В Пермском театре оперы и балета состоялась мировая премьера
Пермский балет, готовящийся через несколько лет отметить свое 100-летие, гордится своими петербургскими корнями и хранит приверженность классическому балету. Даже обращаясь в последние годы к радикальной хореографии, он находит ту, которая сохраняет генетическую потребность в пятой позиции - постановки Иржи Килиана, Уильяма Форсайта, Дагласа Ли. И для новой премьеры выбраны хореографы, умеющие перевернуть представления о танце, даже не спускаясь с пуантов.
Открыл вечер спектакль "В темных образах" Максима Севагина. В большой балетный мир как постановщик он ворвался в прошлом сезоне. Вероятно, поэтому в соавторы 25-летний хореограф выбрал опытного Антонио Вивальди с его виолончельными концертами. Эквилибристика барочного композитора заставила хореографа искать эквивалент полетной, легко свивающейся и развивающейся музыкальной линии, соединив танцовщиков в трио двух мужчин и женщины, квартет из трех женщин и мужчины, привычный дуэт. Но сколь бы изощренными ни были вызовы Вивальди, Севагин встречает их с азартом. Он находит новые и новые формы комбинаций и линии развития танцевальных фраз, причем полагаясь на свое музыкальное ухо, а не на глаз, который наверняка подбрасывал бы (и порой подбрасывал) решения из километров просмотренной чужой хореографии.
Вячеслав Самодуров, в последние годы работающий почти исключительно со специально заказанной для его спектаклей музыкой, на этот раз привел в балетный театр Владимира Раннева, одного из ведущих российских композиторов. Услышав в интернете мелодию, написанную для съезда программистов, хореограф попросил развить ее в 18-минутную композицию. Раннев предложил "20 вариаций", будто выплавленных из высоколегированной стали - ориентиром для него явно служило сотрудничество Самодурова с Анатолием Королевым и Юрием Красавиным. Но балет с латинским названием "Ultima Thule", означающим предел чего-либо, как нередко бывает у Самодурова, обманул ожидания. Его можно назвать даже элегическим, если мыслить в системе координат хореографа. Семь танцовщиков, три женщины и четыре мужчины, не составляют устойчивых сочетаний. Так же изменчив и танец - пульсирующий, рваный, стекающий в почти адажио и снова клокочущий на последнем дыхании. Хореограф, сохраняя рассудочную точность ног, всю энергию отдает "верху" - корпусу, плечам, рукам. Его танцовщики - минотавры, которым больно и невыносимо в своем теле и своем мире.
В какой-то мере эту же внутреннюю тему развивает и "Арктика" худрука Пермского балета Антона Пимонова, инициатора всего проекта. 23-минутный балет, самый длительный в программе, развивает форму работы с крупным балетным ансамблем, начатые в пермском "Концерте № 5" и московском "Made in Bolshoi". Хореографа увлекает идея серийности (балет был задуман на музыку Стива Райха), но гораздо свободнее он выглядит там, где сбрасывает с себя эти умозрительные кандалы. Перевалив за середину спектакля, он теряет сопротивляемость перед упругими ритмами Антона Светличного, с которым работал "как Петипа с Чайковским" - оговаривая все свои требования к музыке. Ростовский композитор тоже дебютант в балетном театре, при этом отлично чувствующий его специфику. Когда кордебалет с его механистичными монотонными комбинациями наконец освобождает миниатюрную сцену, Пимонов отдает ее на несколько минут стремительным дуэтам. Для каждого он находит собственную лексику, не затертые, но сложные и неудобные поддержки, которые пока "морщат" у исполнителей, индивидуальную интонацию.
Труппе, которой в последние годы каждый сезон приходится начинать с поиска новых ведущих солистов, вообще непросто дался вечер, в идеале требующий хотя бы десятка опытных премьеров. Самые опытные - Булган Рэнцэндорж с ее отполированной техникой, выдержкой и харизмой Снежной королевы, и Кирилл Макурин - оказались в центре композиции Самодурова. Им не уступали Артем Мишаков и Арнай Омарбаев, всегда отлично чувствующие современную хореографию. Справились с вызовом "Арктики" юная Диана Куцбах и Георгий Еналдиев. В балете Севагина обратили на себя внимание Виктория Снигур и Екатерина Лебедева. Во всех балетах были незаменимы Елена Хватова, Лариса Москаленко и Екатерина Пятышева. Возможно, им удастся стать командой, с которой Пермский балет сможет гордо встретить 100-летие. Спектакли для юбилейной афиши явно начали появляться.
Следующая пермская балетная премьера обещает быть полной противоположностью первой. В июне театр покажет трехактную "Раймонду" - последний большой балет Мариуса Петипа. Для переноса выбрана петербургская редакция спектакля. Сценографом постановки станет Альона Пикалова, оформившая и вечер "Севагин/Самодуров/Пимонов".