Маша: Когда все начиналось, мы жили в Моспино. Помню, я собрала в огороде кукурузу и варила ее детям, которые гуляли на улице. Вдруг мне звонят знакомые ребята, предупреждают: "Маша, срочно прячь детей. На вас наводят 14 "Градов". Я сначала не поняла, какие "грады", о чем вообще речь? А потом по нашему району ударили. Попали рядом с домом. Вот тогда я окончательно осознала, что к нам пришли не в гости, не чайку с лимоном попить. Решила записаться в ополчение. С тех пор многое пришлось пережить.
Что запомнилось больше всего?
Маша: Наверное, то, как я парню спасла жизнь. Это произошло под аэропортом на четвертую неделю моей службы. Бойцу оторвало ногу, а рядом в тот момент кроме меня никого не оказалась. В медицине я тогда разбиралась плохо, но нужно было что-то делать и, видимо, сработал какой-то инстинкт. Жгута, чтобы остановить кровь, под рукой не было, я сорвала с волос тугую резинку и перетянула ею ногу. Вколола антишок. Дождалась медиков, потом бойца увезли к нам в часть.
Приходилось противостоять на поле боя украинским снайперам?
Маша: Конечно. Однажды мы даже взяли в плен украинскую девушку-снайпера. Видимо, она охотилась за мной, но я вовремя заметила ее по отблеску оптики. Увидела такой, знаете, подозрительный солнечный зайчик. Успела выстрелить первой. Но убивать не стала. Целилась в левое плечо и попала так, что пуля даже не задела кость, прошла по мягким тканям. Снайпершу ребята забрали, доставили к нам. Пленница оказалась редкостной бандеровской сволочью. Кричала по-украински гадости о наших детях.
Что именно?
Маша: Нехорошие вещи, матом, не хочу повторять. Ее отвезли в штаб, дальнейшую судьбу не знаю.
Как вы оцениваете подготовку снайперов с той стороны?
Маша: Следует отдать им должное - подготовлены хорошо. Они явно не теряли времени все эти восемь лет. Причем, они не только учились вести бой. Солдаты ВСУ сейчас очень грамотно копают окопы.
Вы использовали СВД?
Маша: Да.
А украинские снайперы?
Маша: В основном - тоже, особенно вначале. На первых порах они ведь вооружались с советских складов. Но иногда нам в качестве трофеев попадали винтовки 1941-1942 годов. Потом все чаще начало появляться натовское оружие. Сначала прицелы, затем - все остальное.
Почему вы решили уйти из снайперов?
Маша: По состоянию здоровья. Это очень непростая работа. В любую погоду нужно часами неподвижно лежать на земле. Чуть шевельнешься - обнаружат и подстрелят. Я застудила почки. Еще посадила зрение. По собственной вине: случайно поймала в оптику солнце. Одним глазом теперь плохо вижу. Ушла в артиллерию наводчиком. Там, конечно, все по-другому. Снайпер видит в прицел человека, в которого стреляет, и знает, куда попадет его пуля. Артиллеристы этого не видят. Психологически так легче. Но и ответственность большая: малейшая ошибка в расчетах при наведении - и снаряд полетит не туда, куда нужно.
Как вы относитесь к противнику?
Маша: Украинцев искренне жалко. Бандеровцев, которые ненавидят жителей Донбасса, - нет. Сами посудите: они выпускают колбасу с названием "Москоляку - на гиляку", выкладывают в соцсети видео с пытками пленных российских солдат, и их за это даже не блокируют. Они делают торты в виде детей Донбасса. А еще заказывают на праздники торты с фотографиями наших погибших ребят. Снимки берут из интернета, из публикаций в память о павших. Убирают свечку, фотографию переносят на торт.
А что вы думаете о ходе спецоперации?
Маша: Нельзя спешить. Нужно продумывать каждый шаг. Это как игра в шахматы, а не карточная партия в дурачка, которую можно быстренько разыграть и победить. А еще нужно всячески стараться отодвигать ВСУ от Донецка, который давно находится под сильными обстрелами.