России придется развивать свои нефтехимические производства
Зависимость от импортных технологий, оборудования, запасных частей и комплектующих предприятий НГХ составляет около 33 - 34%, а в высокотехнологичном оборудовании - до 95%, отмечает старший партнер Группы "Деловой профиль" Ксения Архипова. Но отрасль уже постепенно приспосабливается к работе в изменившихся условиях, хотя последствия санкций в первое время казались критическими, уточняет она.
Последнее подтверждает директор завода по производству олефинов "Запсибнефтехим" Александр Жаркенов. По его словам, несмотря на то, что большая часть высокотехнологичного оборудования на его предприятии сейчас западная, особых проблем с его обслуживанием и ремонтом не возникает. "Наши специалисты самого высокого уровня, а многие комплектующие готовы выпускать отечественные компании. На крайний случай есть возможность импорта из Китая", - говорит Жаркенов.
Причем в области программного обеспечения для производства также нет никаких проблем, отмечает он. Уже есть ничем не уступающие им российские решения, которые с успехом смогут заменить европейские и американские продукты.
Здесь, впрочем, есть один серьезный нюанс, речь идет о уже работающем предприятии. Реализация новых проектов, по мнению руководителя Исследовательского центра компании ДРТ Виталия Михальчука, без европейского оборудования будет затруднительной во многих направлениях нефтегазохимии. То есть если мы говорим именно об увеличении объемов переработки нефти и газа в России, то с этим могут возникнуть сложности.
Почти все прорабатываемые проекты в нефтегазохимии изначально ориентировались на использование технологий и оборудование, которые стали недоступны в настоящее время, сообщил "РГ" источник в отрасли. По многим проектам есть альтернативы (преимущественно китайские), но компании столкнутся с рядом рисков и ограничений. Во-первых, мощности, построенные по типовым альтернативным технологиям, обычно кратно меньше, чем у ведущих мировых лицензиаров, что может повлечь увеличение удельных капитальных и операционных затрат. Кроме того, эти технологии еще не были опробованы в России, а переход на них повлечет за собой новый виток переговоров с поставщиками, подготовку новой документации и прочие процедуры, которые увеличат сроки реализации проектов. Поэтому найденные сейчас решения в ряде случае носят временный характер, а вопросы импортозамещения остаются очень актуальными.
С этим согласны эксперты. С точки зрения Архиповой, отсутствие у отечественных производителей оборудования привносит высокие риски в реализацию масштабных НГХ проектов. До введения санкций в строительство новых и модернизацию НГХ производств ежегодно инвестировалось порядка 200 млрд рублей. Сейчас объем инвестиций в новые проекты сократится в разы, считает она.
Но дело не только в технологиях. Производимый товар нужно где-то продавать, а экспортные возможности снизились. Моментально перенаправить экспорт в Азию невозможно, требуется перепрофилирование производств, налаживание логистических цепочек и, наконец, конкурентоспособность продукции.
Санкции ЕС коснулись российского фенола, полипропилена, изопропилового спирта и другой НГХ, преобладающая часть выпуска которой экспортировалась на европейский рынок, поясняет Архипова. Китайский рынок также демонстрирует снижение деловой активности и сокращает импорт этой продукции.
В 2022 году снижение объемов производства в отрасли может составить около 10% к 2021 году, поясняет Михальчук. В большей степени пострадают сегменты нефтегазохимии, ориентированные на экспорт в Европу (например, производство шин и покрышек для автомобилей), уточняет эксперт.
Поэтому наращивать выпуск продукции возможно только за счет роста внутреннего потребления. Многие отечественные компании импортировали до недавнего времени товары нефтехимии, хотя они производились в России. Это касалось, например, упаковки для продуктов. Причина была в логистике и высоких ценах на российский товар. Но сейчас, возможно, эти проблемы будут решены.