Сергей Женовач перенес "Ревизора" в баню

В Студии театрального искусства спектакль Сергея Женовача по гоголевскому "Ревизору" назвали по-хулигански - "Лабардан-с" - и играют его ударным форматом сразу по три вечера подряд.

Режиссер предлагает зрителям ступить на территорию известного сюжета, чтобы разгадать загадки сюжета внутреннего. И, кажется, следуя именно этой цели, переносит гоголевских персонажей в декорации, которые не приснятся и во сне.

Что же это за лабардан-с такой? Нет, вовсе никакой не танец, а еще одно название самой обычной трески. Помните, в незабвенном "Ревизоре" Хлестаков, любезно встреченный сытным завтраком, говорит: "Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия. Как называлась эта рыба?" А вот так и называлась. С поправкой, разумеется, на частицу "с" - для придания почтительного подобострастия.

Вальяжно раскидав локти по бортикам бассейна, чиновники и услышат "пренеприятнейшее известие"

В фойе зрителей встречает длинный стол с изящной белоснежной супницей в центре. Что там рассказывал Хлестаков? "Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку - пар, которому подобного нельзя отыскать в природе". Так вот оно что! Тот самый! Один половник и согреет, и настроит на нужный лад.

Дальше - больше. Зрители первого ряда недоумевают от лежащих на их креслах дождевиков и начинают заметно волноваться. Но - занавес падает, и мы оказываемся… В бане? А точнее, в античных термах. Колонны, мрамор, клубы пара. Главным местом действия станет бассейн - здесь, вальяжно раскидав локти по бортикам, чиновники и услышат "пренеприятнейшее известие".

Кажется, истоки этой задумки ясны: термы - это и кивок в сторону любви Николая Васильевича к Риму, где он прожил почти четыре года, и заодно отсылка к негласной русской традиции с "блатным" оттенком - серьезные люди решают вопросы и пытаются удержать свои должности за застольем где-нибудь в сауне.

"Такой человек к нам приехал, а мы даже не в мундирах!" - восклицает попечитель богоугодных заведений Земляника (Вячеслав Евлантьев). В зале - смех, ведь на сцене артисты не то что не в мундирах, а натурально в чем мать родила - тело прикрывают только простыни, обвязанные на разный манер. Вот у городничего Антона Антоновича (Дмитрий Липинский), например, на манер тоги, что сразу выдает в нем фигуру значительней остальных. На груди чиновников блестят золотые кресты, вот только их лукавые и жалкие просьбы к Богу "уж помиловать в этот раз" - неприкрыты, как и тела.

Фото: Александр Иванишин

Появление Хлестакова (Никита Исаченков) - сцена сродни полотну Ренессанса. Город торжественно вносит его - вдохновенно раскинувшегося и мертвецки пьяного - на руках. В "Лабардан-се" Хлестаков всеми силами показывает им, что он вовсе не тот, за кого себя выдает - его движения нарочито спазматичны, глаза чуть косят, речь нездорово отрывиста. Но напуганные тем, что их многочисленные грешки и грехи вот-вот раскроются, герои совсем не замечают очевидного. Специфическое поведение своего персонажа Никита Исаченков объясняет и тем, что логично выстроить Хлестакова невозможно, он - "человек, который не думает, а чувствует, его несет волна". И только в самом конце городничий вдруг задумается: ведь ничего "ни на полмизинца" в этом вертопрахе не было похожего на ревизора…

Фото: Александр Иванишин

Зрители от постоянных брызг в восторге, но вот артистам не позавидуешь: три часа находиться в воде или в мокрых простынях - задача не из самых простых. Как рассказывают актеры, сначала был даже шок от задуманного сценического пространства (именно его сложность и диктует то, что спектакль играют этаким триптихом). А первые репетиции вообще проходили без воды - она появилась позже. Но в итоге синхронизацию настроить удалось - прыжки в бассейн не мешают тексту, только добавляют эффектности и аплодисментов.

Словом, Гоголю бы понравилось - такого "Ревизора" даже его фантазия не рисовала.

Фото: Александр Иванишин

Прямая речь

Сергей Женовач, режиссер, художественный руководитель Студии театрального искусства:

- "Лабардан-с" - это фраза хулиганство. Мы забываем, что Николай Васильевич Гоголь прожил всего 42 года, и мы забываем, что "Ревизор" написан им в 24 года. Наш спектакль - фантазия, сочинение, где, как мне кажется, очень много абсурдного, смешного, драматического. Вообще Гоголь - это не натуралистический, не бытовой писатель. Его тексты, его мир - очень лихая образная структура. Воспринимать такие сочинения и работать над ними - счастье, радость и мука одновременно. Но делать сейчас просто читку пьесы по ролям в исторических костюмах уже не интересно. За сюжетом, который обычно знают все, скрывается внутренний сюжет, и от того, как его почувствуешь и разгадаешь, возникает сила театрального сочинения.

В ожидании театрального звонка можно согреться гоголевским супом "прямо из Парижа". Фото: Предоставлено пресс-службой СТИ