Почему уникальные космические испытатели остались без поддержки государства

И сегодня далеко не все знают, что намного раньше первого отряда космонавтов был образован другой - испытателей. Так, 24 октября 1952 года, то есть ровно семьдесят лет назад, вышло постановление Совмина СССР: "Создать специальную команду испытателей для испытания костюмов, скафандров, одежды и разработки других вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности и работоспособности экипажей самолетов с большими скоростями и высотами". Документ, который подписал Иосиф Сталин, был "закрытым".

Под гриф "секретно" на долгие десятилетия попало и все, чем занималась команда. Это был отряд по изучению предельных возможностей людей. На себе.

Что значит находиться по полчаса и больше без кислородной маски под давлением, как на высоте пять километров? Или в барокамере "взрывной" декомпрессии испытывать мгновенную разгерметизацию, при которой шея становилась толще головы?

Что значит неделю выживать в бухте Тикси на берегу Северного Ледовитого океана при минус 40 в легкой одежде? Или в эксперименте по имитации невесомости лежать неподвижно в бассейне по двенадцать суток.

А потом выходить из него с отслаивающейся полосами кожей? Или 70 суток, и тоже неподвижно, лежать в скафандре, понимая, что такая неподвижность - это медленная смерть?.. Один из самых жестких тестов - так называемая перепадная камера. В ней можно было за доли секунды забросить человека с земли вверх сразу на 20-40 км. Давление подскакивало так, что терялось сознание.

Зачем все это было нужно? При подготовке полетов в космос ученым важно было понимать, как поведет себя человеческий организм в самых экстремальных условиях. И как можно его надежно защитить.

Испытатели всегда шли впереди космонавтов. Сержант Сергей Павлович Нефедов по росту и весу был один в один с Юрием Гагариным. Именно по гипсовому слепку с Нефедова сшили скафандр для первого космонавта. При испытаниях в барокамере - макете корабля "Восток" - сержант провел в этом скафандре больше десяти суток. Температура доходила до +80 по Цельсию! И в том же макете он сутками находился в позе эмбриона - пять дней, потом две недели, потом месяц.

Джон Гридунов после сброса с 14-метровой высоты на свинцовую опору. Он еще не очнулся. Рядом врач. Фото: из личного архива Владимира Щербинского

А кто, скажем, знает Богдана Гука? Он был испытателем многоместного космического корабля "Восход". Полет на том корабле стал первым, когда космонавты должны были приземляться в спускаемом аппарате. Впервые были разработаны индивидуальные амортизационные ложементы-кресла. И, естественно, тоже испытаны. Богдана десятки раз сбрасывали с высоты вместе с креслом, имитируя удар при приземлении.

Дважды Герой Советского Союза космонавт Павел Попович говорил: "У меня спина аж заныла, когда увидел падение вниз". Первые космонавты высоко ценили работу испытателей. Они шли на центрифугу на перегрузку 12 g и были уверены: выдержат. Ведь до них ребята уже испытали на себе перегрузки куда больше.

Джон Гридунов две недели находился в море в гидрокостюме при температуре всего плюс четыре. А на стенде ударной перегрузки поставил рекорд в 50 g!.. Космонавты часто приезжали к испытателям: наблюдали за драконовскими экспериментами, засыпали вопросами об ощущениях, как ведут себя руки-ноги, голова…

Рассказывают, того же Нефедова после отсидки в скафандре специально "подложили" в госпиталь, где проходила обследование первая звездная шестерка. Главный конструктор Сергей Королев хотел, чтобы космонавты, без лишних глаз и ушей, как можно подробнее узнали о деталях обеспечения жизнеспособности космического полета. Чтобы у них не было никаких сомнений в успехе.

А эксперименты в конце 60-х годов по Лунной программе? Скажем, испытатели при ходьбе по "Луне" постоянно как бы парили над поверхностью земли. Это было чрезвычайно сложно.

- На теле куча датчиков, включая ректальные, - делится испытатель Владимир Щербинский. - Электроды для снятия миограммы мышц при моделировании хождения закреплялись на икрах. Кожу наждаком зачищали для лучшего контакта. Потом придумали припаивать под датчик маленькую иголочку. Боль и кровоподтеки были постоянно. Но испытатели выполнили все эксперименты по подготовке полета на Луну. Мне довелось отработать более чем в пятидесяти. Если бы Королев не умер, наверняка слетали бы мы первые, а не американцы.

Григорий Онопрейчук в высотно-компенсирующем костюме: впереди у него серьезное испытание на центрифуге. Фото: из личного архива Владимира Щербинского

Надо сказать, что космонавтов поначалу тоже привлекали к различным испытаниям.

- Полетное кресло "Казбек", на котором и до сих пор летают экипажи, мы испытывали вместе с Володей Комаровым, - рассказывал корреспонденту "РГ" последний ныне живущий космонавт из первого отряда, дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Борис Волынов. - Готовилась бетонная подушка. Потом брался сегмент корабля, на нем укладывались плиты из свинца, чтобы сымитировать вес. На эту площадку устанавливалась ферма, а на нее - сиденье. Укладывался человек. На кране вся эта конструкция поднималась на полтора-два метра. А потом - отпускалась в свободное падение. Удар - на бетонную подушку. Первое впечатление, что это конец. Все обрывалось внутри.

Вот так сами космонавты определяли сложность и опасность испытательской работы. Но имена тех, кто прокладывал дорогу к звездам, так и остались в тени большого космоса. А сегодня о них вообще мало кто знает.

Ни тогда, когда команда испытателей только создавалась, ни потом, когда испытатели рисковали и клали свое здоровье на алтарь авиационной и космической науки, о человеке - испытателе, о совершенно новой профессии никто не вспомнил. Наоборот, засекретили. Механики - и механики. Ну, еще лаборанты, техники.

В отряде испытателей Института авиационной и космической медицины за минувшие годы отработали свыше тысячи штатных испытателей и около двухсот нештатных. Как военных, так и гражданских. Штатные увольнялись с ничего не значащей записью: "Механик в/ч 64688". А "нештатники" участвовали в экспериментах до упора, пока позволяло здоровье. Нередко десятки лет.

Давно снят гриф секретности. Но как не было, так и нет сейчас такой специальности - "космический испытатель". Или, точнее, "испытатель авиационных и космических систем жизнеобеспечения и средств аварийного спасения". Как не было, так и нет статуса. Это не позволяет бывшим испытателям, прошедшим через экстремальный ад, через риски и травмы, жуткую боль получать специализированное лечение. Не говоря уже о каких-либо льготах и повышенной пенсии.

Героический труд испытателей остался забытым?

Игорь Ушаков, академик РАН, генерал-майор в отставке, начальник ГосНИИИ военной медицины Минобороны РФ (1999-2009 гг.):

- Постановление Совмина СССР по созданию команды испытателей в войсковой части 64688 - это важный шаг не только в создании самой лучшей в мире авиакосмической техники и подготовке первого полета советского человека в космическое пространство, но и вклад в мирный и военный космос, в оборону нашей страны. Уже через несколько лет испытателей подключили к решению актуальных проблем сегодняшнего дня - противокосмической обороне, испытанию средств и способов доставки десантников в боевых машинах с воздуха сразу на место боя. Для этого отобрали не только абсолютно здоровых парней, но и грамотных, мужественных.

Так случилось, что в условиях гонки за первенство в космосе, а также секретности проводимых экспериментов, к сожалению, забыли о последующей судьбе испытателей, о необходимости поддержки их здоровья после ухода с работы и социального статуса. В социальном и во всех остальных планах так все и осталось, хотя гриф секретности с них был снят четверть века назад.

В настоящее время судьбой космических испытателей, ныне глубоких стариков, получающих пенсию с должностей техников и лаборантов, занялся Комитет Госдумы по обороне, который в условиях огромной работы в период специальной военной операции собирается на законодательном уровне поддержать наших испытателей и помочь им. Мы очень это ценим.

Уже много лет звучат предложения об установке памятника Космическому испытателю. Наши легендарные собаки-"космонавты" такой чести удостоились не раз, а вот испытатели - нет. Очень надеемся, что инициатива получит свое воплощение.

Все, что происходит в термобарокамере с Богданом Гуком, тщательно фиксирует врач-экспериментатор. Фото: из личного архива Владимира Щербинского

Валентин Круговых, заслуженный испытатель:

- Слово "испытатель" бытовало только в устной форме. В письменной - в научных статьях и книгах - употреблять его запрещалось. Вместо него рекомендовалось писать "испытуемый" или "обследуемый". За исполнением этого устного распоряжения, идущего с самого верха, строго следили экспертные комиссии, минуя которые не могла выйти в свет ни одна статья, книга. Штатных испытателей нет-нет да и награждали. Два "штатника" - Сергей Иванович Нефедов и Евгений Кирюшин - даже были удостоены звания Героев России. Другой Нефедов - Сергей Павлович получил за "проигрыш" аварийного варианта полета Гагарина орден Красной Звезды. Но за полвека работы помню только один случай, когда выдвинули нештатного испытателя на госнаграду.

В 2006 году легендарного испытателя Джона Гридунова представили на звание Героя России при поддержке героев-космонавтов и академиков РАН. Поговаривали, что, прочитав представление, бывший начальник Роскосмоса сказал: "Да это не Герой, а дважды Герой!" На том и закончилось.

Не получили никаких наград и врачи-испытатели ИМБП Радион Унку, Вадим Семенцов и Александр Михненко, поставившие в 1986 году не побитые до сих пор мировые рекорды по погружению в барокамере на глубину, где плотность дыхательной смеси была в 27 раз больше, чем у воздуха в обычных условиях, и соответствовала глубине 2000 метров, а также Александр Суворов, руководивший подобными экспериментами и участвовавший в них как испытатель. Чтобы не задохнуться, испытатели сами вводили себе в трахею катетер с дыхательной смесью.

Помню, все лето 1990 года я проработал в эксперименте на смертельной высоте с ураганным ветром. Выплата состоялась после "павловской" реформы. На гонорар я купил красивую игрушку для ребенка.

Владимир Щербинский, заслуженный испытатель, председатель Ассоциации испытателей ГНИИИ авиационной и космической медицины и ЦПК им. Гагарина:

- "А чем мы хуже собак-"космонавтов"?" - уже несколько десятилетий спрашивают испытатели. И не находят ответа. Мы, солдаты, были счастливы, что добровольно шли впереди будущих летчиков и космонавтов. Что испытательские трудности преодолевали ради большой науки и высокой цели.

В нашем институте работали настоящие энтузиасты своего дела. Мы не ведем речь о наградах. Говорим о том, что справедливости ради и для истинной исторической правды вся огромная работа, проделанная испытателями, не должна быть принижена и забыта. Чтобы не повторялась история, случившаяся недавно с одним из испытателей-ветеранов. Тот пришел во ВЛЭК, чтобы оформить инвалидность. На что услышал прямой вопрос: "Вы кто?" Он ответил, что служил испытателем. "Документ покажите!" Понятно, что все закончилось по известной поговорке.