Она начинается с фальковского Витебска, с автопортретов учителя Шагала Юрия Пэна и с полета над городом на полотне Шагала. Именно он в 1918 году придумал открыть в Витебске народное художественное училище, пригласив художников разных направлений: от Пэна до Добужинского и Пуни. К своему несчастью, Шагал пригласил и Малевича. Через тройку месяцев тот организовал "супрематическую академию", а еще через полгода Шагал покинул училище, Витебск и республику Советов навсегда.
Любой автор исторического романа находит персонажа-рассказчика, на глазах которого дредноут истории совершает тяжелый пируэт. На выставке в роли свидетеля, на глазах которого разворачивается драма супрематизма, оказывается Лев Юдин.
Двоюродному брату пианистки, Марии Юдиной, было 15 лет, когда он пришел в училище, открытое по инициативе Шагала. В отличие от кузины, он не будет знаменит, да и век его будет короче: он погибнет в 1941 году под Ленинградом. Он был и свидетелем, и участником драмы, героями которой, кроме Шагала и Малевича, были Николай Пунин, Михаил Матюшин, Павел Филонов, Вера Ермолаева, Эль Лисицкий, Павел Мансуров, Владимир Татлин. Те 20 с хвостиком лет, которые судьба отпустила Юдину как художнику, он вел дневник. Нет, 15-летний Лева не думал об истории, он пытался понять, чему можно учиться у друзей-однокашников, что хочет от них преподаватель Казимир Северинович и на чьей стороне правда в споре Малевича с Шагалом. Тетрадки Юдина открыли без малого сто лет спустя - в 2017 году его дневник и письма, подготовленные к печати Ириной Карасик, были опубликованы. И оказалось, что Юдин - тот самый рассказчик, о котором мечтают романисты. Ученик Малевича и Ермолаевой, он может быть "проводником" из Витебска начала 1920-х времен УНОВИСа в Петроград с ГИНХУКом, который возглавил, разумеется, Малевич. И от финала ГИНХУКа в 1926-м до смерти учителя в 1935-м - к поиску своего пути и работе в группе создателей "живописно-пластического реализма" уже в 1930-е годы...
Цитаты из дневника Юдина стали эпиграфами к разделам выставки. Его пылкие характеристики работ друзей, его восхищение ими помогают заново взглянуть на кубистические композиции Юрия Васнецова, две спирали и точку на листе Павла Мансурова или кубистическую керосиновую лампу на картине Валентина Курдова...
Именно благодаря "рассказчику" мы видим историю УНОВИСа и ГИНХУКа как тесный круг соратников, увлеченных идеями нового искусства и нового общества. На самом деле этих кругов несколько. Илья Чашник, Анна Лепорская, Константин Рождественский, Николай Суетин - планеты, орбиты которых выстроены притяжением сверхновой звезды "супрематизма". Мечты о космосе, четвертом измерении и беспредметности не исключают земной пользы "утвердителей нового искусства". Отблеск "сверхновой" звезды Малевича - на круглых боках чашек с супрематическими росписями Суетина, Чашника и в вазе в форме архитектона
Ксению, Марию и Бориса Эндер, Евгению Магарил притягивала идея расширенного видения Михаила Матюшина, музыканта, художника, создателя оригинальной теории восприятия. Достаточно сравнить скульптуру Матюшина "Свободное движение", составленную из двух корявых сучьев, с образцами супрематического фарфора, чтобы почувствовать разницу подходов. Третьих, как Николая Евграфова, увлекала мастерская аналитического искусства Павла Филонова.
И Филонов, и Матюшин, и Павел Мансуров, соратник Татлина, были руководителями научных отделов в ГИНХУКе. Этот государственный Институт художественной культуры, созданный Малевичем, был первым в мире научным институтом, где современное искусство "поверялось алгеброй". На фото можно видеть сотрудников в белых халатах и шапочках, на которых лежала белая пыль гипсовых форм, с которыми работали художники. ГИНХУК за три года стал "местом сборки" ярких идей искусства ХХ века.
Попытка показать "мир как беспредметность" через историю художественных сообществ может показаться утопической. Малевич выстраивал и УНОВИС, и ГИНХУК как институции, которые должны стать частью сетевой структуры в Республике Советов, служить преобразованию среды повседневной жизни. Другое дело, что на роль "утвердителей нового" в стране были другие претенденты. Им нужны были исполнители, готовые идти в ногу, а не прокладывать свой путь в "незнаемое". Утопия на глазах трансформировалась в свою противоположность. Ни УНОВИС, ни ГИНХУК уже были не нужны. Но именно поэтому важнее всего оказывались личные отношения, дружба, возможность говорить на одном языке и разделять ценности УНОВИСа, а не соцреализма. В этом смысле ход, предложенный кураторами проекта Андреем Сарабьяновым и Натальей Мюррей, очень точен.
Учеников Малевича сплачивала память об учителе. Его архив сохранила Анна Лепорская, сделав возможным возвращение в отечественную науку и искусство его идей. Но едва ли не важнее то, что Ирина Карасик назовет "алхимической" составляющей лаборатории супрематизма. Эта энергия рождалась из коллективной работы, веры в то, что новому обществу необходимо новое искусство. Именно эта "алхимия" творческого опыта УНОВИСа, определяла методы и подходы к работе художника, как и поиск выхода из творческого кризиса.
Поиску своего языка, истории "живописно-пластического реализма" и посвящен третий раздел выставки. Двусторонняя работа из коллекции Третьяковской галереи напоминает о пуповине, что связывает с супрематизмом поздние поиски учеников Малевича. На одной ее стороне - кубистическая композиция Льва Юдина середины 1920-х годов. Архаический лик словно сложен в неуступчивом пространстве из найденных геометрических фигур. На другой стороне холста - картина Рождественского 1930-х годов "Встреча зари". На фоне золотого неба - три женские фигуры, как парки, хранящие связь земли с солнцем и космосом. Как две работы разных лет и разных художников оказались на сторонах одного холста? Ответы могут быть разные. Но важнее - та общность "утвердителей нового искусства", что сохранилась и годы спустя после последней общей выставки уновисовцев.
В этой истории есть рассказчик, но нет второстепенных героев. Именно поэтому кураторы предложили нам представить себя на месте одного из героев. Игра "Я - Малевич" предлагает построить маршрут, выбрав в спутники одного из участников драмы. Можете пройти маршрут с Шагалом, расставшимся с учениками, Витебском и "узурпатором" Малевичем весной 1920-го. Можете - с Верой Ермолаевой. Это благодаря ей работы уновисовцев в 1922-м были привезены в Петроград. Вера Михайловна будет расстреляна в лагере в сентябре 1937-го. Можно - с Константином Рождественским, мальчиком из Томска, ставшим соратником Малевича. Одной из последних оформленных им выставок стала "Москва - Париж" 1981 года в ГМИИ им. А.С. Пушкина. В России надо жить долго.
"Прогулка с художником" превращает выставку в спектакль-променад, где зритель - полноправный участник. Прощаясь со своим героем и его друзьями, он может поаплодировать им. Кнопка с "лайком" аплодисментов - на выходе.
P.S. Выставка - до 19 февраля.
Лев Юдин. 9 октября 1930 года.
"Почему, зачем тебе надо вновь и вновь пытаться выразить этот мир. Ведь он тебя только отделять будет от людей. Никто не поймет. Никому не нужно. Нужно! Неправда. И это будет документ нашего времени. Нужно солнце, нужны и сумерки. ...Мне нужно! Да и другим. ...Шагал же нужен".