Австрийский фильм "Корсаж" играет с историей в угадайку
Легенда о Сисси - любимый национальный миф Австрии: здесь самую красивую из здешних императриц Елизавету Баварскую боготворят до сих пор. Независимая, вечно бунтующая, обладавшая рекордно тонкой талией и нежнейшим цветом лица, она вдохновила множество творцов. Одних только фильмов о ней снято более десятка; ее играли красивейшие актрисы от Авы Гарднер ("Майерлинг") до Роми Шнайдер ("Людвиг" Висконти и пригоршня сериалов). В новейшем "Корсаже" в этой роли хороша Вики Крипс ("Остров Бергмана", "Призрачная нить"), ее высоко оценило жюри каннского "Особого взгляда", наградив призом за лучшую женскую роль.
Картину сняла по своему сценарию Мари Кройцер, судя по всему, увидевшая в характере Сисси нечто родственное бунту, бушующему здесь и сейчас, - феминистскому. Она и сама бунтует против скучных, невесть кем установленных норм кино - отсюда демонстративный отход от фактографии, примет изображаемой эпохи и биографических данных. Те, кто ждут от картины жизнеописания австрийско-венгерской императрицы, переживут шок наподобие того, что поджидал знатоков истории в фильме Тарантино "Бесславные ублюдки" с его фантазийным исходом Второй мировой войны. И если реальная Елизавета была убита анархистом Луиджи Лукени ударом в сердце, то финал Сисси образца 2022 года лучше не пересказывать. Впрочем, Кройцер постоянно напоминает зрителю, что вольна в вымыслах, - то таксофоном, мелькнувшим на стене дворца XIX века, то кургузым трактором, преградившим дорогу прекрасной всаднице, то мелодией роллингов, залетевшей в позапрошлое столетие. Пышная ли Вена перед нами или величественный Будапешт, императорские покои облезлы, необжиты, неуютны. Это бьет в глаза, и критики фильма даже предполагают, что отсутствие адекватной сценографии обусловлено скудностью бюджета. Но тогда зачем было режиссеру оставлять в центре кадра даже бархатную бечеву, ограничивающую поток посетителей в музее, где все снято? Фильм снимался в реальных местах действия, когда-то роскошные объекты утрачены со временем, но музейный дух автору почему-то важней, чем реставрация эпохи. Он нужен для вящего эффекта отстранения от реальной Сисси: это фильм не о ней, а о женщине в тисках постылых ритуалов и условностей. О лаве, клокочущей под ледяной броней.
Крайне свободно относясь к фактам биографии, Мари Кройцер сосредоточилась на внутреннем мире героини. Он забетонирован, внешние события для него - отдаленный гром, они раздражают, отвлекают, нервируют. Самоуглубленность этой Сисси абсолютна, она поглощена только собственными состояниями ума и души. Бурления ее страстей, вечная сексуальная неудовлетворенность и неспособность занятых делами мужчин ответить ее вожделениям перерастают в трагедию бунтующего женского естества.
Огромное место заняли сцены ее самоистязания голодом и все более тугими корсетами: Сисси хочет как можно дольше сохранить знаменитую талию, изнуряет себя контрольными замерами и взвешиваниями, допекая безответных служанок требованиями затянуть шнурки еще туже, до боли в подбрюшье и рвотных позывов. Она до истерик злоупотребляет верховой ездой и фехтованием, продление уходящей молодости - не просто идефикс, но единственный смысл существования.
Здесь нет ничего от воздушной женственности, которая живет в легендах, - ее решительная солдатская поступь по покоям дворца не зря так звонко отпечатывается в фонограмме: эта женщина ведет нескончаемый бой с жизнью, ежеминутно бросающей ей вызов. Она может быть вульгарна, она хохочет над простеньким анекдотом, не просто нарушая чинность двора, но ее осознанно разрушая. Вечно раздраженная, вечно недовольная, оскорбляющая безответных слуг. Эгоистка, легко рушащая жизнь близких - судьбой любимой подруги, фрейлины Мари Фештетич она распоряжается как своей. Способная лично снабдить мужа новой любовницей. Всегда углубленная в обуревающие ее темные инстинкты, включая наркозависимость и суицидальный синдром.
Оценки происходящего фильм оставляет за зрителями. Можно вспомнить о том, что все это самоистязание в реальности происходило по требованию всесильной эрцгерцогини Софии, что строгий дворцовый этикет контролировал каждый шаг императрицы. И бунт героини - естественный бунт женщины за самостоятельность и свободу, в фильме даже есть символическая сцена, имитирующая клаустрофобию, когда героине физически тесно в кукольном домике. А можно сосредоточиться на неразборчивости Сисси в выборе любовников, на эксцентричности ее поступков, граничащих с безумием. Ее плотские желания болезненны, в ее сексуальных атаках на венценосного супруга Франца Иосифа (Флориан Тайхтмайстер) есть что-то граничащее с патологией, от ее похотливой улыбки и напряженного взгляда становится не по себе. И когда она ложится в постель к сыну, невольно закрадывается леденящая мысль, что такая и на инцест способна. Фильм углубляется в столь интимные сферы существования сумасбродной женщины, что иной раз ставит зрителя в позицию невольного вуайериста. Перед нами трагедия человека, живущего в своем мирке, где есть место только для него одного.
Работу Вики Крипс можно отнести к выдающимся. Ее лицо читаешь как психологический роман. Действие часто перебрасывается во времени, и актриса играет несколько возрастов. Она беспощадна к себе, демонстрируя психологические сдвиги даже через физиологические изменения облика, повадки, ритма существования. Иной раз эти изменения происходят прямо сейчас, на глазах, от услышанной фразы, звука, мелодии.
Да, такой Сисси экран еще не видел, и если автор фильма ставила задачей развенчать любимый миф - ей это удалось с перевыполнением плана. Отдает ли Мари Кройцер себе в том отчет - другой вопрос: возможно, она поделилась сокровенным и могла бы повторить знаменитое изречение Флобера "Эмма Бовари - это я".