Для работы над спектаклем пригласили не одного постановщика, а сразу квартет молодых режиссеров - лауреатов разных лет конкурса "Нано-Опера". За постановку взялись Елизавета Корнеева (II премия, 2019), Дмитрий Отяковский (I премия, 2017), Михаил Сабелев (III премия, 2019) и Ляйсан Сафаргулова (I премия, 2019). К ним присоединились художники - сценограф Ирина Сидоренко, Федор Архипов и Елизавета Холмушина, которые придумывали костюмы, Наталья Блинкова, отвечающая за грим, и Максим Греллер, делавший световую партитуру спектакля. Место за дирижерским пультом занял победитель Международного конкурса им. С.В. Рахманинова Филипп Селиванов. Автором и худруком проекта выступил основатель "Геликона" Дмитрий Бертман.
"Богема" оказалась одной из самых "коварных" опер в музыкальной истории. Именно она навсегда рассорила двух коллег-приятелей Пуччини и Леонкавалло, когда последний сообщил другу, что уже давно работает над партитурой на сюжет по автобиографическому роману Анри Мюрже "Сцены из жизни богемы". Но Пуччини, который, как известно, отличался жестоким нравом (например, его любимое хобби - собирательство холодного оружия непременно со следами охотничьих трофеев), похоже, только вдохновился этой новостью. И теперь есть две оперы под одним названием (нередкая ситуация в мире музыки). Но сочинение Леонкавалло, что появилась годом позже, это лишь скромное свидетельство эпохи, так и оставившее своего создателя автором только одного шедевра - "короткометражной" оперы "Паяцы". А для Пуччини "Богема" стала еще одним его шедевром на все времена. Уже была написана "Манон Леско", а впереди еще были "Тоска", "Мадам Баттерфляй" и "Турандот"...
Мировая премьера "Богемы" состоялась в Турине на подмостках Teatro Regio 1 февраля 1896 года. Тогда еще это понятие "богема" не имело сегодняшней отрицательно-гламурной коннотации с оттенком бонвиванства, а лишь определяло содружество художников-романтиков, ищущих себя в искусстве, как правило, ценою голодного образа жизни.
Сегодняшняя "Богема", супротив ожиданиям, с современностью оказалась не очень дружна. Заявленная в самом начале еще перед увертюрой звуковая инсталляция в индустриальном стиле, естественно, абсолютно противоречила мелодики Пуччини, но могла стать для публики интересным связующим звеном между шумом большого города и миром искусства. Однако так и осталась "разогревом" для классика. Да, конечно, на сцене легко обнаруживались внешние приметы сегодняшнего дня как в костюмах, так и в попытках главных героев подработать, например, доставщиками. Но новых, неожиданных смыслов, чувств и образов все это не рождало.
Очень заметно было лишь то, что амбиции мешали молодым режиссерам договориться друг с другом (видно, "Богема" еще не утратила своей способности рассоривать людей). Четыре акта оперы между постановщиками были поделены в алфавитном порядке (похоже тоже во избежание конфликтов), поэтому часто возникало ощущение, что это четыре одноактных оперы и совершенно разные отношения у героев. А каждый из режиссеров будто жалеет, что композитор не дает ему возможности расправиться с героями в данный момент и, таким образом, оставить коллегу без работы.
При этом нельзя не заметить, что все режиссеры проявили себя профессиональными и очень "насмотренными" людьми, отчего иногда выскакивали абсолютные режиссерские "штампы". Например, хитовый вальс Мюзетты в тысячный раз был исполнен с проходкой по столу. Еще не без любопытства было наблюдать, что ставят режиссеры "Богему", а мечтают о других операх - "Севильском цирюльнике", "Паяцах", "Турандот"…
Благо за дирижерским пультом был один, а не четверо. Филипп Селиванов очень хорошо чувствует музыку Пуччини: не только растворяется в его романтических мечтаниях, но и откликается на его жесткий веризм и саркастическую чувственность. И созидает верный баланс звучания оркестра и певцов. "Геликон" располагает сразу несколькими составами исполнителей. Красивый дуэт главных героев Мими и Рудольфа составляют Елизавета Кулагина и Сергей Абабкин, запоминающимся эпизодом становится и проникновенная ария Коллена (Георгий Екимов) Vecchia zimarra "Плащ старый, неизменный...". И финал все-таки неизменен - Мими погибает. Но Дмитрий Бертман со свойственной ему гениальностью в реальности продемонстрировал, что театр - дело командное, а искусство - персонифицированное. И тайна в том, когда они способны к единению.