откровенности не обойтись, физическая близость. Ведущим тут являлся Берджесс, а Блант оставался ведомым, испытывающим к Гаю уважение и любовь. Это и помогло Гаю найти подход к далекому от политики Энтони. Он старался внушить ему, что лишь марксизм способен спасти его любимое искусство от увядания, на которое оно было обречено в буржуазном капиталистическом обществе.
И если существуют среди историков разведки споры и разногласия, кто кого из "пятерки" завербовал, привлек, обратил в свою веру, то относительно Бланта сомнений нет. Когда Филби попросил Берджесса приглядеться к окружавшим их друзьям, проанализировать, кто смог бы верно работать вместе в ними, принося наибольшую пользу, то Гай сразу подумал о Бланте. Мог ли Энтони не дать согласие лучшему другу?
В свою очередь есть основания полагать, что уже сам Блант привлек к работе на СССР способного студента из Кембриджа по имени Дональд Маклейн. Если считать весну 1934-го приобщением Берджесса к советской разведке, то Блант примкнул к ней чуть позже..
Блант побывал в Италии и в Германии. Было ясно, какие силы пришли к власти в этих странах. Несмотря на то, что Энтони благотворил Рим с его глубокой культурой, он не мог принять фашиствующего дуче Муссолини, а Гитлер и вовсе вызывал у него отвращение. Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему аристократ королевских кровей сделал необычный выбор в пользу другой, казалось бы, абсолютно чуждой ему страны - СССР.
Тут довольно, кстати, пришлась и поездка в Советский Союз. Говоря без обиняков, она была организована в 1935 году опытнейшим разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем и преследовала сразу несколько целей. Во-первых, идеологически обработать Берджесса, Бланта и еще ряд английских студентов. Во-вторых, в случае возникновения подозрений со стороны британских спецслужб в наличии у них просоветских взглядов все визитеры могли бы легко откреститься от СССР: увиденное в Москве и в Ленинграде, якобы, вызвало у них отторжение от страны Советов.
Группу молодых студентов принял главный теоретик и толкователь марксизма-ленинизма, тогда еще не попавший в сталинскую мясорубку Николай Бухарин. Уже это говорит о том, какое значение придавали визиту.
Блант был в восторге от Эрмитажа, он на время поверил, что именно марксизм укрепляет культуру и делает ее более доступной для всех. Остальное же увиденное если и не ввергло в уныние, то не произвело на него впечатления, на которое рассчитывали. Явная бедность, отсутствие того элементарного, без чего не мыслил себе существования любой имеющий работу британец. Наконец, бросавшийся в глаза бюрократизм убедили Бланта в том, что он никогда не смог бы обосноваться в такой стране, как эта.
Но на его отношениях с резидентом Арнольдом Дейчем, с которым его познакомил все тот же Гай Берджесс, это не сказалось. Идеи национал-социализма, даже фашизма, которыми постепенно проникались и некоторые представители знатнейших британских родов, ощущались тонкой душой Бланта еще гораздо большей угрозой. И он выбрал борьбу против Гитлера.
Источник НКВД Энтони Блант приступил к работе. А она была исключительно ответственна. Именно ему поручалось подыскивать подходящий человеческий материал для возможного использования в советской разведке. Некоторые, как и Блант, фашизм ненавидящие, соглашались. Среди удачнейших вербовок, помимо Дональда Маклейна, и последний раскрытый член "Пятерки" Джон Кернкросс.
Блант работал преподавателем в университете, выпустил книгу по истории итальянского искусства 1450-1600 годов. Началась война, и таким, как он, представляли отсрочку от армии. Но в 1939-м Блант от нее решительно отказался. Причины вовсе не в связях с советской разведкой. Патриот Энтони Блант счел невозможным отсиживаться на теплом преподавательском местечке.
Его ждали краткосрочные разведывательные военные курсы в графстве Хэмпшир, однако через некоторое время способный слушатель был отчислен. Внимание: это прозвучал первый и тревожный звонок из студенческого прошлого. Бланту припомнили и поездку в Советский Союз, и статьи в левом журнале, так и называвшемуся "Лефт".
Но Энтони не дрогнул, обратился в Министерство обороны с письмом, в котором твердо сообщал, что посетил СССР с чисто научными искусствоведческими целями. Марксистом себя не считает. Вот это было чистой правдой, о чем свидетельствовали некоторые приложенные к письму книги и статьи по искусству. Помог и брат со своими связями в верхах.
После изучения досье Бланта его простили. Армии, да и не только ей, разведке тоже, были крайне нужны патриотично настроенные молодые эрудиты. Впрочем, для начала выпускника Кембриджа капитана Энтони Бланта определили в военную полицию. Сначала последовало бессмысленное времяпрепровождение на границе с Бельгией. И отсюда Бланта по его просьбе вытащили друзья, особенно старался Берджесс.
Затем отдадим дань пославшим искусствоведа Бланта в Булонь. Здесь, во Франции, его знания французского и немецкого были использованы по полной. Подразделение Бланта вылавливало в этом порту немецких шпионов, препятствовало проникновению диверсантов. Французы потом вспомнили о подвигах английского аристократа, наградив его высокой национальной наградой - орденом Почетного легиона. А англичане повысили в звании.
Началось наступление немцев, и Блант вновь проявил полное хладнокровие. В момент, когда многие офицеры Британского экспедиционного корпуса во Франции дрогнули, он сохранил спокойствие. Это и помогло вывезти его подразделение с континента на остров без серьезных потерь. Такое умение держать себя в руках, не предаваться панике было характерно для Бланта.
И было замечено окружающими. Про левые увлечения и не вспомнили. По рекомендации его приятеля-миллиардера Виктора Ротшильда Энтони попал в контрразведку. Служба в МИ-5 давала гораздо больше возможностей, чем его короткое пребывание в военной полиции. Тем более отделу Бланта поручалась важная задача: контрразведывательная работа в армии Его Величества плюс обеспечение безопасности предприятий, связанных с военной промышленностью. Он получил допуск к секретным документам. Новичка в МИ-5 приметили. Вскоре продвинули по службе, назначив только-только пришедшего офицера заместителем начальника отдела И Блант, успешно работая на контрразведку, успевал ночами переписывать захваченные домой документы, которые, с его точки зрения, представляли интерес для Москвы.
Дешифровки немецких телеграмм о перемещениях вермахта, деятельность абвера в Скандинавии, Турции и на Ближнем Востоке. В Швеции усилиями "Тони" активность немецкой агентуры была по существу сведена к нулю: он передал Центру список с фамилиями 125 работавших на рейх немецких разведчиков и их местных источников.
Незаурядность Бланта, умение принимать быстрые решения, широкий круг знакомств явно выделяли его из толпы. Дисциплинированность и пунктуальность, не столь свойственные людям его круга, подкупали. Толкового офицера приметил заместитель начальника МИ-5 Гай Лиделл. Интересно, чтобы он сказал, если бы узнал, что на этом сближении Бланта с ним настаивала советская резидентура.
Блант получал одно повышение за другим. Вот он помощник начальника другого крупного управления, затем поднимается еще выше. В 1943 году уже носит звание майора. И, непостижимо каким образом, однако успевает читать лекции студентам Лондонского университета, особо выделяясь филигранным знанием итальянской живописи средневековья. Кстати, есть сведения, что порой в сложные моменты, когда решалась судьба "Кембриджской пятерки", его встречи с сотрудниками советского посольства происходили прямо после того, как прочитавший лекцию Блант спускался с кафедры.
Непонятно, откуда брались время и силы, но при всей своей занятости и работе на две разведки, Блант еще во время войны по поручению королевской семьи принялся составлять опись рисунков, принадлежащих правящей династии. Бывал в Виндзорском дворце, удостаивался высочайших аудиенций, словно делая некий задел на послевоенное будущее.
Крепли его отношения с Лиделлом. Завязалось нечто вроде дружбы с Диком Уайтом - еще одним представителем руководства МИ-5. Через несколько лет именно Уайт встал во главе всей английской разведки. С Блантом они оба встречались не только на службе. Вместе отдыхали, расслаблялись в доме все того же невольно помогавшего Бланту Виктора Ротшильда.
Именно люди из "Кембриджской пятерки" предупреждали о предстоящих мероприятиях британской контрразведки. Благодаря Филби, Бланту, Кернкроссу не произошло ни единого провала. В частности, Бланту удавалось уведомлять резидентуру о том, что кто-то из сотрудников посольства попадал или должен был попасть под колпак МИ-5. Меры по обеспечению их безопасности принимались безотлагательно.
Бланту принадлежит подробнейшая теоретическая разработка о действиях службы наружного наблюдения. На ее подготовку ушло несколько месяцев. Конечно, эффективность английской наружки резко возросла. Но как противоядие "Тони" передал копию своего доклада советской резидентуре. Это спасло множество агентов. Зная методы работы англичан, было легче уходить от наблюдения.
Чтобы внедрить свои идеи в повседневную практику работы наружки, Блант сам взялся за непосредственное руководство. Оно продолжалось недолго, но Энтони многое дал подчиненным. Каждую неделю лично встречался с сотрудником, занимавшимся разработкой того или иного иностранного гражданина, попавшего под подозрение. Ставил индивидуальную задачу, а уже через семь дней ему докладывали о ее решении. Есть сведения, звучащие, на мой взгляд, несколько парадоксально. Никто иной, как довольно далекий от техники Блант, ввел в практику наружного наблюдения новые чисто технические элементы.
Интересно, что некоторые разведчики до сих пор считают, что эта теоретическая и практическая работа Бланта является одним из действенных методов борьбы с наружным наблюдением, а разработанная им система обнаружения наружки используется даже сегодня.
"Тони" передавал и важнейшую политическую, стратегическую информацию. Так Блант был среди тех, кто сообщил Центру о переговорах, которые вел с американцами эсэсовец Вольф. Это и благодаря Бланту Центру стало известно о секретных сепаратных переговорах с Италией, которые вели Англия и США с помощью Ватикана.
Однако неверно было бы представлять Бланта этаким засевшим в кабинете стратегом-теоретиком. Он был и типичным разведчиком, работавшим "в поле". Но это задание, полученное им от начальства, поначалу казалось невыполнимым. Британской контрразведке во чтобы то ни стало требовалось добраться до дипломатической почты стран-союзниц и правительств государств, выбравших местом постоянной эмиграции Лондон. В годы войны переписка иностранных посольств со своими правительствами велась интенсивнейшая. Понятно, что и сведения в ней содержались ценнейшие. Иногда англичанам удавалось переснять их. Теперь же было приказано поставить добычу такой информации на поток.
И Блант изобрел простой, надежный способ. Специально для того, чтобы завладеть почтой хотя бы на несколько часов, под разными предлогами задерживалась отправка самолетов. Дипкурьерам вежливо предлагалось уложить почту в "надежный" сейф прямо в аэропорту, самим запечатать его, и отправиться на отдых в ближайшую гостиницу. Потом через несколько часов они же раскрывали сейф, вынимали содержимое и готовились к объявленному, всегда срочному, вылету. Даже не подозревая, что сноровистая команда Бланта научилась вскрывать содержимое запечатанных вализ, быстро переснимать документы, и, не оставляя никаких следов, возвращать документы сначала в дипломатические вализы, а затем и в сейф.
Документы из Бельгии, Дании, Польши, Чехословакии, нейтральных Швеции и Швейцарии переснимались быстро и аккуратно. Наибольший интерес для Центра представляла почта польского правительства в изгнании. Этот интерес Блант щедро удовлетворял: надо ли говорить, что содержание переписки быстро становилось известным Москве.
А доступ к дешифрованным уже немецким телеграммам позволял держать Москву в курсе всех событий. Из всех специальных служб Великобритании служба дешифровки заслуживала особых похвал. Жаль только, что не все тексты перехваченных и расшифрованных немецких сообщений передавались русским союзникам. Блант восполнил этот серьезный пробел.
Трудно представить, но Блант превратился и в отменного вербовщика. Да, пришлось отбросить некоторое свойственное ему высокомерие, перевоплощаться (на время) из аристократа в рубаху-парня. Согласно полученной директиве его "клиентами" должны были стать в основном деятели иностранных правительств, осевшие в Лондоне. И "Тони" не разменивался по мелочам. Вербовал министров, перспективных зарубежных политиков, претендентов на роли будущих правителей государств. Тем льстило внимание, оказываемое им милейшим английским аристократом.
И, конечно же, использовала разведка и аналитические способности Бланта. Ему поручили провести анализ показаний немецких шпионов и их агентов, арестованных не только в самой Великобритании, но и в Африке, в арабских странах. Работу Бланта признали безупречной. Читая протоколы допросов, часами прослушивая магнитофонные ленты с ответами задержанных, ему иногда удавалось найти новые ходы в, казалось бы, безнадежных делах. Он распутывал шпионские клубки терпеливо и всегда добирался до сути. А материалы направлялись в два адреса - лондонский и московский.
Напомним, что Блант никогда не был коммунистом. Но это он не раз спасал компартию Великобритании от проникновения в нее агентов из МИ-5, пытавшейся любым способом скомпрометировать коммунистов. Что подтверждает и работавший на контрразведку Томми Драйберг. Тот внедрился в компартию еще в начале Второй мировой. Но был изгнан из рядов как раз тогда, когда стоял на пороге разгадки некоторых деликатных вопросов, в которые не должны были стать известными чужакам. Еще немного и Драйбергу удалось бы понять, кто из коммунистов в свою очередь внедрился в британские спецслужбы. Не удалось, помешал Блант, сообщивший о намерениях Томми, которого с позором изгнали из плотных в ту пору коммунистических рядов.
Бланту удавалось добывать сведения и конкретно о структуре и о личном составе британских спецслужб. Документы, в которых указывались даже имена сотрудников и агентов, шли потоком.
В подкрепление своих слов приведу малоизвестный эпизод из послужного списка Энтони Бланта В 1937 году Вальтер Кривицкий стал первым перебежчиком из командного состава советской разведки. В 1939 году, находясь в Великобритании, он абсолютно добровольно выдал англичанам работающих там сотрудников НКВД, а также назвал несколько имен их ценнейших агентов. После этого был арестован капитан Джон Кинг из дешифровальной службы. В показаниях Кривицкого фигурировал и некий талантливый и молодой британский журналист, освещавший события Гражданской войны в Испании. Он, утверждал Кривицкий, был связан с советской разведкой. К счастью, контрразведка не смогла догадаться, что речь идет о Филби.
Мало того, Кривицкий уверял, будто на территории Англии и Британского Содружества действует широко разветвленная сеть советской агентуры из 61 человека. Трое из них проникли в Форин Офис, еще трое - в спецслужбы. Не правда ли, для членов "Кембриджской пятерки"" звучало угрожающе? Все протоколы допросов Кривицкого Блант передал в Москву.
А 9-го февраля 1941-го перебежчик был найден с простреленным виском в отеле "Бельвю" на Капитолийском холме Вашингтона. Американцы пытались выдать смерть за самоубийство. Но, нет, это было не так.
Стоит отметить и еще одну особенность работы родственника короля. Он стремился снабжать резидентуру сугубо документальными материалами, которые и составляли 90 процентов его донесений. Работа "Тони" оценивалась высоко. Ему объявлялись благодарности, о который Бланту сообщали связники. Он воспринимал их с достойной радостью.
В 1945-м году советская сторона установила всей "пятерке" пожизненную пенсию. Теперь уже можно сказать, что для каждого она была "персональной", согласно заслугам. Для Бланта - 1200 фунтов в год, немного больше по сравнению с Кернкроссом. Но каждый из пятерых отказался. Блант - под предлогом того, что совсем не нуждается в деньгах. Война близилась к завершению. Видный искусствовед Блант получил лестное предложение стать Хранителем королевских картинных галерей..
Бланту исполнилось тогда всего 36. Ясно было, что его работа в контрразведке заканчивалась, о чем "Тони" или тогда уже "Джонсон" или "Ян" уведомил советских друзей. В Москве решили никогда и ни под какими предлогами не обременять его заданиями, имевшими хоть малейшее отношение к королевской семье.
Блант ушел из контрразведки в ноябре 1945. Однако еще некоторое время МИ-5 привлекала своего способнейшего сотрудника к выполнению отдельных заданий.
Почему Блант сумел принести огромную пользу двум разведкам? Во-первых, он был тонким аналитиком. Во-вторых, умел располагать к себе людей, привлекая к себе вышколенным аристократизмом. В-третьих, его работоспособность, даже выносливость были феноменальны. В-четвертых, он смотрел на разведку не только зашоренным взглядом профессионала, а взором художника, которому при пристальном рассмотрении окружающего всегда открывается нечто большее, чем простому смертному. В-пятых, помогали чисто математические способности. И, в-шестых, знание иностранных языков, которым не могло похвастаться большинство его коллег по МИ-6.
И в 1947-м Энотони Блант, заместитель руководителя института Куртольда, занимающегося живописью и искусствоведением, стал директором этого авторитетного заведения. Ему был пожалован рыцарский титул. Он читал лекции в Оксфорде и Кембридже..
После войны его работа в советской разведке продолжалась. Связи с руководителями СИС только укрепились. Блант вращался в высоких кругах. Его донесения носили теперь не столько оперативный, сколько политический, стратегический характер. Так в самом начале 1950-х он сумел пролить свет на цели недавно образованного блока НАТО.
Кроме того Энтони сохранил прекрасные контакты в своем прежнем заведении. Случалось ему и предупреждать советских друзей о намеченных МИ-5 вербовках сотрудников советского посольства, и узнавать имена засекреченных агентов контрразведки.
Блант твердо верил: никто в Британии не пойдет на то, чтобы посадить в тюрьму человека, во всех отношениях близкого к семье унаследовавшей престол королеве Елизавете. О его дружбе со скончавшемся королем было всем известно. Но лишь хорошо осведомленные знали и о том, что в конце войны именно сотрудник разведки Энтони Блант выполнял некие конфиденциальные поручения Георга VI в европейских странах. Что это было, полагаю, так и останется вечной тайной. Поговаривали, будто поездки Бланта в ряд страны Европы связаны с розыском или возвращением некоторых полотен. Похищенные фашистами, они, возможно, попали стараниями сугубо неофициального королевского посланника в нужные руки. И какой бы поднялся шум, если бы Блант на суде поведал и об этом, и о деятельности МИ-5.
Есть и другая версия. Брат царствующего короля отрекся от престола, как он объяснил, во имя любви к замужней американке. Это и правда, и, возможно, в определенной степени, нет. Есть некоторые основания предполагать, что секретные командировки Хранителя королевских галерей связанны совсем с иным. Офицер МИ-5 Блант искал и находил письма брата Георга VI, в котором тот высказывал симпатии Гитлеру и его приближенным. Послания усилиями Бланта возвращались в Лондон. Так в конце войны он будто бы вывез из замка Фридрихсхоф в Гессене документы, включающие переписку герцога Виндзорского с Гитлером. Сейчас они хранятся в недоступных королевских архивах.
Так что дело спустили на тормозах. Связь советской разведки с ним была полностью прекращена. И лишь в 1964-м родственник королевы снова попал под подозрение.
Как бы то ни было, даже после этого Энтони Блант сохранил должность Хранителя королевских картинных галерей. Он по-прежнему преподавал, писал книги по искусству, был зван на официальные церемонии.
Все закончилось 21 ноября 1979 года после официального сообщения, сделанного премьером Маргарет Тэтчер: Энтони Блант - четверnый из "Пятерки". Королева отлучила его от любимых музеев, где он был трепетным Хранителем. Блант сам отказался от рыцарского звания. Его родной Тринити-колледж в Кембридже отобрал у своего выпускника и преподавателя почетную степень профессора, вывел его из членов правления. Британская Академия наук отреклась от академика Энтони Бланта, исключив его из своего состава.
Несмотря на травлю, слабое здоровье, свалившиеся неприятности Энтони успел написать и издать двадцать книг по искусству, бесчисленное количество монографий, сотни журнальных статей.
Расскажу и о гравюре, присланной Бланту своему другу Киму Филби в Москву. О ней поведала мне жена Кима Филби - Руфина Ивановна Филби-Пухова. Передать подарок через советское посольство в Лондоне - это требовало присутствия духа и уважения к старому товарищу. Гравюра стала последней весточкой от Бланта, понимавшего, что он на пороге ухода. Филби по изображении на литографии - в нем подспудно угадывалось имя Бланта - сразу понял от кого лондонский подарок. Долго терзался, писать ли письмо Энтони, не подведет ли он Бланта. Решил пока не отвечать, а потом корил себя за то, что так с ним и не попрощался.
Удивительно, как при слабом здоровье, не прекращающимся нападкам Блант сумел дотянуть до 76 лет. Он умер 26 марта 1983 года от сердечного приступа. Несмотря на колоссальное количество сообщенного и переданного советской разведке, ему дали умереть в своей британской постели. Прах Энтони Бланта, согласно воле усопшего, был развеян на поле невдалеке от его школы в Мальборо.