Дирижер Фабио Мастранджело: Хочу, чтобы на классику ходили молодые
Фабио, почему вы решили представить в "Геликон-опере" именно "Винил"?
Фабио Мастранджело: Мы уже показывали в "Новой опере" оперу Доницетти "Дон Паскуале". В той же "Геликон-опере" - "Летучую мышь" Штрауса. То есть показали, что петербургский "Мюзик-Холл" может ставить и оперу, и оперетту, и мюзикл. Понятно, что в Москве репертуар в жанре "мюзикл" богаче - но почему бы не показать москвичам наш "Винил"? Зрители очень хорошо его принимают. Спектакль получился фееричный, красочный, под яркой оберткой увлекательная история.
Многие помнят фильм Валерия Тодоровского "Стиляги". Наш "Винил" - не калька, сюжет абсолютно оригинален, но в нем есть тот же дух ретро, который симпатичен и старшему поколению, и молодежи. Сусанна Цирюк, поставившая "Винил", - блестящий режиссер. География ее работ впечатляет: от Бразилии и Бельгии до нашего Ростова-на Дону и Петербурга. В конце прошлого сезона Сусанна поставила у нас еще и музыкальный спектакль по пьесе Карела Чапека на музыку Владимира Баскина "Средство Макропулоса".
Кажется, репертуар вашего театра все больше соответствует актуальной повестке - я имею в виду "импортозамещение". Музыкальные спектакли у вас, как правило, совершенно оригинальные - не перелицовка западных постановок.
Фабио Мастранджело: Да, можно сказать, что мы угадали направление - но это, как говорится, тот случай, когда не было бы счастья, да несчастье помогло. Сразу было понятно, что по финансам нам легче заказать новую постановку, чем приобретать права на западные мюзиклы. Но если бы все упиралось только в деньги - вместе с правами ты получаешь самые настоящие цепи, когда в постановке шагу свободно не ступишь. С одной стороны, я могу понять: в Америке, в Европе мюзиклы - серьезный бизнес. На Бродвее могут целый год оттачивать на репетициях мюзикл до миллиметра, до миллисекунды. Но правила, по которым ставятся лицензионные мюзиклы, - это, простите за сравнение, какая-то Урсула фон дер Ляйен. Очень похоже на псевдодемократичные правила, которые демонстрирует сейчас Евросоюз. Когда Урсула, скажем, начинает вдруг грозить Италии или Венгрии, если они ведут себя не так, как ждет ЕС. Зачем театру такой порядок, основанный на таких правилах?
Вас так беспокоит политика? Мы-то вас знаем, как прекрасного дирижера и руководителя театра… А в недавних выборах премьера Италии - тоже участвовали?
Фабио Мастранджело: Я уже много лет голосую только в России. Но всегда в курсе всех политических событий. Смотрю новости разных стран, сопоставляю, анализирую. Когда я рос в Италии, личной ответственности за происходящее в стране придавалось огромное значение. Я принадлежал к партии молодых коммунистов и искренне верил, что идея коммунизма и построения лучшего мира - самое правильное. Италия времен моей молодости кажется мне сейчас золотой эпохой - увы, она осталась в прошлом. По крайней мере раньше политикой в Европе не занимались, как сейчас, все, кому не лень. Но если вы вдруг взяли в руки скрипку - вы, не умея, не сыграете на ней "каприсы" Паганини.
Но вам политика, как видно, не мешает заниматься музыкой, театром, теми же мюзиклами, наконец?
Фабио Мастранджело: Конечно. Так вот, что касается оригинальных постановок - мы подумали: разве у нас в России нет своих композиторов? А режиссеров, а балетмейстеров? Зачем нам западные постановки, если мы в силах создавать свое. Пусть то, что идет на нашей сцене, нельзя называть "мюзиклом" в чистом виде - скорее это "музыкальные спектакли". Но мы и не ставим цель - соревноваться с Бродвеем.
А как же опера? Вы стали развивать в "Мюзик-Холле"оперное направление - а тут без Моцарта вы не обходитесь, без "Дона Паскуале" и "Волшебной флейты"?
Фабио Мастранджело: Конечно, мы же не теряем здравый смысл. Мы об искусстве - в этом нет противоречия. Так что в ноябре у нас появится "Травиата" Верди в постановке Натальи Индейкиной. Впервые мы "Травиату" "опробовали" прошлым летом в рамках нашего опен-эйр фестиваля "Опера - всем!". Признаюсь, были опасения, когда решили включить ее уже в театральный репертуар. На фестивале партию Виолетты исполняла звезда итальянской оперы Даниэла Скиллачи, партию отца Альфреда - Василий Герелло. А здесь надо обходиться своими силами. Но… наши солисты оказались на высоте. Поверьте, это будет любопытная премьера.
Если театр в феврале не закроется на реконструкцию, то в апреле мы сможем показать и "Ласточку" Пуччини, которую, кстати, называют предтечей мюзикла. Это принципиально - чтобы у нас шли и опера, и оперетта, и мюзикл. Нужна еще и своя балетная труппа - почему нет?
Такому новому "Мюзик-холлу" - не тесно в рамках привычного, родного названия?
Фабио Мастранджело: Не просто "тесно". С этим названием сложно получать гранты и поддержку серьезных деловых партнеров: они не готовы поддерживать "легкое искусство". Я ведь и название для нашего симфонического оркестра "Северная Симфония" тоже придумал, чтобы немного дистанцироваться от имени театра. И все равно - не дали выступить в одном образовательном центре, ссылаясь на то, что в зале будут дети, а мы тут со своим "Мюзик-холлом". Объясняем: мы серьезный коллектив, у нас симфонический оркестр, хор, мы исполняем Рахманинова, Прокофьева. Бесполезно.
Вы и этот сезон открыли симфониями Шостаковича.
Фабио Мастранджело: В том-то и дело. Музыка Дмитрия Дмитриевича требует от исполнителей исключительного мастерства и тот факт, что мы смогли включить его сочинения в свой репертуар, говорит о многом. Но многие думают, что "Мюзик-холл" - это русская версия кабаре, парижского "Мулен Руж". В первые месяцы, когда я пришел в этот театр, меня часто спрашивали: "Ну что, Фабио, когда пригласишь к себе на девушек в перьях?" А у нас - совсем другое.
Многие помнят знаменитого Илью Рахлина, несколько десятилетий возглавлявшего ленинградский, потом петербургский Мюзик-Холл. Сам создатель называл его "театром радости". Танцовщиц когда-то назвали в западной прессе "белокурыми бомбами господина Брежнева".
Фабио Мастранджело: Но время идет - того театра давно нет. Название к нам не имеет никакого отношения. Хотим поменять. Думали про "Николаевский театр" - нынешний театр находится в здании, в котором 110 лет назад открылся оперный зал "Народного дома". Именно здесь карьера Федора Шаляпина заиграла яркими красками, здесь он впервые интерпретировал некоторые роли, прославившие его. Но "Народный дом" - звучит как самодеятельность. "Николаевский" - вроде бы ничего. Но нам ближе другое "Музыкальный театр имени Шаляпина". Мы не "присваиваем" себе имя великого баса - но оно здесь не случайно.
Привычно говорить - иду в "Александринку" или в "Мариинку". Какое имя приживется в вашем случае - "Шаляпинка"? Или какое-то еще?
Фабио Мастранджело: Мы думали об этом. Вот в Москве - театр имени Станиславского и Немировича-Данченко столичные театралы уже полвека называют "Стасиком". Думаю, и в нашем случае найдется "кличка" - главное, чтобы для зрителей это имя стало родным.
Зрителям давно полюбилась ваша традиция не только дирижировать оркестром, но и рассказывать об исполняемых произведениях, их авторах.
Фабио Мастранджело: В этом сезоне у нас еще появится абонемент "Тайны рокового произведения" - необычное сочетание спектакля, концерта и детектива в постановке режиссера Виктора Высоцкого. Как в настоящем расследовании, здесь будет следователь, свидетели, документы и артефакты. Ведь шедевры Баха, Моцарта, Чайковского и Пуччини окружены разнообразными легендами и мифами… Месседж очевиден - мы хотим, чтобы классика привлекала и юных, молодые людей, чтобы они почувствовали ее на вкус.
Но я и на обычных концертах, действительно, рассказываю какие-то любопытные факты из мира музыки. Не просто для того, чтобы заинтриговать. Важно дать ключик к пониманию произведений, что за ними стоит, какие социальные и политические нюансы, почему композитор написал именно так, а не иначе. Важно приблизить гениальную музыку к зрителю.
Пятая симфония Шостаковича, которую вы исполнили на открытии, приблизилась, стала понятнее зрителю?
Фабио Мастранджело: Конечно. И узнать историю создания Пятой симфонии, думаю, многим было интересно. Дмитрий Дмитриевич написал ее после разгромной статьи "Сумбур вместо музыки", когда он вынужден был искать тот новый музыкальный язык, который позволил бы ему не потерять себя, как композитора, но и защитить себя как человека, удовлетворив ожидание вождя. Сложная комбинация, согласитесь. Это история еще и о том, что человеческое достоинство можно и нужно сохранять в любых условиях.